Егор Чекрыгин - Таинственный амулет
— Не все столь радужно, как говорят, — вежливо отмахнулась Одивия. — Однако не стану скрывать, мое посещение Аэрооэо совмещено с выполнением долга перед королем Тооредаана, чьей смиренной подданной я являюсь. И пока, вынуждена признать, в качестве дипломатов мы тут не слишком-то преуспели. Долгое время ваш прекрасный город был закрыт от Тооредаана, и нам мало что известно о делах, что здесь происходят, и о весомых фигурах, которые бы могли повлиять на решение падишаха.
— Понимаю, о чем вы… — задумчиво сказал Зоткаас. — Что ж… Наш город уже долгое время барахтается в паутине, сплетенной торговыми компаниями республики. Кредонцы заграбастали в свои жадные ручонки все сколько-нибудь стоящие дела, как обычно, не слишком-то стесняясь в выборе средств. И я более чем уверен, что они и дальше мечтают держать Аэрооэо за глотку, разве что сейчас им приходится вести себя чуть менее нагло, не полагаясь на военную силу. Наш молодой падишах — темная личность. На словах он выражает Кредону свою любовь и полную поддержку, но что таится у него в душе — об этом можно только догадываться. Я, как и многие другие, хочу верить, что в нем еще живет былой дух великих правителей этого города, который позволял им не сгибаться перед любым захватчиком. Но увы, денег на это я поставлю не больше десятка медяшек. Потому что даже если это и так, по нашей старой традиции, без своих придворных, которые должны демонстрировать ему внешнее раболепие, он слаб, словно ребенок. Даже говорить напрямую с подданными и гостями без специального глашатая не может. А его советники вокруг трона давно уже куплены разными торговыми компаниями Кредона. Как и все торговые предприятия, эти компании, конечно, конкурируют друг с другом, однако если кто-то пришлый угрожает их интересам, они немедленно объединяются и уничтожают чужака. Причем подчас буквально. Так что я рекомендую и вам, друзья мои, внимательно оглядываться по сторонам и питаться в безопасных, проверенных местах. Лучше всего — на ваших же кораблях. Да и в этом случае они могут попытаться подкупить кого-нибудь, чтобы отравить вашу пищу. Однако, возможно, вы сумеете сыграть на этих противоречиях между компаниями и придворными, которых они подкупили. Я, пожалуй, составлю для вас подробный список, указав, к какой сфере деятельности какая компания проявляет наибольший интерес. Эскадра, что стоит сейчас в нашей гавани, довольно ясно дает понять, что вы представляете собой силу, это немалый плюс. Однако плющ-убийца не пытается побороть дуб. Он опутывает его своими стеблями, пока не убьет. Так же попытаются поступить и с вами. Еще я вам составлю список ближайших царедворцев нашего падишаха с известными мне сведениями об их жизни и характере, а также догадками, кем именно куплены эти люди. Однако, пожалуй, особое внимание вам стоит обратить на первого визиря Рииксаа, этот человек давно уже держит в своих лапах все ниточки паутины дворцовой жизни. Купцы вроде меня будут, скорее всего, за вас. Но… Еще при деде нынешнего падишаха мы попытались было объединиться против Кредона. В результате самых громогласных просто вырезали, а остальных запугали так, что теперь мы сидим по своим норкам и даже пискнуть боимся. Еще есть жрецы. По нашей древней традиции, они тут тоже немалая сила. Но жрецы всегда себе на уме. Кредонцы их особо не трогают. И мне даже в голову не приходит, чем именно вы можете привлечь их на свою сторону. Что еще я вам могу посоветовать? Никому не доверяйте, ибо аэрооэки известны своей продажностью. Я, кстати, не исключение, но я верю, что выступаю на сильной стороне, к тому же надеюсь на хорошие контракты. Когда мы вели дело с вашим отцом, Одивия, это приносило мне немалый доход.
— Итак, подведем итоги, — предложил Готор вечером следующего дня. — Начну, пожалуй, с рассказа о наших с почтеннейшим Йооргом достижениях. Как и было уговорено, мы пошли в главный храм. Естественно, исключительно для того, чтобы поговорить о древних временах Аэрооэо, которыми мы так интересуемся.
— В кои-то веки что-то нормальное, — пробурчал профессор. — Эти ваши интриги и прочая дипломатия… Признаться, я бы предпочел прочитать об этом в каком-нибудь научном трактате, изданном хотя бы спустя пару-тройку веков. Наблюдать все это вживую слишком утомительно!
— Не ворчите, профессор, — улыбнулся Готор. — Ваш сегодняшний вклад в наше дело был в высшей степени весомым. И можете не сомневаться, при разговоре с королем или даже с самим благородным оу Ваариигом Сиином — попечителем всех учебных заведений, я не премину это отметить!
— Не так уж сильно меня и волнуют подобные вещи, — ответил профессор, тем не менее, расплываясь в чрезвычайно довольной улыбке. — Просто сегодня я действительно не только узнал много нового, но и своими глазами сумел увидеть то, что раньше изучал лишь по книгам.
— Вот-вот… С парочкой очень важных жрецов мы сошлись на почве знания древних языков и письменности. И скажу честно: едва ли бы я смог добиться хотя бы малой толики того внимания, что смог заполучить почтеннейший Йоорг. Оказывается, его имя тут весьма известно!
— Не так уж много людей нынче изучают культуру и обычаи Первого Храма, — пояснил профессор, невольно надуваясь от гордости. — Потому-то даже мой скромный вклад в изучение древних текстов был оценен местными жрецами весьма высоко. Хотя мы и поспорили о некоторых особенностях написания знаков и толкования смыслов.
— Хм… — влез в разговор Ренки. — А разве они все еще верят в то же, что и тогда? Ну, когда писали узелковым письмом?
— Их религия, конечно, сильно изменилась, — переходя на лекторский тон, начал профессор. — Однако я ведь уже, кажется, имел удовольствие сообщить, что в основе ее лежит почитание божественного Икаоитииоо, что бы там ни говорил оу Готор.
— А что он говорит? — немедленно заинтересовалась Одивия.
— У нашего благородного оу Готора, — язвительно скривив губы, ответил профессор. — Появилась странная привычка записывать всех необычных персонажей нашей истории и даже наши божества в пришельцев из других миров. Будто сами мы ни на что не годны, а наш мир — это какая-то свалка popadancev, которые могут, появившись, вбить в голову дурачкам-туземцам хоть малую толику мозгов.
— Я лишь высказал предположение, — защищаясь, начал было Готор. — Потому что, на мой взгляд, подвиги божественного Икаоитииоо отнюдь не всегда вписываются в рамки деятельности обычного божества. Иногда, как мне кажется, он действует как типичный popadanec.
— Ну это ты, Готор, и впрямь… — с осуждением заметил Ренки. — Все-таки думай, о ком говоришь! Одно дело — твой Манаун'дак, который почтибожество. И совсем другое…
