Пол Кемп - Сумерки сгущаются
Капли дождя изо всех сил барабанили по деревянным балкам. Наверное, виной тому была непогода, но в тот вечер Кейл, Ривен и Джак оказались единственными, кто возжелал пройти по мосту. Под ногами бежали потоки воды.
От противоположной стороны моста до Искореженного Вяза оставалось около получаса ходьбы. Обычно дерево было видно с переправы, но сейчас темнота и дождь полностью скрывали его от взоров. Путники осторожно продвигались по раскисшей дороге. Пробило восемь часов.
— Почти пришли, — сказал Кейл. — Давайте подготовимся.
Вытащив священный символ, он начертал в воздухе перед собой невидимый знак и вознес молитву, защищавшую от огня. То же самое заклинание он наложил и на Джака. Но когда повернулся к Ривену, убийца поднял руку, останавливая Эревиса:
— Прибереги заклинание, Кейл.
Эревис покачал головой:
— Прими его. Черт с ней, с твоей гордостью! Главное сделать работу. Помнишь огненные шары, что Врагген швырнул в таверну?
Ривен заколебался.
— Заклинание всего лишь защитит тебя от огня, — настаивал Кейл и, помедлив, добавил: — И это благословение от Маска.
Последнее, казалось, отмело последние сомнения убийцы.
Ривен кивнул и принял заклинание, не произнеся ни слова. Когда Кейл закончил, Драйзек вытащил свой священный символ и оставил его висеть поверх одежды.
Все еще сжимая маску, Кейл вознес молитву, прося Повелителя Теней ниспослать всем троим благословение в грядущей битве.
Джак тоже не стоял без дела: на каждого он наложил заклятие против обнаружения и чтения мыслей полудроу и его соратниками, защиту от ударов молнией и наконец попросил у Обманщика удачи в схватке.
Закончив, хафлинг посмотрел на Кейла.
— План неплох, — заговорил он, — но ведь нет никаких гарантий, что они не найдут меня, даже если я стану невидимкой. Опытный заклинатель может развеять мои чары. К тому же я до сих пор не понял, как полудроу смог найти меня в прошлый раз, в переулке.
— Флит, когда обнажаются мечи, гарантий нет никогда, — сказал Ривен, пробежавшись пальцем по кромке каждой сабли. — И ни в чем.
Кейл посмотрел в глаза другу и попытался вселить в него уверенность, которой сам не испытывал:
— В этот раз они тебя не увидят.
На это Джак ничего не ответил, но Эревис понял, что сомнений у хафлинга не убавилось. Тогда он сел на корточки и заглянул другу в глаза:
— Ты сможешь справиться? Что тебе нужно будет сделать?
План состоял в том, чтобы невидимый Джак ударом меча сбил с ног ничего не подозревавшую цель.
Прежде чем ответить, хафлинг покосился на Ривена:
— Да, я смогу.
Кейл поймал его взгляд:
— Дружище, эти сволочи зарезали девятерых стражников в Штормовом Пределе и пытались убить меня.
— И меня, — встрял Ривен.
Правда, Кейл сомневался, что последний аргумент поможет убедить Джака.
— Одним лишь богам известно, что они успели сделать с Реном, — продолжил Джак. — Они заслужили нечто большее, чем удар кинжалом в спину. Их нужно остановить, и жалость ни на секунду не должна помешать тебе действовать. Понимаешь?
В зеленых глазах Джака начала проявляться уверенность.
Ривен сплюнул и усмехнулся:
— Кейл, ты зря сотрясаешь воздух. Мы уже знаем, что Флит прекрасно может всадить человеку кинжал в спину. Ведь так, дружище?
Они все понимали, что убийца намекал на ту самую ночь, когда Джак, под защитой заклинания невидимости, ударил в спину самого Ривена.
— Ривен, замолчи, — кинул Кейл, не оборачиваясь.
Джак прищурился, но затем безрадостно рассмеялся:
— Нет, Кейл, он прав. Я, не раздумывая, воткну нож в спину. По крайней мере, некоторым точно. — Хафлинг многозначительно посмотрел на Драйзека. — Я это делал, и не жалею, потому что никогда не бил того, кто не заслужил свою участь.
Ривен осклабился и отнюдь не дружелюбно подмигнул хафлингу.
Джак сплюнул в его сторону и лишь затем повернулся к Кейлу:
— Я готов.
Улыбнувшись, Эревис потрепал друга по плечу:
— Тогда давай сделаем это.
Он вытащил из-за пояса зелье левитации и передал его Джаку.
Прежде чем открыть сосуд, хафлинг прочитал еще одно заклинание и растворился в воздухе. Теперь даже дождь не выдавал его присутствия.
— Главное для нас — вызволить Рена, — напомнил Кейл. — А уже после…
— Все остальное, — закончил Ривен без тени улыбки. По-видимому, зелье уже начало действовать, потому что откуда-то сверху раздался голос невидимого Джака:
— Заклинание и зелье действуют не очень долго. Нам стоит поторопиться.
Все еще объятый сомнениями, Кейл надел бархатную маску, служившую ему священным символом, и обнажил клинок.
— Пошли, — сказал он Ривену.
Не успели они пройти и трех шагов, как сверху вновь раздался голос хафлинга:
— Береги спину, зент. Никогда не знаешь, кто захочет подкрасться и ударить сзади.
Ривен в гневе пробормотал какое-то ругательство. Кейл не смог сдержать улыбку.
* * *Джак парил над Кейлом и Ривеном на высоте, равной броску кинжала. Старался привыкнуть к полету, дарованному зельем. Мысль контролирует движение. Если он велел себе лететь вперед, то летел именно вперед; если хотел назад, то туда и направлялся. А еще он мог парить. Ощущение было… забавным, и он насладился бы им, не будь ситуация столь ужасной. Джак обнажил кинжал и короткий меч.
— Осмотрись там, — велел Кейл. Голос его из-за маски звучал глухо.
Хафлинг так и сделал, ведь нельзя было допустить, чтобы их застали врасплох одним из заклинаний Враггена. Он отдалился от Кейла с Ривеном и летел теперь в десятке шагов перед ними, на все той же высоте. Убийцы крались на одной линии, но шагах в пяти друг от друга.
Кейл держал в одной руке клинок, а в другой — полусферу. Джак подумал, что в маске его друг выглядит чересчур зловеще. Интересно, зачем Кейл вообще ее надел.
Ривен скользил слева от Кейла, держа в каждой руке по зачарованной сабле. По мнению хафлинга, зент даже во сне выглядел крайне опасным типом. Сотрудничество с ним всегда заставляло Джака вспоминать слова отца, сказанные ему, когда Флит притащил в нору бродячую собаку: «Мы не можем оставить ее, ведь она дикая. И ты никогда не знаешь, когда неприрученное животное нападет на тебя. Ты лишь знаешь, что это обязательно случится».
По правде говоря, мысль о том, чтобы еще раз вонзить Ривену клинок в спину, промелькнула в голове хафлинга, но тут же испарилась. Джак мог убить при необходимости, лишь когда человек это заслужил. Но он не был убийцей.
Однако, когда понадобится, он сможет сделать то, что должен.
