Гай Орловский - Любовные чары
Да зачем это все мне, я же не тупой дурак, что с воинственно выдвинутой нижней челюстью прет в драку, раздавая удары направо и налево! Эстет я или не эстет, но понежиться люблю, и чтоб еще даже пальчик не прищемить, и тут на тебе…
Хотя, если копнуть, нащупываю то, что повело меня в ту авантюру по спасению заложницы. Хамски наглое чувство, что справлюсь, что с моими возможностями сумею как-то решить задачу…
И в самом деле сумел. Сейчас сам удивляюсь, но сумел. Чувство не подвело. Но это не значит, что и в следующий раз тоже повезет, нельзя наглеть, эстеты не наглеют, знают, ответка может прилететь сразу же.
Самолет, едва набрав высоту, пошел на снижение, от Парижа до Москвы рукой подать, я смотрел в окно и чувствовал со щемом, что мир не такой огромный, как выглядел из моего кукольного домика в огороженном коттеджном поселке, и война, что идет в Париже, может докатиться и до Москвы…
Мой стронгхолд уже ждет на стоянке, а когда я вышел из здания аэропорта, шустро понесся навстречу, распахнул дверцу, и едва я сел на правое сиденье, торопливо развернулся, пока не обидели охранники, и понесся в город.
Звякнул сигнал вызова, я кивнул, на лобовом стекле, превратившемся в экран, появилось довольное лицо Бориса.
— О, ты в машине?.. — заорал он. — Клево!.. Заезжай к нам, оторвешься!.. У меня тут пара новых подружек, повеселимся!
— Ага, — сказал я, — выпьем и повяжемся, это мне знакомо, а насчет веселья я не понял…
Он расхохотался.
— Так это и есть веселье, чудак!.. Что с тобой? Заболел? Ты какой-то смурной…
— Не знаю, — ответил я. — То ли заболел, то ли выздоравливаю.
Он захохотал громче, за его плечом возникло веселое девичье личико, довольно милое. Она всмотрелась, ахнула:
— Светка. Он прет на стронгхолде!
Другая девчушка возникла за другим плечом Бориса, радостно вспикнула:
— Ой, в самом деле!.. Я еще в стронгхолде не шалила!
— Тебе сколько, детка? — спросил я. Она пропищала:
— Скоро уже тринадцать!
— Через двенадцать месяцев? — спросил я.
— Через десять!
Борис сказал настойчиво:
— Ты чего? Возрастной рейтинг отменили, забыл? А некоторым чем моложе, тем забавнее. Ты, как я помню, на старух никогда не западал!
— Борис, — сказал я, — знаешь, давай я тебе позвоню, когда освобожусь. Я на работе, понял? Если в рабочее время буду отрываться, меня уволят.
Он сказал напряженным голосом:
— Но тогда не забудь, что завтра у нас…
Я кивнул ему, прощаясь, и отрубил связь. Блин, сейчас даже не верится, что совсем недавно мне такое нравилось. Да чего врать, и сейчас нравится, только какое-то странное ощущение, что хоть и нравится, но все же должен делать что-то другое.
Да, другое, даже если это другое мне ну совсем не нравится.
В моем уютном коттеджике, что на территории обнесенного крепкой стеной поселка, я чувствовал всегда, что мир вроде стоячей воды, именуемой болотом. Нигде ничего не происходит, но на самом деле это же Аня по моему приказу отсекает все ненужное, в том числе и новости о событиях в мире, оставляя только девяносто главных спортивных каналов, вовремя переключая с одних важных соревнований на еще более важные.
Но за последнюю неделю убедился, что не все как бы так, а сегодня и вообще не просто поглазел в иллюминатор самолета, но посмотрел с малой высоты, когда шли на посадку, и в некогда блестящем и глянцевом Париже отчетливо видел сожженные дома, разрушенные заводы, рухнувшие ленты высотных автострад…
И все это есть на самом деле, хотя на экране моего телевизора не появляется. Но я, похоже, чуточку вышел за экран.
Стронгхолд высветил на экране маршрут до моего домика, я покачал головой.
— Сменить. Маршрут на службу.
Красная изломанная линия моментально пошла левее, искусно лавируя между блоками домов, я откинулся на спинку сиденья, что послушно подалась назад, превращая сиденье в подобие постели.
Из двери вышел рослый элегантный мужчина в костюме от Гуччи, прямо Джеймс Бонд, только помощнее и массивнее, остановился на крыльце, глядя, как мой стронгхолд красиво подлетает к ступенькам.
Я вышел, автомобиль послушно потащился на стоянку, а Лощиц сошел вниз и крепко обнял ладонями за плечи, держа меня на вытянутых руках.
— Спасибо!
— Мой долг, — ответил я скромно и добавил:
—Всякий бы поступил так на моем месте.
Он усмехнулся.
— Молодец. Чувство юмора в нашем деле — как еще одна обойма в пистолете. Пойдем.
Мы вошли в холл, обе девушки, что рецепционистка и ресепшеонистка, проводили нас круглыми глазами. Двери лифта захлопнулись за нашими спинами, я чувствовал стремительное ускорение, словно во взлетающей ракете, через пару минут распахнулись прямо перед кабинетом, что значит, лифт достаточно современный, несмотря на старинный дизайн, может двигаться не только вверх, но и в стороны.
Лощиц сказал бодро:
— При случае взгляни на свой счет. Мы не скупимся! Уже все переведено… А сейчас пойдем, расскажешь.
Я сказал скромно:
— Вам же все известно.
— Только в общем, — ответил он, — а ты расскажешь подробнее.
В его кабинете тихо и чинно, он указал мне на кресло, но сам от волнения пнул свое ногой с дороги, прошелся вдоль панорамного окна от пола до потолка.
— Я верил, — заявил он со сдавленным восторгом, — что у тебя получится! Сейчас время просто сумасшедшее, мир меняется стремительно, мы ничего не успеваем… хотя иногда успеваем слишком много. Даже страшновато! Но, с другой стороны… как затормозить и оглядеться, куда мчим, если конкуренты не хотят останавливаться?.. Вот ты — дитя нового мира. Я даже не пытаюсь понять, что твоя удачливость означает: новый уровень в нашем развитии… или что-то вовсе непонятное? Я практик, понимаешь?
Он умолк на мгновение, я сказал осторожно:
— Да, конечно.
Он наконец сел напротив меня, сказал раздельно, глядя мне в лицо:
— Я выполняю приказы, хотя здесь многим кажется, что я их только раздаю. Да, раздаю, но раздают и мне. Иногда попадешь под такую раздачу, что мало не кажется… В общем, езжай домой, отдыхай, наслаждайся… чем ты там, не знаю. Может быть, бензопилой людей режешь…
— Только противников гуманизма, — заверил я.
— А-а, — сказал он понимающе, — тех можно. Еще на кол хорошо сажать. Такие смешные там!.. Ладно, будем на связи. Мне почему-то кажется, ты нам понадобишься раньше, чем мы тебе.
Я видел, что он сейчас поднимется и протянет руку, но он вдруг хлопнул себя по лбу.
— Ах да, совсем забыл!.. Наши юристы сейчас оформляют для тебя право на ношение оружия.
