Крис Уэнрайт - Империя крови
— Садись, — кивнула Мэгенн на кресло, стоявшее напротив. — Вижу, что ты искренне заблуждалась, да и твоя преданность Акиле достойна одобрения, хотя бывшая наша повелительница и наделала ошибок. Значит, ты хочешь просить прощения у Эниды?
Паина молча кивнула.
— А чем ты сможешь доказать свою преданность правительнице? — пристально взглянула на нее колдунья, которая все еще боялась поверить в столь неожиданную удачу. — Ведь ты выступала против Эниды, и она вряд ли доверится тебе или поставит на такой же высокий пост, какой ты занимала при Акиле.
— Я не за наградами сюда пришла, — хрипло ответила амазонка. — Я хочу, чтобы в нашей стране все оставалось по-прежнему, потому что иначе всех нас ждет неминуемая гибель.
«Так же надменна и горда, как и прежде, — усмехнулась про себя Мэгенн, вспоминая редкие встречи с первой помощницей Акилы и ее крутой нрав, не терпящий возражений и требующий беспрекословного повиновения. — Что ж, голубушка, теперь многое переменилось, и уже ты зависишь от меня».
Паина без тени боязни или подобострастия смотрела в глаза колдунье. Жизнь приучила ее к суровости и прямоте, смерть любимой правительницы, единственного близкого ей человека, не оставила в жизни почти ничего достойного сильных чувств, а за себя она никогда не волновалась. Еще два дня назад она ненавидела новую правительницу и ее сподвижниц, свергнувших с трона Акилу, но теперь это чувство померкло перед яростью, которую вызвало поведение ее амазонок. На ее глазах рушилось все, к чему она привыкла, чему служила всю свою сознательную жизнь, заполненную опасностями и суровым воинским трудом.
— Так чем ты сможешь доказать свою преданность Эниде? — повторила Мэгенн. — Откуда нам знать, что это не хитрость? Добившись нашего доверия и расположения, ты потом вновь можешь перейти на сторону врага.
Щеки Панны вспыхнули. Она так холодно взглянула на колдунью, что та даже поежилась, хотя собеседница была безоружна, а у двери стояли две стражницы, готовые в любой миг пустить в ход сабли.
— Никто не может обвинить меня в лукавстве, — резко бросила амазонка.
«Да уж, — согласилась с ней в душе Мэгенн. — В чем другом, а в этом ты замечена не была. Прямая и несгибаемая… Как полено, клянусь Змееголовым! Пожалуй, — прикинула она, — этому цепному псу в доспехах имеет смысл поверить. Если все на самом деле так, как она утверждает, она может принести немалую пользу».
— Ну? — спросила колдунья.
— Я покажу тебе, куда направился мой бывший отряд, и эти… — Паина поморщилась, словно у нее болел зуб. — Гирканцы.
— Да мне это не нужно, — усмехнулась Мэгенн. — Я приняла кое-какие меры, и скоро от твоих девочек не останется даже клочка кожи. Да и от гирканцев тоже.
— Ты слишком полагаешься на свое колдовство, — фыркнула Паина. — А знаешь ли ты, что в пещере нет амазонок, а киммериец уже, наверное, расправился с твоими монстрами?
— Как? — вскричала Мэгенн. — Я же…
— А вот так, — отозвалась амазонка, в свою очередь, усмехаясь, — если ты сейчас же не пошлешь отряд, чтобы захватить варвара в пещере, и не перекроешь дорогу на плато, я не поручусь, что мы когда-нибудь сможем остановить эту заразу.
— Так ты расскажешь нам все, что знаешь о пещерах, — вкрадчиво спросила колдунья, не в силах скрыть свою радость.
— У меня не будет тайн от правительницы, если я согласилась служить ей, — твердо ответила Паина. — Ты меня знаешь.
* * *
Варвар поджег очередной факел, вставил его в щель между двумя камнями и в это время услышал звук, похожий на шуршание гальки под ударами прибоя. Звук шел откуда-то сверху. Киммериец поднял глаза и остолбенел: прямо над ним в десяти — двенадцати локтях от его головы из каменного свода вытягивалось округлое белое существо, похожее на личинку бабочки. Длинный рот, занимавший почти всю переднюю часть головы червя, вдруг раскрылся, и в неярком свете блеснул ряд острых, как иглы, зубов.
«Началось, — подумал Конан. — Да уж, попасться на зубок этой твари — не приведи боги. Ну, держись варвар, теперь надо не зевать, иначе…»
Долго размышлять ему не пришлось: тварь вытянулась, как баранья кишка, став в два раза тоньше, но и длиннее, и резко, словно курица, склевывающая зерно, дернулась к киммерийцу, раскрыв страшную пасть.
Конан отпрыгнул в сторону и успел нанести чудовищу удар мечом по тому месту, где тонкое туловище переходило в круглую голову. Раздалось шипение, и червь остался висеть в воздухе, слегка раскачиваясь.
«Так просто?» — изумился варвар, но тут же понял, насколько заблуждался.
Червяк изогнулся почти под прямым углом и вновь клюнул его разинутой пастью, то есть клюнул то место, где киммериец был мгновением раньше — прирожденная ловкость спасла Конану жизнь. Варвар снова взмахнул мечом и разрубил червя почти пополам: часть туловища осталась висеть на полоске кожи, а изнутри поползла густая желтоватая масса, похожая на кукурузную кашу.
— Вот так… — Киммериец прижался спиной к каменной стене пещеры, оглядываясь вокруг. — Ух, ты! — только и успел выдохнуть он через мгновение, отпрыгивая вбок.
Сразу два червя, невесть откуда появившиеся перед Конаном, бросились вперед, намереваясь схватить его зубами. Варвара спасло то, что они помешали друг другу, а сам он успел-таки ранить одного из них.
«Сколько их?» Лихорадочная мысль метнулась в мозгу и пропала. Рассуждать было некогда: еще одна тварь показалась из расселины в десятке шагов от него. Киммериец, краем глаза наблюдая за двумя червями, которые готовились к новому броску, прижался к стене. Шлеп! Это гадина, промахнувшись, врезалась головой в стену.
— Это вам не сонных девчонок жрать! Копыта Нергала! — Конан подбежал к третьему червяку и, опередив тварь, рубанул мечом поперек длинной щели рта и располосовал надвое плоскую белую морду. — Вот, попробуй-ка меча мужчины!
Он не стал разглядывать мертвых и подыхающих монстров, а устремился в середину пещеры, надеясь, что черви не могут передвигаться столь же быстро, как он.
«Так, пока было четыре штуки, — соображал киммериец на бегу, быстро оглядываясь по сторонам. — Дейдра говорила, их не больше полудюжины. Тогда должны появиться еще только две».
— Кром! — внезапно вскричал он. — Факел!
В пылу борьбы с червями он забыл о факеле, и тот уже догорал в дальнем углу. Два чудища тем временем, сгибая туловища наподобие мостика, стремительно приближались к варвару.
«Хорошо, что они плохо видят, — отступая назад и готовясь отразить нападение, подумал он, — иначе мне бы с ними не справиться».
