Роберт Сальваторе - Беззвёздная ночь
— Вот в этом и заключается твоя ошибка, — повторил Джарлакс. Он широко улыбался, и до Энтрери начало доходить.
— Один только Дзирт До'Урден мог бы вывести тебя из тьмы Подземья, — перестав говорить загадками, произнес Джарлакс. — Потрогай, какой теплый, — добавил он, бросив медальон убийце. — Это кровь Дзирта До'Урдена согревает его. Когда медальон станет холодным, знай, что Дзирта больше нет в живых, и путь в твой солнечный мир закрыт для тебя навсегда. — Ну, если не считать беглого взгляда, когда будет завоеван Мифрил Халл, — добавил наемник, лукаво подмигнув.
Энтрери с трудом удержался, чтобы не броситься на него и не придушить — остановило его только подозрение, что под столешницей может быть еще один рычаг, и тогда откроются еще семь потайных дверей, из которых выскочат доверенные солдаты наемника. Но потом ярость сменилась недоумением и интересом. Почему вдруг Джарлакс заявил, что он никогда не увидит мир на поверхности, и почему он сказал, что только Дзирт может вывести его туда? Размышляя так и все еще сжимая в руке медальон, Энтрери направился к выходу.
— Кстати, я не говорил, что Дом Хорлбар начал расследование о смерти Джерлис? — бросил ему в спину Джарлакс, и убийца остановился на полпути. — Они даже связались с Бреган Д'эрт и предлагают хорошую цену за любые сведения. Забавно, правда?
Энтрери не обернулся. Он прошел к двери и покинул комнату. Ему было над чем поразмыслить.
Джарлакс тоже думал. Он думал, что все происходящее может стать еще более захватывающим. Он размышлял о тех тайных интригах, на какие намекнула ему Триль, промахах, допущенных Матерью Бэнр, которые она, ослепленная жаждой власти, не заметила. Но больше всего он думал о том, что Паучья Королева, с ее любовью к хаосу, дает ему карты в руки, чтобы поставить весь Мензоберранзан с ног на голову.
У Матери Бэнр были свои личные притязания, у Триль, естественно, свои, а Джарлакс сейчас собирал воедино свои, поскольку надвигался беспредельный хаос, а из хаоса хитрый наемник всегда выбирался с выгодой для себя.
* * *Дзирт, находясь в полубессознательном состоянии, не имел представления, сколько длилось истязание. Вендес была неподражаема в своем жестоком искусстве, она умела найти каждую чувствительную точку на истерзанном теле беспомощного узника и била, рвала и колола его самыми изощренными пыточными инструментами. При этом она не давала Дзирту полностью погрузиться в беспамятство, он все время был в сознании, чувствуя сокрушительную боль.
Когда она наконец ушла, Дзирт повис на кандалах, уже не ощущая, как острые кольца впиваются в его запястья. Единственное, чего ему хотелось в эту минуту, — чтобы мир перестал существовать и сам он навсегда покинул свое измученное тело. Он больше не мог думать ни о мире на поверхности, ни о своих друзьях. Он еще помнил, что Гвенвивар появилась на острове, но сосредоточиться и понять, как это могло произойти, уже не мог.
Он был сломлен; впервые в жизни Дзирт подумал, что немедленная смерть была бы лучше жизни.
Вдруг он почувствовал, что кто-то грубо схватил его за волосы и рывком поднял голову. Напрягая затуманенные, заплывшие глаза, он пытался разглядеть, кто это, боясь, что страшная Вендес вернулась. Но он услышал мужские голоса.
Кто-то прижал к его губам фляжку, дернув голову набок, чтобы жидкость вливалась ему в горло. Дзирт инстинктивно сопротивлялся, испугавшись, что это яд или зелье, которое сломит его волю. Он выплюнул жидкость, но за это его сильно стукнули затылком о стену, и новая порция кислой жидкости влилась ему в рот.
Дзирт почувствовал, что внутри все горит, как будто по внутренностям разлилась раскаленная лава. Уверенный, что это последние мгновения его жизни, он отчаянно рванулся, словно надеясь вырваться из цепей, но потом безвольно повис, приготовившись к смерти.
Потом жжение превратилось в сладкое покалывание; внезапно Дзирт почувствовал, как силы прибывают, опухоль сошла с глаз, и он снова стал видеть.
Перед ним стояли братья Бэнр.
— Дзирт До'Урден, — раздельно произнес Дантраг. — Я много лет ждал встречи с тобой.
Дзирт не ответил.
— Ты знаешь меня? Слышал обо мне?
Дзирт вновь не произнес ни слова, и на этот раз молчание стоило ему зуботычины.
— Ты слышал обо мне? — грозно повторил Дантраг.
Дзирт изо всех сил пытался припомнить, как же Мать Бэнр представила этого сына? Бергиньона он знал по годам учебы в Академии и совместным рейдам в патрульных отрядах, но с другим братом никогда не встречался и не помнил, как его зовут. Однако он почувствовал, что для Бэнра это важно, и было бы разумно потешить его тщеславие. Дзирт быстро осмотрел его и сделал вывод.
— Оружейник Дома Бэнр, — выдавил он из себя; каждое слово сопровождалось струйкой крови из разодранного рта. Раны уже не болели так сильно, как будто начали затягиваться, и Дзирт тогда понял, что за жидкость его заставили проглотить.
— Так, значит, Закнафейн говорил тебе о Дантраге, — довольно произнес старший Бэнр, выпятив грудь.
— Само собой, — соврал Дзирт.
— Тогда ты понимаешь, зачем я здесь.
— Нет, — искренне сознался Дзирт, слегка озадаченный.
Дантраг оглянулся через плечо в другой конец помещения, туда, где в углу, аккуратно сложенные, лежали доспехи и оружие Дзирта.
— Много лет я мечтал сразиться с Закнафейном, — пояснил Дантраг, — чтобы доказать свое превосходство. Но он меня так боялся, что ни разу не осмелился вылезти из своей норы.
Дзирт едва подавил презрительный смешок: Закнафейн никого не боялся.
— Но теперь есть ты, — продолжал Дантраг.
— И ты наконец можешь доказать то, что хотел? — уточнил Дзирт.
Дантраг поднял руку для нового удара, но удержался.
— А если мы сразимся и ты меня убьешь, что скажет Мать Бэнр? — спросил Дзирт, понимая, перед каким затруднением должен оказаться Дантраг. Его ведь взяли в плен не ради того, чтобы потешить гордость заносчивого ребенка Бэнр. Вдруг Дзирту показалось, что он принимает участие в уже знакомой игре. Когда в Мифрил Халле появилась его сестра и захватила его в плен, со своим помощником Артемисом Энтрери она заключила сделку, условием которой был его поединок с Дзиртом ради удовлетворения тщеславия убийцы.
— Слава моей победы затмит любые наказания, — невозмутимо ответил Дантраг, как будто сам свято в это верил. — К тому же, возможно, я и не убью тебя. Может, я тебя только изувечу и снова подвешу в кандалах, чтобы Вендес могла продолжить свою работу. Для этого мы и дали тебе зелье. Тебя исцелят, замучают почти до смерти, потом снова исцелят. Это может длиться сотню лет, если Мать Бэнр того пожелает.
