Евгений Щепетнов - Зверь
– Мне нужны эти два придурка, – бесстрастно подтвердил Адрус. – Что касается «в одной лодке», если бы это было так, ты бы сказал мне, где живешь, и не пришлось бы вызывать тебя через тайники, через посредников. Но ты скрываешь от меня свой дом. Почему? Боишься? Или считаешь что мы не в одной лодке? Вероятно, так.
– Нет, не так, – сморщил нос Агристус. – Но… понимаешь… я никак не могу привыкнуть к тому, что мы вместе. Дай мне время, хорошо? Я много лет был один, вокруг «куклы», или будущие «куклы», и вот теперь появился ты, тот, что не поддается заклинанию верности, тот, кого я не могу сделать «куклой»! Мне немного страшно… пойми меня, ладно?
– Ладно. – Адрус пожал плечами и скосил глаза на стоявшего возле плеча Крепыша, тот идиотски улыбался и таращил глаза в пространство. – Напрасно ты обсуждаешь наши дела при них, тебе не кажется? И при Альпине…
– Альпина, забудь все, что мы сейчас говорили! – Маг обернулся к женщине, подождал, спросил: – О чем мы сейчас говорили, Альпина? Сегодня вечером?
– Я… я… не помню! – Женщина недоуменно посмотрела на Агристуса, потом на Адруса и покачала головой: – Я не помню! Помню, что ты пришел, а потом… пусто! Совсем пусто! Со мной все нормально?
– Все в порядке, милочка, – усмехнулся маг. – Все в порядке. Ну что, Адрус, видел? Понял? То-то же. Некоторые штуки упрощают жизнь. Ну что, начнем? Я как знал – взял снадобье…
– Только не говори, что оно у тебя не всегда с собой. – Адрус внимательно посмотрел в глаза магу и слегка кивнул, не изменив каменного выражения лица. – Понимаешь, какое дело, Агристус… я чувствую ложь. Даже в мелочах. И когда мне лгут, я перестаю доверять человеку. А если я перестаю доверять человеку, то… в общем, не надо меня обманывать, ладно? Что касается того, где ты живешь, – я… знаю, где ты живешь. Только не спрашивай, как я это узнал. Не забывай, кто я такой. И хочу тебя предупредить – как только пойму, что ты меня обманываешь, строишь козни – это будет твой последний день. После того, как мы с тобой стали соратниками, говорю это в первый и последний раз. Второго раза не будет.
– Ну и чего, чего ты так возбудился! – недоуменно пожал плечами маг, с опаской глядя на своего «подданного». – Я всего лишь не сказал, что снадобье всегда со мной и я готов к колдовству! И что? Я же говорю – мы с тобой соратники! Мы вместе! Ты такой же, как я!
– Я не такой, как ты. – Зверь тяжело посмотрел на мага, и тот едва не вздрогнул под холодным, как у змеи, взглядом. – И ты все слышал. Вопрос закрыт. Колдуй!
* * *Агристус не боялся ходить по улице ночью. Он знал, насколько ловок и силен. Что для мастера единоборств какие-то трое-четверо жалких уличных грабителей, отребий, которые вышли на уличный разбой ради жалкой монетки, колечка или цепочки? Три-четыре покойника, о которых никто не вспомнит уже через день!
Не зря он двадцать лет занимался единоборствами – вначале, чтобы стать настоящим воином, сильным телом и духом, потом… потом, чтобы суметь защитить свою жизнь.
Но этот мерзкий щенок, этот подонок, этот безродный поганец разбил его вдребезги, просто в хлам! Не спасли ни многолетние тренировки, ни сила, ни умение! Рраз! И вот уже лежит беспомощный, как какой-нибудь жалкий житель трущоб! Унижение! Ощущение собственной ничтожности, слабости, беспомощности – кто за это ответит?! Агристус знал – кто. И это не только император…
Полезный парень. Полезный убийца. Но – до поры до времени. Тот, кто видел императора униженным, тот, кто его унизил, – не должен жить! Тем более если он не может стать куклой.
Опасный человек. Страшный человек.
Да и человек ли он? Дикий зверь…
* * *«Проклятье! Ушел! Ушел, подлец! Чуть бы пораньше! Ну почему, почему я не взяла его сразу?! Жирная скотина показал мне дулю! Гад! Ну, ничего, ничего… зато этих взяли. А жирняк где-нибудь да проявится! И тогда… тогда все будет хорошо! Интересно, что он скрывает под рясой… я отрежу ему все, что он называет своим мужским достоинством! Тварь!»
Девушка порывисто вскочила, толкнула дверь и вышла в коридор. Чад от горящих факелов ударил в нос, Делия поморщилась. Она не любила вонь горящей промасленной пакли. Эта гарь напоминала ей о детстве, проведенном на городских улицах, о кострах, на которых можно пожарить украденное вонючее мясо. Оно смердело так, что неподготовленного человека точно бы затошнило, вдохни он этот запах.
Через годы Делия узнала, что именно так пахнет горелая человеческая плоть, источающая струйки черного дыма под раскаленными докрасна щипцами палача.
Делия не любила насилие, ей не нравилось причинять боль, и тем более ее не приводили в восторг истошные крики пытаемых – нет! Совсем нет! Но без жесткого дознания невозможно добиться нужной информации. И что с того, что пытаемые готовы признаться в чем угодно, лишь бы прекратить пытки? Ее Дар был как раз в том, чтобы отличать правду от лжи. За то ее и ценили в Тайной службе.
Прошагав по темному коридору шагов пятьдесят, девушка остановилась, подумала и, дернув на себя одну из дверей, шагнула в жаркую комнату, где пахло раскаленным железом, по́том, кровью, паленой плотью и страхом. У столба стоял, вернее, висел человек лет пятидесяти, с некогда благообразной сединой в волосах, ныне испачканных кровью. Его ноздри порваны, а с поясницы свисают тонкие полоски кожи – ее полосами нареза́ли специальным ножом, потом подцепляли щипцами и спускали до самого паха. У палачей это называлось «сделать цветок».
Делия знала о пытках практически все. Ее учили использовать в допросах все виды воздействия на человека, в том числе и физические, и она знала, чего больше всего боятся мужчины. Этому пленнику бояться было уже нечего… Мужчиной он быть уже перестал.
Девушка подошла к обвисшему на веревках мужчине, посмотрела в левый глаз, оттянув веко пальцем, с неудовольствием спросила у писца, застывшего по стойке смирно у стола:
– Он ведь подыхает! Зачем надо было доводить до смерти?! Он хоть что-то дельное сказал?
– Все сказал, госпожа! – просиял писец. – Пел, как птичка, когда Хессер ему яйца начал драть! А до тех пор держался, да! Крепкий парень оказался! Вот, почитайте! Очень интересно!
Делия взяла в руки свиток, раскрыла его возле фонаря, прибавив побольше света, бегло прочла написанное. Удивленно присвистнула, брови ее поползли вверх. Из записей следовало, что заговор оказался гораздо более сложным, чем это можно было себе представить. Как и ожидалось, ноги заговора росли из Ангира, и знали об этом только высшие руководители-заговорщики.
Как обычно, вся мелочь, рядовые исполнители считали, что борются за правильную власть, за благо народа, мечтающего получить себе на шею замечательного императора, денно и нощно думающего о благе простого человека. Наивно, конечно, но так было всегда, так будет всегда. В основе всякого заговора лежит идея, и… деньги. Без денег заговора не устроишь.
