Антон Волк - Магия невозможного
У меня молнией мелькнуло. Ах вот оно что! Вот оно что! Значит, никак нельзя меня отпускать. Вселенская угроза. И доказывай им, не доказывай, что ты не инженер. Бессмысленно.
Король продолжал говорить, когда у меня голове опять неожиданно появилось чувство теплого жжения. Дина! Жжение усиливалось с каждой минутой. Я пошарил глазами по толпе и нашел ее пробирающейся в толпе, расталкивая локтями людей в толпе у подножья скамеек для присяжных. Когда она была уже в метрах пятидесяти от меня, я встретился с ней глазами. Она была не одна. Рядом с ней по толпе пробирался и Парс. Собственной персоной. Студент-маг. Нежданный друг. Предупреждал же он меня. Зря я его не послушался тогда. Этот контакт взглядов многократно усиливал телепатические способности Дины. Я это знал. И тут она сорвала что-то, нечто незримое, опутавшее часть моего сознания, я понял.
Ах ты, поганец! Опять заклятие забытья! Я повернулся в сторону старика, одетого в красный цвет суда. Кулу! Конечно, он! Сидит тут сукин сын, даже имя не сильно исказил. Кулун! Прикалывается, как всегда.
– Эй ты, сволочь, в красном! Вытаскивай меня отсюда. Твоя же работа! Ты втравил меня во все это!
Король, говоривший в это время свою пламенную речь, так нелюбезно прерванный мной, оглянулся на меня. Как и судьи вместе со всем залом.
Кулу не пошевелился. Продолжая нагло сидеть на своем возвышении «бокового» судьи. Обескуражить его, конечно, было вряд ли в моих силах. Словно чего-то ждал. У меня появилось нехорошее предчувствие. То есть предчувствий нехороших у меня уже было вагон и целая тележка, но что-то совсем плохое должно было случиться именно сейчас. Чувство тревоги заныло в груди…
22 июня 1941 года… Нет! Это было не двадцать второе июня. Здесь, в этом неведом нигде, такого месяца никогда не было. Но звук был тот же. Вой крыльчатки на шасси штурмовиков. Гул моторов Стирлинга, бомбардировщиков Бриджпорта. Народ в зале растерянно оглядывал друг друга, не понимая, откуда такой гул. Прошло всего лишь полминуты с момента, когда Дина позволила мне сбросить заклятие забывчивости Кулу. Что было странно, мощь Кулу была неоспорима. Скорее, дело было в талантливости «вундеркиндши» Дины и эффекте неожиданности для Кулу, не ожидавшего такого хода. Да и само это заклятие вовсе невысокого уровня. Как я уже упомянул, на Кулу мое разоблачение не произвело ни малейшего впечатления. Он только привстал, скрестив руки на груди, ожидая. А вой бомберов нарастал. Затем перешел в свист чего-то падающего. Народ в зале начала охватывать паника, чему я не удивлялся. Вой этот по памяти был ужасный, хоть и слышал только в хронике. Не хватало сирен, вторящих ему, в Лангваре их не было.
– Кулу!
Крик Элдуриона вывел всех из растерянности. В крике был гнев, отчаяние и какое-то понимание. И я тоже понимал, почему. Теперь понимал почти всё. Народ ринулся наружу. Началась давка. И в этот момент первая бомба пробила крышу. И тогда Кулу остановил своим заклятием время для меня. Вернее, замедлил его. Как тогда верхом на драконе Чонгара. Падение бомбы страшно замедлилось. Люди застыли. Все стало каким-то блеклым, со зловещим красноватым оттенком, когда от задержки скорости света спектр сместился в красную область. Кровавый оттенок! Оттенок смерти. Очень подходящий к случаю. Как и одежды судей в зале. Я не успел моргнуть глазом, как Кулу сказал сквозь это вязкое, замедленное время вокруг меня:
– Можешь бежать, Макс. Я выполнил свое слово. Ты выживешь, если сейчас же уйдешь. Я дал тебе пять минут быстрого времени.
Я растерянно посмотрел на волшебника. Я? А мои друзья? А эти люди? Здесь же куча народа! А город? Неужели?
Это были мои мысли, промелькнувшие в голове в доли секунды, но Кулу не нуждался в их озвучивании. Он начал объяснять, пока лениво падала полутонная авиабомба, пробившая крышу. Я так отчетливо видел ее. Как и застывшие фигуры. Хотя нет, одна фигура двигалась. Тоже медленно, но остальные вообще застыли. Элдурион – воин седьмого ряда. Быстрый, как стрела. Но недостаточно. И Кулу это понимал. Элдурион уже повернулся и наполовину вытянул кинжал из ножен на поясе. Зачем ему убивать Кулу? Или понял, что и они в планах жертвования.
– К твоему счастью, Максим, ты не знал всего плана. Он – ужасен, но я вынужден так действовать. Поверь мне, другого выхода нет.
Я понимал, что он имел в виду. Язык пока не слушался, но я и не нуждался в нем в разговоре с ним.
«Значит, в твоих планах не только я был жертвенным бараном? Но все они?! Зачем? А! Чтобы сенемиты…»
– Да. Чтобы сенемиты напали на Бриджпорт и наконец-то избавили нас от этой опухоли на теле Ридии. Иженеров спровоцировали на нападение первыми. Наконец-то! Как я долго ждал этого! Ты правильно догадался. Клятва способностей сенемитов не дает им возможности нападать на кого-то без причины. Они – защитники. Воины каменного сердца. Справедливость мира и ее страж. Но если Элдурион напал бы на Бриджпорт, они ничего не могли бы предпринять. Виноват был бы Элдурион, вызывавший эту неизбежную, в любом случае, бойню собственного народа. Но теперь иженеры с зингару сделали первый шаг. И сенемиты их уничтожат. Я просчитал это. Это мой столетний план. Наконец-то свершившийся! И ты был его частью, Максим, удачно сыгравшим свою роль. В последнем акте. Талантливой частью, надо признать. Я даже позволю тебе, единственному, выжить. Элдурион прав. Ты хороший иженер. Только вот это не меняет, к сожалению, сути дела. Проклятая техническая «магия» иженеров не может быть частью нашего мира. Это противоестественно самой сути мира Ридии. Ты это понимаешь, мне кажется, тоже…
Он говорил словно персонаж плохого детектива, раскрывающий в конце весь замысел. Не обращал внимания даже на летящий в его голову кинжал, который, как в очень замедленном кино, метнул Элдурион. Я не мог сдержать злорадства где-то на задворках сознания. Каково тебе, король Элдурион, быть частью плана? Ась?
Кулу, не поворачивая головы в сторону медленно летящего со скоростью сантиметра в секунду кинжала, заставил его застыть в полете. И в этот драматический момент опять все повернулось на сто восемьдесят градусов. Я понял это даже раньше его, когда красный оттенок начал перебивать лиловый.
Шани!
Кулу вдруг перестал говорить, увидев улыбку на моем лице, обращенном к входу в здание. Шани телепортировалась прямо передо мной от другого конца зала. Выглядела она как синяя белокурая ведьма с растрепанными волосами, в порванном и обожженном платье. Тело было наэлектризовано. Словно тысячи вольт высокочастотного тока скользили по ее телу, как тогда у Кулу.
– Мерзкий старикашка! Ты мне любимое платье испортил!!! Я тебе покажу, как Макса обижать!
Кулу крякнул по-стариковски и тут же увеличился в объеме. Его красная мантия отлетела, как и дурацкая шляпа. Искры электрического тока заскользили к его телу тоже. Балахон надулся от невесть откуда взявшегося ветра.
