Вячеслав Афончиков - Потерянный шпион
– «Мэджи» – а это на каком языке и что это означает? – переспросил крайне заинтригованный всем услышанным зихерхайтскапитан.
– Слово «Мэджи», скорее всего, – из языка древних вельтов, и означает оно «маги», что, согласись, созвучно нашему, потому что наше слово имеет то же происхождение; или, точнее – «волхвы».
Последняя фраза неприятно резанула по ушам Шмидта, однако он никак ее не прокомментировал. Вместо этого он спросил:
– Ты сказал, что они научили Мерсье пользоваться Кровью Дракона. Нельзя ли об этом поподробнее?
– Ну что ж, – задумчиво протянул Мишель, – это как раз более или менее известно. Каждый, кто выпил эту жидкость, становится необычайно восприимчив к харизматическим влияниям и тяготеет к объединению в группу.
– Только-то и всего? – не сдержавшись, недоуменно воскликнул Шмидт. – Ты хочешь сказать, что восприимчивость к харизме и тяготение к группировке превращают аморфное стадо обывателей в прекрасно вооруженную и обученную армию?! Извини, но при всем уважении к тебе мне в это трудно поверить.
– А ты не торопись с выводами и суждениями, это тебе, помнится, еще наш учитель метафизики добрый дядюшка Отто советовал, – мягко улыбнулся ему в ответ Мишель. Ведь что самое важное для любого человека?
– Ну для обывателя, наверное, важнее всего деньги? – неуверенно предположил зихерхайтскапитан.
– Это верно, но лишь отчасти, – ответил ему друг детства, в голосе которого все больше и больше звучали менторские профессорские интонации.
«Профессиональный рефлекс преподавателя университета», – подумал Шмидт. Это было именно то, что ему нужно, – спровоцировать своего друга на подробную лекцию на заданную тему, лишь изредка подправляя направление его мысли.
– В деятельности каждого человека основным является мотивация – то есть понимание того, для чего он совершает ту или иную работу. Деньги – самая очевидная, но и самая мелкая из мотиваций. В конечном счете деньги нужны простому обывателю для того, чтобы накормить и одеть семью и поставить на ноги своих детей. Харизматичный лидер предлагает ему взамен другой, более мощный мотив – захватить соседние земли и тем самым обеспечить себя, детей, внуков и праправнуков, обеспечить и поставить на ноги раз и навсегда. Навечно, просто – по праву рождения. Разве это не заманчиво? Какая сумма денег может это заменить?
– Но ведь это же не более чем иллюзия? – возразил ему зихерхайтскапитан. – Неужели человек пойдет на войну, будет рисковать своей жизнью и благополучием своей семьи ради иллюзии?
– А вот возьми, например, молодую хорошенькую девушку, – с усмешкой парировал его возражение Мишель. – За ней ухаживают двое: богатый и щедрый любовник и нищий жених. Любовник дарит ей золото и наряды, то есть реальные блага, а жених норовит взять у нее взаймы, потому что он должен за пиво в ближайшем трактире. И что же – девушка выбирает из двоих нищего!
Шмидт ничего не сказал на эту реплику, а только весело рассмеялся – история и впрямь типичная, но что же она доказывает?
– Этот случай доказывает, – как бы угадав мысли друга и отвечая на них, продолжил Мишель, – что вполне нормальная девушка предпочитает иллюзию мнимого счастья и благополучия с нищим женихом где-то там, в будущем, реальным материальным благам, которые дает ей любовник. И это по-своему замечательно!
– Замечательно, да, не спорю, – постарался направить разговор в нужное русло стражник, но все же как с Кровью Дракона связана харизматичность лидера?
– Очень даже просто! Выпив Крови Дракона, люди становятся восприимчивыми к идеям такого лидера, однако если лидера нет, то и движения в обществе не начнется. Лидер должен указать дорогу, куда следует идти. Лучше всего, если он сделает это через полчаса-час после приема жидкости – тогда никакие другие идеи и идеалы уже просто не смогут завладеть человеческой массой. И здесь мы подходим еще к одному важному условию использования Крови – обязательная массовость ее употребления. Если это зелье выпьют десять или двадцать человек, то ее эффект будет неуверенным и нестойким – этих людей еще можно будет переубедить и переориентировать.
«А еще проще – выявить и уничтожить», – подумал Шмидт.
– Если же Кровь выпьют много тысяч людей, то присутствие вокруг тысячи единомышленников будет подогревать уверенность каждого индивидуума в правоте его устремлений, и процесс изменения сознания, как для отдельного человека, так и для народа в целом, принимает лавинообразный характер. В этих условиях можно указать толпе любого врага и обвинить его в чем угодно – и люди пойдут в бой, причем – слаженно и организованно. Мерсье, чтобы проверить действие Крови и сплотить свою нацию, объявил, что голод в стране вызван тем, что зерно спекулятивно перепродается купцами из древнеземелья. Результат печально известен…
Мишель грустно опустил глаза, вновь предавшись горестным воспоминаниям.
– Кровь Дракона и харизматичный лидер, – пробормотал зихерхайтскапитан, – ну это еще не все, им еще надо достать оружие, причем – в немалых количествах…
Оказывается, грустный или нет, но Мишель внимательно к нему прислушивался и уловил каждое его слово. Он тревожно поднял глаза и спросил:
– И все-таки тебе что-то известно, и откуда у тебя эта жидкость? Если у нас повторится то же, что было на Западе…
– Ну нет, дружище, не волнуйся! Я ведь для того и служу, сам знаешь, в каком Департаменте, чтобы у нас это никогда не повторилось!
Мишель кивнул ему, но как-то очень неуверенно.
– И ты действительно веришь, что это не легенда? – спросил его Шмидт, спросил просто так, сам понимая нелепость своего вопроса, но чувствуя необходимость как-то завершить разговор.
Мишель горько усмехнулся:
– Знаешь, друг, когда эта красная жидкость уже стоит у меня на столе или плещется в твоей фляге – это что, все еще легенда? Ты сам-то понимаешь смысл своего вопроса?
Шмидт тоже усмехнулся:
– Ты прав, старина, я сказал глупость, прости. Ну что же, спасибо тебе, ты мне очень помог. И «очень» – это весьма слабо сказано! Теперь я многое понял и могу решить, что мне делать дальше.
– А мне что делать дальше? – таким же грустным голосом спросил его Блитштейн.
Шмидт улыбнулся:
– Ну во-первых – никому ни о чем не рассказывать. У тебя осталась еще эта жидкость?
– Нет, вся ушла на исследования, мы же договаривались, что…
– Вот и прекрасно! – прервал его Шмидт. – Ничего более делать не надо, а если вдруг появятся какие-нибудь вопросы или проблемы, ты знаешь, как меня найти.
Мишель кивнул и собрался уходить. К поставленным перед ним на стол кружкам прекрасного холодного темного пива он даже не притронулся.
