Григорий Шаргородский - Чудак. Искатель неприятностей
– Было бы неплохо, – оживился я. Любопытство все же пересилило осторожность. К тому же бояться даже такую странную женщину как-то стыдно.
Мне легко удавалось поддерживать скорость скачущей по лианам миуры, но только благодаря моей прокачанной акробатике и ловкости. При этом двигались мы в совершенно разной манере, и со стороны наверняка напоминали Маугли и Багиру.
Когда верхний ярус зарослей казался уже очень близким и даже стали видны тонкие лучики солнца, мы наконец-то достигли одного из миурских поселений.
Среди плетения коричневых лиан, местами подкрашенного зеленью подвесных огородов, виднелись два десятка белых шаров разного диаметра – от двух метров до огромных сфер, где могли бы жить несколько семей.
Приблизившись вплотную к среднего размера домику, я наконец-то сумел рассмотреть структуру стен. Это действительно была шарообразная корзина, сплетенная из ворсистых канатов поразительно белого цвета.
Парда призывно махнула рукой и, уцепившись когтями в плетение дома, быстро скользнула в находящийся практически снизу вход.
Так – очередное испытание моей ловкости…
Повторять акробатический этюд миуры я не стал. Просто пробежался по лиане, которая находилась чуть ниже и сбоку, а затем прыгнул. Расчет оказался верным, и мои пальцы вцепились в край входного отверстия. Дальше тело сработало практически без моего руководства.
– Неплохо для полукровки, – прокомментировала мои упражнения миура.
– Это похвала или оскорбление?
– А ты как считаешь?
Встречный вопрос был риторическим, поэтому я лишь пожал плечами.
Ох уж эти психиатры с их хитрыми подходами…
Внутри жилище миуры напоминало игрушечный домик – много подушек и небольшой столик у покатой стены.
– А как же личный игровой кабинет? – осмотревшись, спросил я у миуры.
– Есть и кабинеты, но большинство миуров предпочитают жить здесь.
– Жить?.. – спросил я, отрывая взгляд от сложного плетения красных нитей, покрывавшего белые стены. – Если честно, вы тут все немного ненормальные.
– Ты прав, миурами становятся люди с психическими отклонениями разной степени сложности, – абсолютно спокойно ответила Парда.
– Можно откровенный вопрос?
– О сексе?
– Даже близко не угадала, – замотал головой я.
– Спрашивай, – изобразив улыбку Моны Лизы, разрешила миура.
– Почему ты помогла мне, да и сейчас рассказываешь все это?
– Ты, наверное, забыл, что я изучаю поведение миуров и их реакцию на другие игровые расы. Но это трудно делать, потому что мои подопечные не спешат лезть вниз, как и обычные игроки не горят желанием забираться на верхотуру. В идеале, конечно, найти гнома, но сойдет и так. Ты довольно странный человек, тебе этого не говорили?
– Во-первых, я полуэльф, а во-вторых, ты немного опоздала с диагнозом. У меня уже есть достижение, и называется оно Чудак.
– Даже так? – оживилась миура. – Ты еще уникальнее, чем я думала.
Ее язычок пробежался по губам в совершенно не кошачьей манере.
– Ну не то чтобы уникальный… – постарался я осторожно снизить остроту любопытства этой кошки.
– Не прибедняйся. Меня интересует не только реакция миуров на людей, но и ответные чувства.
Неуловимым движением Парда приблизилась вплотную и провела пальцами по моей щеке. С втянутыми когтями они были очень мягкими и нежными.
Щеку легко укололо искоркой, которая развернулась в теплую волну, пробежавшую по всему телу.
Блин… Меня даже затрясло. Это покруче контрастного душа. Вот так вот вплотную ее лицо поражало правильными, если можно так сказать в отношении миуров, чертами. Чувственные губы скрывали набор острых клыков и манили своими мягкими изгибами. С одной стороны, даже зубы заныли от вожделения, а мышцы скрутило от истомы, но похотливые мысли тут же натыкались на холодную стену в мозгу.
То, что сейчас происходит, – это, конечно, не зоофилия, но некие элементы все же присутствуют… К тому же постоянно давило ощущение себя подопытной мышкой, которую сейчас будут гонять по лабиринту удовольствия и мотивировать разрядами доступного только хилерам наслаждения.
Сделать шаг назад оказалось очень сложно.
– Милая, давай не так резко.
– Даже так? – с удивлением, но, к счастью, без раздражения сказала Парда. – Хорошо. Извини, иногда я сама слишком срастаюсь с образом миуры. Так что́ привело тебя в наши райские кущи? Или просто ищешь приключений, слабо совместимых с жизнью?
– Приключений мне хватает. Просто нашел одну занятную вещицу и не знаю, куда ее приткнуть.
– И что за вещица? – В глазах Парды блеснул огонек любопытства.
– Вот, – недолго думая продемонстрировал я кулон с кошачьим глазом.
– Какая прелесть! – явно пародируя блондинку, заявила миура. – Подари!
Ну и что ты будешь делать! Заброс, однако, неслабый. Такое заявление в лоб озадачит даже прожженного циника. Выкручиваться и юлить, особенно перед дамами, я никогда не любил, а грубо отказывать в данной ситуации было бы неразумно.
– Да не вопрос, бери, – небрежным жестом перебросил я миуре кулон, который она ловко поймала.
– Ты действительно чудак.
– Точно, даже документ от Хранительницы имеется, – под ироничным взглядом Парды мне осталось только шутить.
– Хорошо, не буду пользоваться твоей наивностью. Пойдем к старейшине.
– Зачем это? – намного напрягся я.
– Подарим от твоего имени подвеску власти к уже имеющимся у него трем таким же. Это сделает старейшину и наш прайд вторым в клане.
– Почему мне кажется, что я сделал очередную глупость?..
– Потому что ты чудак, но женщины таких любят.
– Вот уж никогда не замечал, – фыркнул я себе под нос, с небольшим трудом выбираясь из странного жилища миуров.
По мере нашего продвижения к условному центру поселения миуров я начал понимать, насколько оно большое. Похоже, кошколюды не любили тесноты – рядом друг с другом располагались не больше двух десятков шарообразных домов. Основная их часть висели в гордом одиночестве, на расстоянии не менее чем пара сотен метров от соседей.
Жилище старейшины отличалось от остальных бо́льшим размером и тем, что по форме напоминало слипшиеся мыльные пузыри. Восемь плетеных шаров казались продолжением друг друга и образовывали неправильной формы сфероид.
Вход в строение стандартно находился практически снизу, и, чтобы пробраться туда, требовалась не меньшая сноровка, чем для проникновения в дом Парды.
Старейшина лежал на целом ворохе подушек и напоминал обожравшегося сметаной кота – такое же умиротворение и удовольствие на практически кошачьей физиономии. Одет миур был в свободные белые штаны и рубаху. Вышивка и красные кисточки у ворота делали его практически хиппи.
