Гарри Гаррисон - Недруги по разуму
Что касается прочих ругов, то поколение Синих можно было уподобить детям, а Зеленых – созревающим подросткам. У Зеленых формировались родовая сумка (в том месте, где у людей находится кишечник) и нижний нервный узел, специфический орган под дыхательной щелью; он стимулировал выработку в эндокринной железе половых гормонов, определявших, в частности, цвет кожи – а значит, и принадлежность к тому или иному поколению. К моменту зрелости секреция гормонов резко возрастала, затем постепенно снижалась у выживших Творителей, чья кожа была сероватой, со слабым оттенком зеленого. Лишь поколение Красных – в тот краткий период, когда они находились на пике гормональной активности, – можно было считать половозрелым, то есть готовым к размножению, но термин «му’гахара’керр’вадак» относился также и к Творителям, символизируя почтение и напоминая о выполненном ими долге.
У Желтых формирование родовой сумки и нижнего нервного узла полностью завершалось, и они, подобно более старшему красному поколению, могли заниматься сексуальной игрой, выбирая любых партнеров, как самок, так и самцов. Эти связи носили разнообразный характер, от случайных встреч до длительного сожительства, которое Язон, поколебавшись, счел аналогом семьи. В каком-то смысле это и правда являлось семьей: самец и самка, принадлежавшие к Красным, могли произвести потомство и даже заботиться о нем, если кто-то из родителей переживал керр’вадак. К тому же во многих случаях выбор партнера не был беспорядочным, а диктовался, как у людей, рядом причин – взаимной склонностью, обликом, силой, соображениями социального и генетического порядка либо престижа. Что же касается сексуальной техники, то она оказалась элементарной, как облупленное яйцо: рост гравитации стимулировал половое влечение, а поглаживание и ласки пониже дыхательной щели приводили ругов в эйфорию. Это было нечто иное, чем оргазм, и не совсем понятное Язону; что-то, чего он не мог уяснить до конца, поскольку нижний нервный узел у него отсутствовал.
Зато он разобрался с другой загадкой, с неясностью половой принадлежности, которая, как подсказал его ментальный дар, была присуща ругам. В самом деле, даже Красные не ощущали себя полностью самцами или самками; они, еще не способные к деторождению, являлись бисексуалами, и роль сильной или слабой стороны в эротических играх была им совершенно непонятна. Впрочем, то же самое относилось и к Творителям, пережившим керр’вадак.
Другой секрет, раскрытый Язоном, касался ложа и комнатки с регулируемой гравитацией. Теперь он знал, в чем их предназначение; то были интимные удобства для очень влиятельных персон, которым не пристало бегать в садик на верхней палубе. К той самой скульптуре в форме переплетенных шестипалых рук и к ее постаменту с дверями, украшенными тем же символом…
Ну, что ж, размышлял он, глядя на экран с мелькающими там картинами, хоть жизнь ругов и людей во многом отличается, однако и сходства немало, причем в самых деликатных, самых утонченных сферах, затрагивающих мораль и нравственность. Взять хотя бы упрямца Джека, Хозяина-Навигатора… Он, несомненно, был ближе Язону, чем соплеменник Майк Сэймон, большой специалист по этике, похитивший его когда-то. Сэймон был не просто упрям, а непроходимо туп, как всякий фанатик, считающий свое мнение истиной в последней инстанции, и ради лживых идеалов он мог свершить предательство и убийство. Ни капли благородства, ни грана сострадания, ни тяги к переменам; одна извилина в мозгу, и та словно прорублена топором… Джек все-таки другой, хотя имеет неприятную привычку совать гостей в ку’рири… Упрям, высокомерен и заносчив, однако понимает свою выгоду! К тому же честен и готов признать ошибки… Нет, он определенно нравился Язону, не говоря уж о леди Патриции, разумном Советнике Пите и хладнокровном спокойном Му!
С этими ругами можно вести дела, а значит, удастся договориться и с другими. С Творителями, с теми, кто правит и решает… Может быть, легче, чем с Джеком, – ведь страсти гаснут в зрелом возрасте, сменяясь опытом и мудростью. Тем более что он прибудет в Рой не в качестве презренного хадрати, а как почетный гость! Тем более что клану Куа, преследуемым беглецам, необходима помощь… Ну и, конечно, мир для керр’вадака! Пусть неспокойный, неукротимый, зато с высокой гравитацией, с пространством беспредельных вод, с дремучими лесами и кислородной атмосферой… Теплый, подогреваемый жаром вулканов и почти безлюдный…
Что за сокровище этот Пирр! – подумал Язон и усмехнулся.
Глава 18
Всегда говори ей, что она красавица, особенно если это не так.
«Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард», «ТСА-букс», Терра-Марс.Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону динАльту.«Звездный зверь» стремительно плыл в Великой Пустоте, где не было ни солнц, ни планет, ни туманностей, ни астероидов; мчался в холодном мраке гиперпространства, обгоняя свет и приближаясь с каждой прошедшей минутой к обители клана Куа. Она, эта обитель, была уже недалеко, корабль мог говорить с нею, и на экранах командной рубки потоком текли сообщения: в Рой – отчеты Совету Навигаторов, обратно – краткие приказы, торопившие «Звездного зверя», будто бич погонщика. Бич щелкал и щелкал, невидимыми импульсами подгоняя корабль – скорей, скорей, еще скорее!.. Время ожидания кончилось, ресурсы Роя истощались, и тратить их на дрейф в Пустоте было делом нерациональным. Даже опасным, если вспомнить о флоте Зи, готовом отправиться вслед за беглецами.
За время очередного прыжка Язон четырежды встречался с Хозяином-Навигатором и дважды – с Запечатлителем Суром. Сэр Джек беседовал с ним тет-а-тет, без своих помощников и советников, и можно было считать, что они вступили на почву переговоров, пока еще зыбкую, однако приобретавшую с каждой встречей все большую устойчивость и твердость. Благородный эрдж все больше проникался великой идеей торговли, расспрашивая Язона о всех сопутствующих ей понятиях – о банках и финансах, о курсе валют, о производственной базе и рынках сбыта, о транспортных средствах и сырье, а также о тех приемах и способах, какими люди защищают свои торговые монополии. Видимо, Навигатор Джек всерьез лелеял мысль стать первым торговцем среди ругов и теперь пытался сообразить, какие выгоды он извлечет из нового занятия. Язон поддерживал эту идею и напирал на то, что пионеры, разумеется, испытывают трудности, зато и прибыли у них немалые, каких на проторенной дороге не найдешь. Словом, кто не рискует, не ест ветчины.
Что касается Запечатлителя Сура, то он предпочитал говорить не о торговле и прибыли, а об искусстве, записывая все сказанное и показанное на видеокамеру. Этот прибор являлся не менее удивительным, чем антиграв или синтезатор, – тонкий гибкий стержень, соединенный паутиной проводов с запоминающим браслетом. С его помощью Язон составил и записал целую лекцию, в которой говорилось о нереальных изображениях, а также об игре словами и звуками, – то есть о живописи, литературе и музыке.
