Пол Андерсон - Фантастическая сага
— Добро пожаловать в Голливуд, — обратился к нему Л. М. — Садитесь, — налейте ему стаканчик, Барни, — и располагайтесь поудобнее. Как, вы сказали, вас зовут?
— Он не говорит по-английски, Л. М.
Лицо у Л. М. Гринспэна вытянулось.
— Да, Барни, я бы не сказал, что мне это нравится. Не люблю говорить через переводчиков — слишком медленно и ненадежно. О’кей, Лин, действуй, спроси его имя.
Йенс Лин забормотал себе под нос спряжения старонорвежских глаголов, а потом заговорил вслух:
— Ват хетир мадрин?
Из горла викинга вырвалось лишь рычанье — он игнорировал вопрос переводчика.
— В чем дело? — нетерпеливо спросил Л. М. — Я думал, что ты болтаешь на его наречии. Он что, не понимает тебя?
— Необходимо терпение, сэр. Старонорвежский был мертвым языком почти тысячу лет, и мы знакомы с ним только на основании письменных источников. Единственный современный язык, который стоит ближе всего к старонорвежскому, — исландский, и сейчас я воспользовался исландским произношением и интонацией…
— Ну хорошо, хорошо. Мне не нужны лекции. Успокой его, умасли несколькими стаканчиками виски, и примемся за дело.
Текс подтолкнул стул к пяткам викинга, и тот опустился на него, свирепо озираясь вокруг. Барни взял бутылку «Джека Даниэльса» из бара, скрытого за подлинным Рембрандтом, и налил половину высокого коктейльного стакана. Но когда Барни поднес стакан к губам викинга, тот резко отдернул голову в сторону и зазвенел цепями, сковывавшими запястья.
— Эйтр![4] — огрызнулся он.
— Он думает, что вы хотите его отравить, — объяснил Лин.
— Ну, разубедить его нетрудно, — Барни поднес стакан ко рту и сделал огромный глоток. На этот раз викинг позволил поднести стакан к своим губам и начал пить. По мере того как содержимое стакана исчезло в глотке, глаза у викинга открывались все шире и шире.
— Один ок Фриг![5] — радостно завопил он, осушив последнюю каплю и стряхивая с глаз слезы.
— Еще бы это ему не понравилось — семь двадцать пять бутылка плюс налог, — проворчал Л. М. — Готов побиться об заклад, что там, откуда он явился, нет ничего подобного. Спроси-ка снова его имя.
Викинг нахмурился от напряжения, пытаясь понять вопрос, который повторяли ему и так и сяк, и наконец уловил, чего от него хотят.
— Оттар, — ответил он.
— Ну вот, хоть какой-то прогресс, — отозвался Л. М. и бросил взгляд на часы. — Ведь уже четыре часа утра, а мне хотелось бы уладить это дело как можно скорее. Спроси этого Оттара о валютном курсе — кстати, какими деньгами они пользуются, Лин?
— Дело в том, что… в основном у них меновая торговля, хотя упоминается серебряная марка…
— Именно это нам и нужно знать. Сколько марок за доллар, и пусть не пытается ссылаться на инфляцию. Мне нужны цены на свободном рынке, больше меня не проведешь, и, если понадобится, мы купим марки в Танжере…
Внезапно Оттар взревел, рванулся вперед, опрокинув свой стул и отшвырнув попавшегося на пути Барни — тот грохнулся прямо на растения в горшках, — и сграбастал обеими руками бутылку виски. Он уже почти поднес ее к губам, когда кастет Текса опустился ему на затылок, и обмякшее тело викинга рухнуло на пол.
— Что это такое? — закричал Л. М. — Убийство у меня в кабинете? В нашей фирме и так хватает сумасшедших — отвезите этого парня обратно и найдите мне другого, кто говорит по-английски; в следующий раз я хочу обойтись без переводчика.
— Ни один из них не говорит по-английски, — угрюмо проворчал Барни, осторожно извлекая из своего костюма шипы кактуса.
— Тогда научите его — но хватит с меня сумасшедших.
ГЛАВА 4
Барни Хендриксон подавил стон и дрожащей рукой поднял к губам бумажный стаканчик черного кофе. Он уже забыл, сколько часов — или веков — он не сомкнул глаз. Затруднения возникали одно за другим, а рассвет следующего дня принес новые проблемы. Пока Барни потягивал кофе, голос Далласа Леви жужжал в телефонной трубке подобно рассерженной осе.
— Согласен, Даллас, согласен, — прохрипел Барни едва слышно в ответ — после того, как выкурил подряд три пачки сигарет, его голосовые связки отказали. — Оставайся с ним и постарайся его успокоить… Около этих старых пакгаузов ни единой живой души… ну хорошо, последние три часа ты получил двойную ставку… ладно, теперь получишь тройную, я дам расписку. Только не выпускай его из-под замка, пока мы не решим, что с ним делать. И передай доктору Лину, чтобы он пришел ко мне как можно быстрее. Пока.
Барни опустил телефонную трубку и попытался сконцентрировать свое внимание на лежащем перед ним листочке бумаги с бюджетом съемочной группы. Пока что чуть не около каждой строчки стояли вопросительные знаки — будет нелегко протащить этот бюджет через бухгалтерию. А что будет, если полиция разнюхает о том, что у них в старом пакгаузе заперт викинг? Может ли быть законным обвинение в похищении человека, умершего почти тысячу лет назад?
— Голова кругом идет, — пробормотал он и протянул руку за новым стаканом кофе.
Профессор Хьюитт, свеженький как огурчик, ходил взад и вперед по кабинету, крутил ручку карманной счетной машинки и записывал результаты в записную книжку.
— Ну как дела, проф? — спросил Барни. — Сможем ли мы послать в прошлое что-нибудь большое по размеру, чем наш грузовик?
— Терпение, наберитесь терпения. Природа раскрывает свои секреты очень неохотно, и открытие может не состояться лишь из-за того, что запятая в десятичной дроби оказалась не на месте. Ведь кроме обычных четырех измерений физического пространства и времени необходимо принять во внимание три дополнительных измерения — перемещение в пространстве, массу, кумулятивную ошибку, которая, по моему мнению, вызывается энтропией…
— Избавьте меня от деталей, проф, мне нужен всего лишь ответ.
Селектор на его столе загудел, и Барни велел секретарше провести доктора Лина прямо в кабинет. Лин отказался от предложенной сигареты и, согнув длинные ноги, опустился в кресло.
— Ну, выкладывайте дурные новости, — сказал Барни, — или это ваше обычное выражение лица? Неполадки с викингом?
— Как вы сами выразились, неполадки. Перед нами стоит проблема коммуникации, поскольку степень моего владения старонорвежским языком далека от совершенства и в придачу Оттар не проявляет никакого интереса к тому, о чем я пытаюсь с ним говорить. Тем не менее мне кажется, что с помощью известных поощрительных мер его можно убедить в том, что он должен овладеть английским языком.
— Поощрительных мер?..
