Юрий Никитин - Трое в Песках
— Есть, кто любит, — покачал головой Мрак. — Таргитаю только дай приложить к чему-нибудь руки.
Гольш кивнул, уже догадывался, что варвары так шутят.
— Все-таки даже охотником становится не каждый, верно? Хорошим охотником. Но обучиться охотиться может каждый. Если не на львов, то хотя бы на зайцев, улиток, а то и вовсе на грибы.
— Это мы, — сказал Мрак уверенно. — Это про нас! Только нам искать справедливость для всего людства!
— Справедливость? Вы еще надеетесь встретить?
— Ну, мы прошли так мало…
— Боги создали мир таким.
Олег осторожно вклинился в разговор:
— Боромир рек, что боги погодя ужаснулись содеянному.
Гольш подошел к окошку, выглянул. Старый маг выглядел встревоженным. Глаза погасли, а голос стал глухим:
— Подумайте еще. Магов ненавидят и боятся. На беду, не зря. Любой маг овладевает разрушением раньше, чем созиданием.
— Ломать — не строить, — хмыкнул Мрак. — Даже Таргитай умеет.
— Самые первые чары, простые, всегда разрушительные. Творящим учатся потом. Но многие дальше не учатся. Зачем, когда и так боятся, гнут спину, приносят дары? Простой люд уверен, что колдуны только и умеют, что наводить порчу, калечить скот, насылать саранчу, град, засуху. Еще землю трясут…
Олег подпрыгнул, с подозрением смотрел на старого мага. Гольш выглядел серьезным, осуждающе покачивал головой.
— У меня получилось само!
Мрак сказал угрожающе:
— Не обучишься творить — придушу.
— Само не бывает, — обронил Гольш. — Ковер Олег заставил лететь, подслушав чужое заклятие, но землю расколол… ты в самом деле это сделал?.. Землю расколол своей мощью. Жаль, не знаешь, как тебе это удалось. Странно такое проявление силы у варвара. Магия, в отличие от силы, редко идет в ногу с дикостью.
— Не знаю, — ответил Олег. — У нас словно пелена с глаз упала! Когда увидели, что не цари правят миром…
— Да. Мы — творцы инструментов. Простой люд видит лишь наши жезлы да халаты, но инструменты у нас… совсем-совсем другое. Богатство, бедность, войны, мир, драки за трон, честолюбие, гордость… даже кровавые войны — наша поварешка, которой перемешиваем народы, вливая свежие струи в застойные народы!
— На то и щука в реке, чтобы карась не дремал, — вставил Мрак. — Ему это не большое удовольствие, зато быстрее плавает.
— Твой народ в Лесу живет как звери, а понимает многое. Странно… На сегодня с вами закончим. Отдыхайте, набирайтесь сил. А ты, красноголовый маг… или волхв, вслушивайся в слова! В этом соль всей магии. Учись видеть связь слов, скрытый смысл. Твой раненый друг сказал «удовольствие», а знаешь ли, что удовольствие, удалец, удача, удило, уды, удочка — одно слово в разных личинах? Узрите связь — сумеете извлекать магию, лишь переводя одно слово в другое!
Дверь за ним бесшумно захлопнулась, словно вросла в косяки. Мрак попытался привстать, явно жаждал проверить, но перекосился от боли, посерел и со стоном опустился на ложе. Мягкие ковры сползли на пол, Мрак не замечал раньше, не давал себе подачки, а сейчас и на коврах обгорелое мясо жжет, ноет, печет и дергает, будто всего натерли красным перцем и посыпали крупной солью.
Олег проверил дверь — открывается, опасливо высунул голову в коридор, Таргитай и Мрак следили за волхвом с тревогой. Олег всегда прятался за их спины, сейчас единственный оказался цел — ни единой царапины; пока они вдвоем спина к спине рубились во дворце кагана, он прятался под столом. Сейчас суетится, вынужденно высовывается, хотя весь трясется, как бурундук на морозе.
— Ушел, — сказал он с облегчением и одновременно с жалостью. — Как много знает! И умеет.
— Еще бы, — буркнул Мрак. На темном обгорелом лице появилось мечтательное выражение. — Целого поросенка с хреном!.. А мог бы, наверное, и двух… Только ради этого стоит в маги.
Борясь со сном, он уже лег с обнаженным мечом у двери, Олегу пришлось переступить, Таргитай сказал:
— Надо научиться. Побьем злых магов, тогда всласть отоспимся, отъедимся, отдохнем, всех девок перещупаем, перемнем, пережмакаем, будем только жить-поживать да добро наживать.
— А я все книги перечту, — сказал Олег.
Мрак молчал, боролся в черном забытьи со смертью. Но когда в дверь стукнули и вошел слуга, Мрак ожил сказал раздраженно:
— Ну-ка, рыло, принеси устриц. Только без твоих шуточек! Не слишком толстых… в прошлый раз подал кабанов, а звал устрицами, но и не худых, как наш волхв. Жирных не люблю, тощих не ем. Крупных не приноси, ну а мелочью брезгаю. Самых-самых, понял?
— Понимаю, — ответил раб с поклоном. — С жемчугом или без?
— С жемчугом, — ответил Мрак, не заметив издевки. — С черным! Только сперва повыковыривай и выброси.
Глава 3
На другой день утром старый маг объявил с порога: — Научить попробую. Но какой магии хотите? Есть всемирная, а есть мелкая, племенная. Всемирную творят маги-гиганты неслыханной мощи. Таких очень мало, единицы, но все же любой деревенский колдун легко ограждает от нее свою деревню.
Олег насторожился:
— Как же так?
— Своя шкура всем ближе к телу. Свои интересы всегда дороже, чем интересы племени, союза племен.
Лесные люди переглянулись. Обожженный хмыкнул, а синеглазый отрок с золотыми как солнце волосами наклонил голову, пряча лицо. Лишь волхв с зелеными глазами смотрел неотрывно, выражения не менял, но Гольшу показалось, что и ему неловко за него, старого и умудренного жизнью мага.
Хлопнуло, запахло жареным. Среди комнаты возник накрытый стол. В середке лежала молодая косуля. Вкусно пахло. Правый бок слегка обгорел, в спине торчал узкий нож. Вокруг теснились тушки мелких птиц вперемешку с яблоками, грушами. Из воздуха появились два узкогорлых кувшина, на блюде — устрицы, орехи.
— Кости не разгрызать, — предупредил Гольш хмуро.
— Там же самая сладость, — возразил Мрак.
— Быть магом — горько.
Таргитай уже выдрал ногу косули, грыз мясо быстро и жадно. Рот перепачкался жиром, губы и щеки блестели. Олег с любопытством взял на ладонь устрицу, Мрак скривился:
— Что в них доброго? Вчера я сдуру сожрал дюжину, до сих пор в пузе тяжко.
— Протухли, — сказал Олег. Он укоризненно взглянул на старого мага. — Еще не поправился, а тут снова… Какого цвета были, когда расковыривал?
— Расковыривал? А что, их надо было расковыривать?
Таргитай обглодал кость, швырнул на середину стола, подражая Мраку, а друга поспешно ухватил за руку.
— Ты что? Маг велел…
— Забыл, — буркнул Мрак. Он бросил перегрызенную его крепкими зубами берцовую кость. — Тяжко быть магом!
На следующее утро Гольш разбудил их рано, еще упыри с жабами не дрались. Вдоль стен, повинуясь едва заметному движению бровей мага, вспыхнули смоляные факелы. Запах потек сладковато-тошненький, словно Боромир долго и нудно говорил о неустанном труде на благо общины.
