Алекс Орлов - Сезон королевской охоты
Генералы тоже ратовали за скорейшее восстановление справедливости, король и сам был не прочь отобрать у герцогства особые привилегии, однако не забывал посматривать на северо-запад, где набирали силу объеденные конвендором Акуакару тардийские племена. Пропитания на побережье хватало, однако приморский владыка с интересом посматривал на богатые города королевства Рембургов, шпионы его величества докладывали о весьма неустойчивых настроениях на океанском побережье.
Впрочем, генералы, чьих предков предки Ангулемского изрядно посекли по лесам во время многочисленных войн, считали тардийцев недостойными внимания дикарями, в то время как Ангулемский, по их мнению, демонстрировал неповиновение и неуважение к монарху. Вместе с тем положенные налоги из герцогства поступали вовремя, монетами с профилем Ордоса Четвертого и его покойного отца Лендора Второго. Герцог имел право чеканить собственные деньги, однако, чтобы не раздражать короля, отправлял золото, отчеканенное в Харнлоне.
– Сроки летней кампании будут утверждаться весной, когда лучше будет виден политический расклад, – сказал король.
– А подготовка армии?
– Она идет полным ходом, вы же знаете, герцог. Чтобы успокоились наши военачальники, мне пришлось ускорить закупку кож, цена на них в Харнлоне взлетела до небес, а мы продолжаем покупать.
Герцог кивнул. Нельзя было не признать – король прочно держал в руках все ниточки управления государством, был осведомлен о состоянии казны и не подписывал ни одного указа или расходного распоряжения, пока ему не представляли полный отчет, куда, кому и для чего отправляются средства. Это многим не нравилось, в особенности принцу Гвистерну, который нуждался в дополнительных средствах на особые нужды.
85
Помимо генералов королевской армии и сотрудников тайной канцелярии принцу приходилось иметь дело с людьми, не имевшими к государственной службе никакого отношения. Для встреч с ними у принца имелось несколько домов в городе – неброских и не выделявшихся среди других строений.
Вот и на этот раз его высочество назначил встречу одному из своих тайных слуг.
Оставив карету во дворе трактира, он, в неприметной одежде и в сопровождении телохранителей, скользнул в ближайший переулок.
Первым шел Рамон, брат Курта, погибшего во время неудачного захвата Фрая и его отряда. Это был рослый воин, такой же смелый, как Курт, вот только опыта ему не хватало.
«У Курта был опыт, разве он ему помог?» – подумал Гвистерн, вспоминая ту промозглую ночь, свист стрел и их тяжелые удары в тела охранников.
Следом за первым телохранителем шагали еще двое, один держал под плащом обнаженный меч, другой – двухзарядный кавалерийский арбалет. С тыла принца страховали трое, двое с мечами и бешеный Отто – при нем был пояс с двенадцатью метательными ножами. Возможно, тогда на охоту за Фраем следовало взять и его, однако принц и так отобрал лучших, но где они теперь? А Отто здесь.
Из подворотни вывалился пьяница, Курт отшвырнул его к дальней стене, словно котенка, и двинулся дальше. Несчастный с треском ударился о камни и упал на заплеванную мостовую. Его рот распахнулся, а глаза удивленно уставились в очерченную крышами домов полоску неба.
Принц даже не посмотрел в его сторону, он не тратил времени на пустяки, он обдумывал сложившуюся ситуацию.
В городе объявились чужаки, посторонние маги. Явились они, чтобы перехватить его, магистра Гвистерна, удачу. Маги эти не только покушались на принадлежащую ему силу, они устраивали схватки в центре священной столицы Рембургов. Принц ездил на место происшествия – для руководителя тайной канцелярии это было необходимо.
Разрушения впечатляли: на целой улице выбило окна и осыпалась черепица, в одном месте рухнула стена дома, в другом неведомой силой вышибло множество отдельных кирпичей.
Пострадали и люди, стражники подобрали несколько трупов. Люди погибли оттого, что, уже раненные, преследовали какого-то человека и истекли кровью. Свидетели утверждали, что побитые кирпичами прохожие, стонавшие и даже находившиеся без памяти, вдруг поднялись и, сильно изменившись внешне, с рычанием помчались за уносившимся от них силуэтом. Что это был за силуэт, выяснить не удалось, одни утверждали, что это была женщина с некрасивым бледными лицом, другие – что мужчина в капюшоне.
На втором этаже распахнулись ставни, шедшие позади телохранители мгновенно оказались рядом с принцем, стрелок вскинул арбалет, чтобы напитать появившуюся в окне женщину. Увидев наставленное на нее оружие, она вскрикнула и спешно закрыла окно.
Вот и дом, половину которого через подставное лицо снимал принц.
– Все в порядке? – спросил Курт подошедшего слугу.
– Так точно, камин затоплен, стол накрыт…
Телохранитель повернулся к принцу.
– Можно заходить, ваше высочество.
Гвистерн кивнул и, пройдя мимо Курта, стал подниматься по лестнице. Слуга последовал за ним. Он жил в этом доме постоянно и знал, с кем встречался принц, телохранителям же знать этого не следовало.
Слуга распахнул перед его высочеством дверь кабинета, где приветливо потрескивал в камине огонь, а в графине искрилось зимнее вино, крепкое, с бархатистым вкусом.
Пока принц осматривался, слуга, выждав несколько мгновений на случай, если его высочество отдаст какие-то распоряжения, прикрыл дверь и спустился вниз, где и замер у парадной двери.
86
Он прождал не дольше четверти часа, прислушиваясь к стуку копыт и шороху подошв.
Изредка проезжали тяжелые кареты, подтверждая, что Харнлон – столица и колыбель королей.
Наконец негромко стукнула подвешенная на цепочке колотушка. Слуга приоткрыл узенькое окошко, забранное для безопасности частой металлической сеткой, и, выглянув в него, увидел знакомое лицо. Этого человека он впускал в дом неоднократно, но перед тем, как отпереть, спрятал в рукав узкий кинжал.
Позволив гостю войти, слуга тщательно его обыскал и только после этого разрешил подняться по лестнице к кабинету его высочества, не спуская с него внимательного взгляда и двигаясь на три ступеньки ниже.
Постучав в дверь, гость услышал разрешение войти и проскользнул в кабинет, с чувством облегчения притворив за собой дверь. Эти несколько ступенек по лестнице изматывали его, слуга принца, этот старый пес, обладал тяжелым сверлящим взглядом и нескольких минут общения с ним было достаточно, чтобы почувствовать себя больным.
«Прибить бы его», – в который уже раз подумал гость.
– Рад видеть ваше высочество в добром здравии, – произнес он протокольную фразу и низко поклонился.
– Проходи, – обронил принц и, присев к столу, налил себе вина, однако пить не стал и, отодвинув бокал, поднял глаза на гостя. – Что случилось, о чем ты хотел доложить мне?
