Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2 - Соул Джин

Он сделал небрежное движение пальцами, Третий принц рухнул на пол, кашляя и давясь воздухом и собственной слюной.

Небесный император был доволен.

[110] Недопёсок получает новое имя

Ху Фэйцинь покинул трапезную незадолго до конца обеда, сославшись на недомогание. Едва он завернул за угол, его вырвало. Императрица, ушедшая вслед за ним, взяла его за плечи и повела в Южный цветочный павильон.

– Тебе не стоило пить вино, А-Цинь, – мягко сказала она.

Ху Фэйцинь ничего не ответил. Вырвало его не от вина, а от собственных поступков. Ему стало мерзко от самого себя. Он успешно притворился тем, кем его желал видеть отец – воплощённым высокомерием, каким был и сам.

Мать усадила его на кровать, подала чашу с целебным отваром. Он слабо улыбнулся в знак благодарности.

– А-Цинь, – с силой сказала она.

Ху Фэйцинь вздохнул:

– Матушка, не будем об этом. Что случилось, то случилось. Ничего уже не исправить.

Ху Фэйцинь сунул руку за пазуху, вытащил сферу с Недопёском и на раскрытой ладони протянул ей:

– Но кого-то мне всё же удалось спасти.

– А что это? – с опаской спросила императрица.

– Один из тех, кого отец велел уничтожить.

– Но ведь… это всего лишь лисёнок? – после паузы спросила она.

– Таковы лисьи демоны мира смертных, – сказал Ху Фэйцинь.

Недопёсок, который давно уже не спал и подслушивал – по старой привычке, уселся в пристойной позе и очень вежливо приветствовал императрицу, назвав её «матушкой моего шисюна».

– Какой вежливый маленький демон, – невольно засмеялась богиня небесных зеркал. – Как, ты сказал, тебя зовут?

– Недопёсок, – сказал Недопёсок, завиляв обоими хвостами.

– Какое неблагозвучное имя, – сказала она. – Я буду звать тебя Сяоху [6].

– Шисюн, – просиял Недопёсок, – у меня появилось настоящее имя!

– Да, – невольно заулыбался Ху Фэйцинь.

Богиня небесных зеркал поглядела на сына изумлённо. Эта улыбка ничего общего не имела с его обычными улыбками, даже когда он был всего лишь Четвёртым циньваном. Она никогда не видела, чтобы он улыбался так искренне, словно светился изнутри. Она невольно подумала, что жизнь в мире смертных пошла ему на пользу и… что он никогда не будет улыбаться так, став Тайцзы.

– Раз теперь ты лисий дух, – продолжал Ху Фэйцинь, – то и имя у тебя должно быть благозвучное. Хоть ты в итоге и стал очередным Сяо…

Лицо его исказилось, он не договорил и накрыл лицо ладонью. Плечи его вздрогнули и опустились.

– А-Цинь? – испуганно воскликнула богиня небесных зеркал.

– Я в порядке, – с усилием выговорил Ху Фэйцинь, ложась. – Это всего лишь слабость после перехода. Мне… нужно отдохнуть.

Он закрыл глаза.

Сяоху никак не мог сообразить, как ему добраться до Ху Фэйциня: духовная сфера просто висела в воздухе. Наконец он, встав на все четыре лапы и перебирая ими, как белка в колесе, докатил сферу по воздуху к изголовью Ху Фэйциня.

– Шисюн, – сказал он дрожащим голосом, – не расстраивайся. Я-то всегда буду с тобой, что бы ни случилось! Я в тебя верю.

Ху Фэйцинь едва заметно улыбнулся, но глаз не открыл. Спать он не мог, но в полузабытьи слышал, как императрица разговаривает с Сяоху. Кажется, она подарила ему зеркальце, говоря: «Смотрись в него почаще. Зеркала любят, когда в них смотрят. И показывай ему, что находится вокруг тебя».

– Шисюн, – воскликнул Сяоху, – у меня теперь есть собственное зеркальце! Я смогу в него смотреться и считать хвосты. Шисюн сказал, что когда я окрепну, то смогу обрести новое тело…

Ху Фэйцинь улыбнулся снова. Он несколько отвлёкся, слушая Недопёска, внутри стало спокойно, Лисье пламя привычно улеглось вокруг тринадцатого языка.

К тому моменту, когда полузабытье прошло, Ху Фэйцинь уже знал, что ему делать.

