Александра Лисина - Профессиональный некромант. Мэтр на свободе
– Невзун! – прошипел мастер Рух, заметив царапину. – Вы испытываете на прочность мое терпение!
Я округлил глаза.
– Простите, не знал, что оно у вас такое… деревянное.
Светлый какое-то время прожигал во мне дыру, а потом отер неожиданно повлажневшее лицо и, видимо вспомнив о чем-то, вполголоса бросил:
– Останетесь после урока, Невзун, и поясните причины своего поведения. В письменном виде. Вторым занятием у вас идет целительство, но его, ввиду отсутствия мастера Ворга, буду вести я. Так что сидеть вам тут долго. Придется оправдываться до тех пор, пока я не сочту, что этого достаточно.
Я сперва непонимающе нахмурился, а потом чуть не хлопнул себя ладонью по лбу.
Демон! А я-то все гадаю, что за муха его с утра укусила! Насмы! Не далее как вчера господин ректор велел Мкашу не выпускать меня из виду, вот он и решил, похоже, что придумал способ меня контролировать! Со слежкой у него, видимо, ничего не вышло, и мастер посчитал, что проще изолировать нужный объект. Вот дурак. Не мог другую причину придумать?!
Я неловко кашлянул и, понизив голос, прошептал в спину отвернувшегося преподавателя:
– Извините, мастер, надеюсь, хотя бы в туалет вы меня отпустите?
Мкаш, уже собравшийся приступить к лекции, чуть не поперхнулся, а затем процедил:
– Не переживайте: при необходимости я запру вас в подсобке и не выпущу, пока оттуда не выветрится запах.
– А разве академические правила дозволяют пытки?
– Нет. Но они не запрещают телесные наказания.
– А вам не кажется, что это жестоко – лишать адептов права на голос в ситуации, когда им есть что терять?
– Замолкните, Невзун! – вдруг простонал преподаватель, утратив всякое терпение. – Небом прошу – замолчите! Мы обсудим это после урока, хорошо?!
Я удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Однако не отказал себе в маленькой мести и, как только маг приступил к изложению нового материала, принялся деловито перебирать бумаги у него на столе.
Большая их часть меня не заинтересовала – бегло проглядев чужие записи, посвященные расписанию занятий у разных курсов, я небрежно отложил их в сторону. Затем деловито порылся в другой стопке, обнаружив конспекты будущих лекций, со знанием дела их полистал, в паре мест многозначительно хмыкнул, удостоившись ошарашенного взгляда сидящего напротив крепыша. Затем заглянул в конец, покачал головой и потянулся за лежащей на дальнем краю потрепанной книгой.
Так себе, кстати, чтиво оказалось. Даже не знаю, зачем светлый хранит у себя на столе такой хлам.
– Невзун, что вы делаете? – с подозрением осведомился мастер Мкаш, все-таки вняв тревожным сигналам из класса и наконец обернувшись.
Я, послюнявив палец, неторопливо перевернул очередную страницу, пробежался по ней глазами и только потом поднял на мага невозмутимый взгляд.
– Как что? Вы ведь сами сказали, что на время урока это мое законное место. Вот я и знакомлюсь, так сказать, с обстановкой.
У мага пошло пятнами лицо и задергалось веко. Однако он ничего не сказал и, скрипнув зубами, отвернулся, напоследок взглядом пообещав распять меня после занятия на ближайшей стене, если из его вещей что-то еще окажется испорченным или пропадет.
Я ухмыльнулся, бесшумно откладывая книженцию в сторону, и благополучно задремал, будучи точно уверенным, что светлый до конца урока больше не придерется и даст бедному адепту спокойно выспаться. Для своего же, разумеется, блага.
Действительно, меня никто не потревожил: после звонка раздраженный преподаватель лишь зыркнул в мою сторону (да, я следил за ним из-под полуопущенных ресниц) и просто вышел из класса. Ровно со звонком он так же молча вернулся обратно, занял место у доски и, сделав вид, что до сонно зевнувшего меня ему нет никакого дела, достаточно бодро оттарабанил второй урок, посвященный искусству исцеления.
Его я, разумеется, тоже бессовестно проспал, изредка выныривая из блаженной дремы, чтобы проверить обстановку. И по-настоящему встряхнулся, только когда мастер нарочито спокойным тоном начал раздавать темы для контрольной.
Мне он, разумеется, дал самое сложное задание – поведать всю правду о трудностях человеческого пищеварения. И изрядно удивился, когда я улыбнулся, а затем без возражений взялся за перо, принявшись увлеченно что-то строчить на позаимствованном у него же листе.
Более того, я трудился так старательно, от усердия высунув наружу кончик языка, что едва-едва уложился в отведенное время. И сдал свою работу буквально за секунду до звонка, когда подходящий с гадкой улыбочкой мастер уже собрался напомнить о сроках.
Изрисованную каракулями работу он принял с немалой долей скепсиса, рискнув вчитаться прямо там, перед классом. С трудом различая корявые буковки, он буквально ткнулся носом в бумагу, а затем не выдержал и использовал корректирующее заклинание, активировав тем самым спрятанную в тексте иллюзию, призванную во всех подробностях продемонстрировать заданную тему.
Остолбенел на мгновение, ошеломленно моргнул, когда на него обрушилась вся гамма звуков и запахов, которых я для него не пожалел. Поперхнулся от неожиданности, в доли секунды просмотрев и прочувствовав в ускоренном режиме все, так сказать, этапы неаппетитного процесса. Побагровел, дойдя до последней стадии, задохнулся от несуществующего запаха, который я постарался сделать особенно запоминающимся, а потом, мужественно сглотнув подступивший к горлу комок, просипел:
– З-зачтено.
Я потупился.
– Благодарю вас, мастер.
После чего проворно цапнул с пола свою сумку, перекинул ее через плечо и умчался так быстро, как только мог, пока с трудом сдерживающий тошноту преподаватель не вспомнил о наказании.
Последнее сегодняшнее занятие посвящалось магии огня, и это еще немного подняло мне настроение: с графиней де Ривье у нас сложились хорошие отношения, поэтому с ней не составило труда договориться и выпросить новенький учебник для старших курсов, с которым я весьма приятно провел следующие два с половиной часа.
Графиня, правда, поначалу отнеслась к моему предложению настороженно, решив, что это – очередная шутка. Но потом смягчилась, погоняла по предмету и, убедившись, что мои знания несколько выше ожидаемого уровня, милостиво разрешила провести на ее занятии время с пользой.
В итоге отвратительно начавшийся день закончился сравнительно неплохо. Еще лучше он стал после плотного ужина, который не смогло испортить даже брюзжание Нича, не сумевшего сегодня подслушать в кабинете ректора ничего интересного. Потом я поболтался на виду у однокурсников, демонстративно листая упомянутые Воргом книги. И лишь ближе к вечеру отправился навестить одного невезучего коллегу.
