Руслан Мельников - Дикий феникс
Кристина, улыбаясь, протянула блюстителю закона свой новенький фальшивый паспорт. Дмитрий решил последовать примеру напарницы. Вытащил и отдал свой. Человек в форме подошел еще ближе. Наступил-таки на «тело». Но даже теперь ничего не заметил. Взял документы, убрал с мертвяка ногу.
Полистал паспорта, придирчиво сверил фотографии с оригиналом. Вернул документы. Осмотрелся. Здесь, в зоне действия морока-«маски», он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но, видимо, не мог понять, почему так происходит. Вероятно, интуитивно ощущал, что находится под влиянием чего-то или кого-то. И это ему не нравилось.
— Ничего подозрительного не видели? — спросил полицейский.
— Нет, — наивно захлопала ресницами Кристина.
— Нет, — глухо повторил Дмитрий, косясь на «мертвяка», лежавшего между ними и стражем порядка.
— И не слышали ничего?
— Ничего, — мотнула головой Кристина, — а в чем дело?
— Да так, показалось, наверное. — Полицейский с усилием потер лоб под фуражкой. — Вроде бы стреляли.
— Может быть, колесо у кого-то лопнуло, — высказала предположение Кристина. — Да, я вспомнила, был такой звук… Бух… — Она развела руками, изображая подобие взрыва. — Вон там где-то. — Охотница махнула рукой в сторону проезжей части.
— Может, и колесо, — с сомнением произнес полицейский.
Он еще раз зыркнул по сторонам. Вместо того, чтобы просто внимательнее посмотреть себе под ноги.
— А вы что тут делаете? — На этот раз вопрос был обращен к Дмитрию. — Туалеты-то не работают.
— Поцеловаться зашли, — буркнул Дмитрий.
— Нашли место, — поморщился страж порядка. — Идите вон на лавочке целуйтесь. Голубки, блин…
— Конечно, — с готовностью согласилась Кристина. — Так и сделаем.
Неразборчиво пробормотав что-то еще, Кристина потянула Дмитрия за рукав.
Они вышли из сквера. Полицейский остался.
Удалившись на некоторое расстояние, Дмитрий оглянулся. Похоже, на него действие «маски», поставленной Кристиной, не распространялось. Он все прекрасно видел.
«Тело» лежало на виду. Человек в форме стоял над мертвяком и озадаченно вертел головой, словно ищейка, потерявшая след.
— Да, бывают еще профи в органах, — с уважением проговорила Кристина. — Ничего не видит, ни хрена не понимает, но нутром чует неладное.
— А вдруг все-таки разглядит мертвяка? — забеспокоился Дмитрий.
Раз такой профи…
— Не-е, не разглядит, — покачала головой Кристина. — Исключено. Пока действует «маска», для него «тело» под ногами — это так, кучка земли и мусора.
— А когда «маска» рассеется, тогда что?
Маскирующие мороки ведь не держатся вечно.
— К тому времени «тлен» уже сделает свою работу. Через полчасика, максимум минут через сорок «тело» и не будет ничем иным, кроме как кучкой влажной земли и рваного тряпья. Еще полчаса потребуется, чтобы «тлен» разъел одежду. Она насквозь пропиталась мертвечиной, так что от нее тоже мало что останется. Все обратится в прах.
— А то, что этот тип нас запомнит, — не страшно?
— Не запомнит, не боись. Он уже забыл, как мы с тобой выглядим.
— Ты постаралась?
— Ага, — улыбнулась Кристина. — Я. Есть заклинания, отшибающие память. Но все равно оставаться здесь не стоит. «Маска» может привлечь орденских Пастухов. Пошли…
* * *Они свернули с бульвара, вышли на соседнюю улицу. Нырнули в подземный переход. Вынырнули…
— Куда мы? — спросил Дмитрий.
— К точке эвакуации, — ответила Кристина.
По мобильнику она вызвала Стэпа и после короткого разговора с ним сообщила:
— Через пять минут нас заберут. Стэп позвонит, когда будет подъезжать.
И — все на ходу. Почти на бегу.
Светофор. Зебра…
Поворот. И снова.
Повернули еще раз. Кристина умела заметать следы. И все же на душе у Дмитрия было неспокойно.
На всякий случай он глянул назад через свой фотоаппарат-тепловизор. Погони вроде нет.
Дмитрий машинально мазнул объективом по прохожим впереди.
И остолбенел.
— Что такое? — встревожилась Кристина.
— Еще один, — пробормотал Дмитрий. — Мертвяк! Вон там…
По противоположной стороне улицы навстречу им шел человек, термограмму которого аппаратура не улавливала.
На вид — то ли мелкий бизнесмен, то ли менеджер среднего звена. Деловой костюм, начищенные до блеска туфли, аляповатый галстук, барсетка из черной кожи на правой руке. Сосредоточенное лицо. Быстрая походка. Сразу видать — спешит куда-то.
— Сворачиваем, — распорядилась Кристина. — Уходим.
— Зачем? — Дмитрий продолжал наблюдать за мертвяком в чистеньком офисном костюмчике, чувствуя, как внутри вскипает ненависть. Перед его глазами снова стоял джип, разносящий остановку и разбрасывающий людей, как кегли. Раздавленный ребенок.? Бьющаяся в истерике мать…
Зачем им в самом деле уходить сегодня, если завтра это «тело» тоже может сесть за руль и выехать на тротуар? Или каким-то другим способом отнять чужие жизни, чтобы продлить свою.
— Я говорю — пойдем. — Кристина настырно тянула его за рукав.
Дмитрий вырвал руку и удивленно посмотрел на напарницу. Перемена, произошедшая с рьяной истребительницей зомби, его озадачила.
— В чем дело, Кристя? Разве мы уже не охотимся?
— Сейчас — нет. Не на него.
— Но почему? Это же мертвяк! И его можно вальнуть. Вон — арка, за ней — укромный дворик. Если заманить туда «тело» и поставить «маску»…
— Что, так понравилось мочить мертвяков? — раздраженно тряхнула головой Охотница.
— Мне не понравилось то, что я видел на остановке, — сухо ответил Дмитрий. — Чего ты испугалась, Кристя?
— Нас могут заметить, — она сморгнула.
«Врет!» — понял Дмитрий.
— Когда ты выцепляла «тело» из кафешки, тебя это не беспокоило.
— Поверь мне. — Кристина смотрела на него горящими глазами. Охотница явно не ожидала от него такого упрямства. — Я знаю, что делаю. Этого мертвяка мы трогать не будем.
— Да почему?! — взорвался Дмитрий.
— Потому что нельзя и все! — Она тоже повысила голос.
Нельзя? И все? Да чем же это «тело» отличается от других?! Что это за неприкасаемый такой?!
Дмитрий бросил еще один быстрый взгляд на мертвяка. Тот уже сворачивал за угол. Широкий уверенный шаг, болтающаяся на руке барсетка.
Стоп-стоп-стоп! Черная барсетка! Только теперь он вспомнил странные слова Диспетчера.
«Знак — черная барсетка!» — так, кажется, им было сказано перед началом операции. И что же это за знак такой?
— Пошли, Дим, пожалуйста. — Кристина уже не требовала — просила. — Я тебе потом все объясню.