[111] Встреча после долгой разлуки

– Матушка, – сказал Ху Фэйцинь, – я не видел цзецзе [7]. Где она? С ней всё в порядке? Странно, что её не было на обеде.

– Хуашэнь-хоу [8] не покидает своего павильона, – ответила императрица. – После твоего ухода она стала затворницей. Она только медитирует и практикует Небесное Дао. Я иногда проверяю её, но она ни разу не отозвалась.

– Я хочу её увидеть, – сказал Ху Фэйцинь, впервые за несколько дней вставая с кровати. – Мне ведь не запрещено теперь покидать павильон?

– Отец, кажется, позабыл о твоём наказании, – сказала императрица. – Его мысли заняты предстоящей церемонией Становления.

– Тогда я встречусь с цзецзе, – сказал Ху Фэйцинь.

И он пошёл в павильон к Второй принцессе. Ему хотелось напоследок поговорить с сестрой. Он знал, что после того, как он исполнит свой план, такого случая уже не представится. Ху Фэйцинь слегка улыбался при мысли об этом.

Вторая принцесса сидела на подушке в позе лотоса. Ху Фэйцинь с тревогой заметил, что сестра осунулась и выглядела слабее, чем прежде. Но её аура была сильна и не подразумевала глубокую медитацию.

Ху Фэйцинь позвал:

– Цзецзе?

Глаза Второй принцессы тут же раскрылись. Ху Фэйцинь сообразил, что сестра попросту притворялась ушедшей в астрал, не желая разговаривать с другими. Ну конечно, так и было, она ведь владела медитативными практиками в совершенстве, разве могла она затеряться в астральных дебрях?

– А-Цинь! – Лицо Второй принцессы осветилось улыбкой. – Я давно почувствовала твою ауру, но думала, что ошиблась. Когда ты вернулся?

Ху Фэйцинь сел рядом с сестрой, та привычно прижалась лбом к его лбу. Внутри Ху Фэйциня разлилось спокойствие – настоящее, тёплое, умиротворённое, не то пустое и ледяное, что он чувствовал ещё несколько минут назад.

– На днях, – сказал Ху Фэйцинь. – Мне нездоровилось. Я не смог прийти к тебе сразу.

– Хм… – сказала Хуашэнь-хоу, и её глаза внимательно прощупали всё существо Ху Фэйциня.

Тот вздрогнул и поёжился:

– Цзецзе, ты овладела Небесным зрением?

Небесное зрение являлось техникой просветлённого сознания и позволяло видеть ауру других существ и даже то, что было скрыто. Ху Фэйцинь подумал, что сестра сразу же признала бы в Ху Вэе демона, даже если бы тот притворился человеком, как тогда, в посёлке у Таошань. Ху Вэй… Сердце Ху Фэйциня опять заныло и провалилось в пустоту.

– Да, и мне нравится то, что я вижу, – с улыбкой сказала Вторая принцесса. – У лиса внутри тебя очень чистая аура. Сколько у него хвостов? Девять? А это забавное пламя? Это твоё новое Ядро?

– Действительно, насквозь видишь, – поразился Ху Фэйцинь. – И тебя не пугает, что твой младший брат культивировал в лиса-оборотня? Отца прямо-таки трясёт при мысли об этом.

Хуашэнь-хоу улыбнулась, но глаза её остались серьёзными.

– Что произошло, А-Цинь? – спросила она, крепко сжав руку младшего брата. – От меня ты этого не скроешь: ты можешь провести других, но не свою цзецзе.

Ху Фэйцинь положил ладонь поверх руки сестры. Лицо его исказилось, задёргалось. Начать говорить было необыкновенно сложно. Когда он закончил рассказ о резне на горе Хулишань, то увидел, что Вторая принцесса побледнела от гнева.

– Это низко и подло! – воскликнула она. – Это… Это настолько низко, что меня сейчас стошнит.

– Меня тоже тошнит при мысли об этом, – кивнул Ху Фэйцинь.

– Тогда почему ты согласился вторично пройти церемонию Становления?

Ху Фэйцинь прикрыл глаза и лёг головой на колени к сестре. Что он мог ей сказать?

– Ты не будешь на ней присутствовать?

– Теперь, когда я знаю, в чём она заключается, меня воротит даже при одной мысли об этом, – поморщилась Хуашэнь-хоу с отвращением. – Я не понимаю, А-Цинь, почему ты согласился. Или тебя вынудили?

– Ничего такого, цзецзе, – сказал Ху Фэйцинь и едва слышно добавил: – Тебе расскажут об этом позже.