Дуглас Брайан - Пленники песчаных вихрей
— Здесь есть постоялый двор, — обратился к нему Конан. — Можно заночевать там. Немного шумно, когда там останавливается караван, но в целом сносно. И можно поесть и купить в дорогу лепешек и сушеного мяса. Кстати, постоялые дворы здесь называются «сарай», имей в виду.
— Хорошо, — кивнул Югонна.
— Я рассказываю тебе все это потому, что намерен здесь с тобой распрощаться, — объяснил киммериец, пока они шагали по направлению к караван-сараю.
Найти это здание оказалось совсем просто: оно единственное было построено из камня, а не из пальмовых листьев и комьев глины, и к тому же ярко освещено, несмотря на поздний час.
Югонна почти не слушал. Он смотрел на длинный дом с множеством крохотных пpopeзей-окон на фасаде, как будто пытался вопрошать его: какая здесь ожидает его судьба?
Идти босиком по прохладному песку было приятно. Но что ждет Югонну утром, когда солнце раскалит пески? Нежные ступни растрескаются, начнут кровоточить, и это убьет его вернее, чем вражеская стрела.
— Кстати, купи себе сапоги, — прибавил Конан хмуро. — Спроси харчевника, он присоветует, как это сделать.
— Так и сделаю.
Они вошли в широко раскрытые ворота и очутились во дворе. Здесь все кишело: верблюды, кони, ослы, наваленные горой тюки с товаром, сундуки, носилки, которые обычно возят на двух верблюдах, повозки и телеги — все это загромождало двор. Некоторые животные флегматично жевали, поглядывая по сторонам, иные беспокойно трясли головами и принимались кричать при первом же случае.
На кучах тюков полулежали стражники с обнаженными саблями. Они болтали, жевали какую-то одурманивающую жвачку и тупо смотрели на проходящих мимо путников. Впрочем, насколько знал Конан, при первом же признаке опасности они хватались за оружие и разили подозрительного человека с безрассудной отвагой.
— Не смотри на них, — прошептал киммериец своему спутнику. — Иначе они решат, что ты оцениваешь их товар и пытаешься что-то украсть. А если им придет такое в голову, они не станут ни о чем спрашивать и просто-напросто убьют тебя.
— Но я ведь даже не приближаюсь к ним, — шепнул в ответ Югонна. — Зачем же им убивать меня?
— Посмотри на их глаза. Они одурманены своим зельем, для них доводы рассудка — ничто, и страха для них тоже не существует. Имей это в виду, когда будешь странствовать по здешним краям.
— Хорошо, — кивнул Югонна и больше не проронил ни слова.
Они пробрались ко входу в само здание. Оно было одноэтажным и не имело обычного для постоялых дворов разделения на общий зал и отдельные комнаты для постояльцев. Единственное помещение представляло собой и общий зал, и место для ночлега. Дальше от очага спали более богатые путешественники — их не тревожили бесконечные хождения взад-вперед других постояльцев и ночные трапезы. Бедняки лежали вповалку ближе к проходу.
Конан привязал коня у пустой коновязи и засыпал ему зерна в кормушку. Югонна покосился на Конана, и киммериец объяснил:
— Хочешь спросить, почему эти рвачи не взяли с меня деньги за зерно?
Югонна улыбнулся.
— Ты читаешь мои мысли, киммериец.
— Когда я говорил, что здесь позволят человеку умереть от голода и жажды, я имел в виду именно это, — сказал Конан. — Человек стоит в пустыне недорого, и его жизнью действительно не дорожат. Другое дело — лошадь. Коню позволят напиться даже без денег, и накормить его можно тоже бесплатно. А вот если бы я взял горсть зерна для себя самого — тут, поверь мне, тотчас набежали бы блюстители и начали бы выворачивать мой кошелек.
— В каждой стране свои обычаи, — произнес Югонна. Конан понял, что с помощью этой фразы его новый знакомец удержался от осуждающих замечаний в адрес обитателей оазиса.
Хозяин заведения не спал. Если бы его постояльцы были более внимательны к людям, они непременно задались бы вопросом: а когда он вообще спит? В любое время 'суток его можно было застать бодрствующим.
Объяснение этому имелось, и очень простое. Много зим назад хозяин приучил себя спать урывками, в любой момент, когда удается прикорнуть.
Кроме того, он пользовался различными снадобьями для бодрости духа.
Оглядев Конана и его спутника, хозяин удовлетворенно хмыкнул.
— Все лучшие места уже заняты, так что придется вам ночевать возле самого очага, — предупредил он. — Зато я могу хорошо накормить вас. Кажется, деньги при вас водятся. Знаете, — словоохотливо добавил хозяин, — всегда ведь заметно, при деньгах человек или с дырой в кошельке. Осанка другая…
Конан протянул ему три серебряных монеты.
— Это за меня, — сказал киммериец в ответ на вопросительный взор хозяина. — Подай мне мяса и, если найдёшь, вина. Кроме того, я хочу купить кое-чего в дорогу.
— Здесь мало для оплаты за двоих, — взор хозяина прояснился. — Но если у второго господина есть чем оплатить свое содержание…
Югонна ловко распахнул шелковую рубаху и открыл пояс, туго схватывающий его талию.
— Здесь у меня кое-что сохранилось, — сказал он. — Я хочу побыть в одиночестве, поэтому подай мне, что найдешь съестного на своей кухне, вон в тот угол. А я тем временем достану монеты.
— Понимаю, — кивнул хозяин. — Иной раз на то, чтобы вытащить деньги, требуется время. Но если ты обманул и денег у тебя нет…
— То ты продашь меня в рабство, — заключил Югонна, улыбаясь уверенно.
— Нет, просто убью, — ответил хозяин так спокойно, что у Югонны мороз пробежал по коже.
Конан оценил деликатность случайного знакомца. В разговорах киммериец не раз упоминал при нем о том, что избрал путь через пустыню именно для того, чтобы избавиться от всякой компании. И теперь, едва только они добрались до оазиса, Югонна спешил освободить Конана от своего общества.
Киммериец уселся возле очага, скрестив ноги, и скоро ему подали большой кусок плохо прожаренной баранины и кувшин с разбавленным вином. Конан принялся за позднюю трапезу.
Он уже совсем было выкинул из головы Югонну со всеми его загадками, как вдруг хозяин подсел к киммерийцу и доверительно проговорил:
— А знаете, господин варвар, что я вам скажу…
Конан поднял на хозяина убийственный взор. Более догадливый человек давно бы убрался прочь, встретившись с таким взглядом, но хозяин был не из таковских. У него имелось, что сообщить киммерийцу, и он не уйдет, не выполнив задуманного. Как все трактирщики, он был любопытен.
— Чудно одет ваш приятель, — продолжал хозяин.
— Да, одежка странная, — согласился Конан с набитым ртом.
— Совсем не для пустыни, верно?
— В самую точку.
— И босой. У него была хоть какая-то обувь?
