Леонард Карпентер - Проклятое золото
— Три дня назад было умереть не жалко, а теперь жить не стоит. Просто замечательно! — съязвил Конан. Он раздраженно дернул плечом и поморщился от боли. Весь его левый бок представлял собой одну большую сплошную ссадину. После продолжительной паузы он сказал уже спокойнее:
— Нет, Тжай, сам посуди, моя попытка бежать стоила жизни чуть ли не пятнадцати человек. А все остальные винят меня, что стражники озлобились. И стражники тоже считают меня зачинщиком: ведь это я организовал побег. Забрасывают камнями с утра до вечера, ходить по карьеру невозможно.
— Надо потерпеть, — хмуро отозвался Тжай и, чтобы отвлечь Конана от горьких мыслей, спросил: — А я говорил тебе про мой мешочек с золотом? У нас здесь у каждого такой есть. — Он достал из-под лохмотьев грязную тряпицу и развязав ее, показал Конану завернутые в нее самородки. — Мы всегда носим золото на себе, а вдруг все-таки подвернется возможность сбежать. А ты успел набрать самородков?
— Так, кое-что. — Конан равнодушно продемонстри-ровал Тжаю свой не слишком богатый улов. — Я ведь пробыл здесь меньше тебя. — Конан опять надолго задумался. — Будь все проклято! Неужели нам суждено провести остаток жизни, разгребая день за днем эту осыпь, пропади она пропадом!
Конан, ну будто я не понимаю Нам всем тяжело. На какое-то время привыкаешь г тому, что каждый день одно и то же: работа — сон, работа — сон, а когда вот так, свобода лишь подразнит… — Тжай сокрушенно покачал головой. — Тогда и жить не хочется.
— Но если бы ты знал, как обидно мне смотреть на эти стены! — запальчиво воскликнул Конан. — Я же от рождения лазаю по скалам! Я способен вскарабкаться на любой обрыв! А тут эти мерзкие гнилые породы — даже если я и смог бы влезть по ним наверх, они такие сыпучие, что стражники сразу услышали бы, как я лезу. — Конан замолчал и после короткой паузы добавил: — Нет уж, Тжай, если я опять задумаю бежать, я сделаю это один. Хватит! На моей совести и так жизни тех бедолаг!
* * *Миновало еще несколько дней, и вот однажды утром Тжай неприметно приблизился к заводи, в которую только что вошел Конан. Не замечая, что за ним следят, Конан плескался в холодной как лед воде некоторое время, но звериный инстинкт подсказал ему вскоре, что он не один. В ту же секунду Конан очутился на берегу и схватил кайло. Тжай рассмеялся и выступил вперед из глубокой тени:
— Что, Конан, теперь уже скоро? Каков же твой план?
— Ты, Тжай, с ума сошел! Разве можно подкрадываться к человеку так незаметно! И что ты там мелешь? Какой план?
— Я-то с ума не сошел, а вот ты уже который день одержим какой-то идеей. Все молчишь, а если не молчишь, то огрызаешься. Не трудно догадаться, — ты, что-то затеял. И предупреждаю тебя, киммериец, я твердо решил бежать с тобой. А теперь рассказывай, что придумал.
Конан сел на камень и обхватил колени руками.
— Тжай, какая разница, что я там придумал. Все равно кроме меня никто здесь не может этого сделать. Оставь меня в покое.
— Нет, не оставлю. Может, я и вправду сошел с ума, но я больше не могу находиться в этой грязной дыре ни дня. Скажи, Конан, пожалуйста… позволь мне бежать с тобой. Я лучше погибну, чем останусь здесь. Ну что ты молчишь? Все равно, еще неделя — и я начну бросаться на стены!
— Не надо, Тжай. Зачем ты так говоришь? Послушай лучше: если я останусь жив, то обязательно вернусь сюда. Неужели ты думаешь, я способен пройти мимо такого богатства? — Конан широко обвел рукою карьер. — Соберу шайку головорезов и вернусь. Мы перережем глотки этим мерзким бритунийцам и освободим вас. А потом заберем золото, вон его здесь сколько, на всех хватит. Ну давай, не будем больше об этом.
Тжай, неподвижно стоя перед Конаном, произнес решительным тоном:
— Выбирай, Конан. Либо ты говоришь мне, что задумал, по-хорошему, либо я выхожу сейчас на середину карьера и кричу стражникам, что ты собираешься бежать. Тебе придется убить меня, чтобы помешать сделать это.
Конан гневно дернулся, но тут же опять сел как раньше.
— До чего ж ты упрям, Тжай! Ну что с тобой сделаешь? Я расскажу тебе все, и ты сам поймешь, почему я не могу взять тебя с собой. Только не говори больше никому, ладно?
Когда ты мне расскажешь, я просто обязан буду пойти с тобой… — начал приободрившийся Тжай.
— Хватит молоть чепуху! — рявкнул на него Конан. — Скажи лучше, ты плавать умеешь?
Тжай был сражен на месте.
— Зачем это мне плавать? — проговорил он заикаясь. Рыба я, что ли? Я не умею дышать под водой.
— Так я и думал, — буркнул Конан. — Ваше ми mi не умеет плавать. Я и сам не умел, пока мне н «допелось однажды объезжать на челноке торговые посты в Ванахейме. Тогда хочешь не хочешь Пришлось научиться. Иногда это оказывается полезным.
— Конан, ты ведь не идиот. Неужели ты собираешься плыть по подземной реке? Это же верная смерть. Мне говорили, что эта река течет прямо в преисподнюю, царство мертвых — единственное место, где еще хуже, чем здесь! — Тжай был абсолютно убежден в истинности того, что говорит. — А кроме того, там же, внизу, тебе нечем будет дышать, ты задохнешься! Были у нас такие, кто в отчаянии бросался в этот поток, но никто о них никогда больше не слышал.
— Ну, и что это доказывает? Может, они, конечно, и погибли, а может, они слишком умны, чтобы возвращаться сюда. Тжай, пойми, я ни в чем не хочу тебя убеждать, поскольку ты не можешь плыть со мной, но я хочу сказать тебе вот что: немного воздуха там есть, он сохраняется в воздушных карманах в кровле. А в нескольких местах есть даже немного света, он проникает туда через трещины в породе.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Тжай.
— Я уже был там, вот и знаю. Три раза. Нет, четыре. И каждый раз я заплывал немного дальше, последний раз я проплыл под землей футов сто, а может, и больше. И на протяжении всего этого пути есть воздушные карманы, для одного человека воздуха там достаточно, если, конечно, не мешкать и расходовать его экономно. На двоих его все равно не хватит. — Конан встал и извиняющимся жестом положил руку на плечо другу. — Ну так вот. В той самой далекой точке, куда мне удалось добраться, поток резко сужается и течение делается таким сильным, что я не рискнул туда соваться. Обратно мне почти наверняка было бы не выплыть. Но сегодня я намерен рискнуть и миновать эту точку, будь что будет. От веревки, даже если бы мы нашли такую длинную, проку не много. Ведь все равно в какой-то момент ее не хватило бы. Вот почему ты меня больше не увидишь… до тех пор, пока я не вернусь, чтобы освободить тебя, — добавил он, желая успокоить Тжая.
— Конан, возьми меня с собой! — умоляющим тоном произнес тот. — Подожди несколько дней, научи меня плавать, я быстро научусь.
