Дмитрий Казаков - Аллоды. Игра в чертогах смерти
Неужели они и в самом деле приближаются к узилищу Тэпа?
– Ну нет, карта бы пригодилась, – сказал Головешка, отгоняя желание оглянуться.
– Не зубоскаль, эльф, – Эрэм остался невозмутимым. – И помни, что у нас мало времени – да, мы сумели убрать заклинания, преграждающие не только вход, но и выход, но сняли мы их только временно… Вскоре они начнут восстанавливаться, самым первым то, что сгинуло последним, за ним расположенное у входа, и в конце – кокон вокруг пирамиды. И тогда мы не сможем выбраться, даже если освободим самого могущественного Зэм всех времен, – тут в голосе его прозвучало благоговение.
– А нам-то что? – буркнул Расин. – Нам все равно умирать, ведь так?
– Но если мы не успеем по вашей вине, то я позабочусь, чтобы ваша смерть стала невообразимо долгой и мучительной, – Эрэм поводил факелом туда-сюда и затушил его. – Сюда!
И вновь пленники оказались в авангарде, а восставшие позади.
Из очередной дыры в стене высунулась тварь, и вправду напоминавшая таракана, но размером даже не с кошку, а с хорошего пса. Грозно зашевелила усами, но вздрогнула, заскрежетала и осыпалась горстью черного пепла – Эрэм покончил с ней одним взмахом.
Коридор раздвоился, потом еще, они свернули, избегая очередной ловушки, на этот раз спрятанной в полу, и Головешка чуть ли не впервые в жизни запутался, потерял направление.
Нечто в этом подземелье давило ему на разум, путало мысли, горячим смрадом проникало в ноздри. Он то и дело впадал в забытье, ловил себя на том, что бездумно шагает вперед, не помня о том, кто он такой, почему здесь оказался, и что нужно что-то сделать, чтобы избежать смерти!
Расин, судя по его виду, ничего не ощущал, а вот Тронд дышал все тяжелее и тяжелее.
Когда они вышли на перекресток, где пересекались два совершенно одинаковых коридора, гибберлинг повернулся и рванулся прочь по одному из боковых ответвлений. Восставшие не сдвинулись с места, Абум лениво махнул рукой, и Тронду словно подсекли колени.
Он упал, ударился плечом и головой о стену.
– Не стоит этого делать, – проговорил Эрэм, в несколько шагов догоняя беглеца и рывком поднимая его на ноги. – Иначе ты рискуешь угодить в серьезные… неприятности.
Дюжиной шагов дальше по коридору заклубилась, уплотняясь, белесая дымка. Встал от пола до потолка туманный вихрь, обозначились торчащие из него щупальца и расположенный вертикально слюнявый рот.
– Что это? – спросил Расин.
– О, лучше тебе не знать, – отозвался Абум.
Гибберлинга вернули на место, и они зашагали дальше – через зал, уставленный сотнями колонн, причем каждая из них отличалась от соседних формой, толщиной и материалом; по утопленной во тьму винтовой лестнице, такой узкой, что приходилось двигаться боком; через паутину сплетающихся тоннелей, выглядящих так, словно их прогрызли или проплавили.
Здесь Головешка ощутил, что над ним нависает невероятная масса камня, готовая в любое мгновение рухнуть. Захотелось вырваться на вольный воздух, увидеть свет, но он сдержался, не дал себе поддаться порыву.
Время для попытки освобождения еще не пришло.
– О, близко уже, я чувствую, видит Отец Наш, страдания которого длились веками, – зашептал Абум, когда впереди открылся еще один зал, на этот раз безо всяких колонн.
Факелы позволяли видеть только пол, выложенный черными плитками, справа и слева во мраке угадывались стены. Как ни странно, тут Головешка куда слабее ощущал чужое враждебное присутствие, и соображал вполне ясно, а в мускулы вернулись обычные резкость и сила.
Но Зэм на то и Зэм, чтобы чувствовать сородича.
– Тихо, не спеши, – осадил соратника Эрэм.
Через полсотни шагов из темноты впереди появились ворота, отлитые из вороненого железа: две колоссальные створки, украшенные изображениями дерущихся животных и работающих людей, цветками и порхающими птицами, звездами и кораблями, крепостными башнями и деревьями.
И закутанные в серую паутину заклинания, при виде которого Головешка поморщился.
– Ну и пакость, – пробормотал он.
– Не могу с тобой не согласиться, эльф, – сказал Эрэм, немного поднимая факел.
Эти чары выглядели невероятно мощными, но примитивными – они убили бы любого, кто тронул бы створки или засов толщиной в ствол престарелой сиверийской ели. Тем не менее, накладывал их тот же маг, что создал и вихрь, и все остальное, а значит, снять их будет не так просто.
И скорее всего, понадобится жертва, а то и не одна.
Глава 16
Расин брел, спотыкаясь и понурив голову, показывая, что он сломлен, не думает о сопротивлении или побеге.
Хоть они и забрались в недра спрятанного под пирамидой лабиринта, он не сомневался, что шанс обязательно будет. Кроме того, чем глубже они заходили, тем более возбужденно вел себя Абум – бормотал нечто восторженно-неразборчивое, вертел башкой и чуть ли на колени не падал.
Главное – освободиться от пут, а затем он им покажет, что магия решает не все.
– Ну и пакость, – неожиданно произнес Головешка, не пряча отвращения.
– Не могу с тобой не согласиться, эльф, – сказал Эрэм.
Впереди находились ворота, настолько мощные, что их взял бы далеко не всякий таран. Массивные створки были обильно украшены, и черный металл блестел, словно его полировали только вчера.
Неужели за ними и вправду находится Тэп?
Честно говоря, Расин мало интересовался прошлым, и о величайшем маге в истории восставших знал мало. Помнил только, что тот по каким-то причинам решил извести собственный народ, создал для этого смертоносную болезнь, преуспел, но заразился сам.
Но по неясной причине не подох, а куда-то сгинул вместе с остальными Зэм.
И вот теперь поклонники Тэпа решили освободить его, вернуть в обычный мир. Создать на территории Святой Земли собственное государство… вот только хватит ли им одного аллода, пусть даже обширного и богатого?
Расин в этом сомневался.
Абум и Эрэм прошли вперед, и принялись разглядывать ворота, подсвечивая себе факелом. Хадаганец, воспользовавшись тем, что стоит на месте и на него никто не смотрит, сунул руки в штаны и попытался нащупать рукоять спрятанного в подштанниках ножа.
Чужаку его найти сложно, почти невозможно, но и самому вытащить непросто.
– Ну что же, приступим к последнему, я надеюсь, этапу нашей сложной операции, – Эрэм вновь говорил так, словно выступал перед многотысячной толпой. – Так, и кого же? Кто отдаст свою жизнь следующим?
Он повернулся, и Расин едва успел вытащить руки.
– Возьмем эльфа, – предложил Абум дрожащим от возбуждения и ненависти голосом. – В нем много силы, и мне будет приятно увидеть, как он сдохнет, умоляя нас о пощаде!
