Роберт Джордан - Тайна врат Аль-Киира
Карела пыталась кричать сквозь кляп. Подчиниться! Не вообразила ли эта женщина, что перед ней испуганный ягненок, который позволит себя устрашить угрозами? Ее зеленые глаза сверкали в немой ярости.
Синэлла подошла к ней, поставила ногу на колени Карелы, привязанные у нее под подбородком, перевернула ее на спину и удержала так.
— Ну хорошо, тогда маленькая проба на качество. Не стоит быть слишком деликатными.
Женщины тоже подошли поближе, и их кожаные ремни засвистели, хлеща по беззащитному телу Карелы, которое выступало, стянутое веревками, сквозь путы.
Зеленые глаза Карелы, казалось, вот-вот вылезут из орбит, и в один миг она почти порадовалась кляпу во рту, который удержал ее от крика. Наконец она яростно кивнула. Во имя Деркэто, глупо дать засечь себя до смерти, пока она связана, точно свинья, которую притащили на ярмарку.
Синэлла сделала знак женщинам.
— Я была уверена, что ты послушаешь голос рассудка.
Карела попыталась выдержать взгляд темных глаз, неподвижно глядящих на нее сверху вниз; но сдалась и опустила веки. Судя по выражению лица Синэллы, та никогда не сомневалась, что ей удастся сделать послушной эту рыжую.
“Но я еще покажу им, чего стоит обещание, вырванное пыткой, как только они меня развяжут, — подумала Карела. — Я...”
Внезапно ее веревки были разрезаны. Карела заметила блеск кинжала. Она хотела схватить его — и упала на каменный пол от страшной боли. Ее мышцы так устали от неестественного положения, в котором она была связана, что способны были лишь судорожно дергаться. Бесконечно медленно подняла она руку, чтобы снять кляп со рта. Охотнее всего она бы сейчас заплакала. Кинжала больше не было видно, и она даже не увидела, кто его держал. Не знала она также, куда его спрятали.
Когда Карела выбросила кляп, две женщины поставили ее на ноги, и она охнула от боли. Если бы они не держали ее, она была бы не в состоянии удержаться на ногах. Служанка начала расчесывать гребнем из слоновой кости спутанные рыжие волосы. Еще одна вытирала мягким платком пот с ее тела.
Карела попыталась облизать губы.
— Я не продам тебя в кабак, — удалось ей выдавить из себя, — я вырву твое сердце голыми руками.
— Хорошо, — произнесла Синэлла, явно обрадованная. — Я уже боялась, что мужество твое сломлено. Для этого довольно было бы одного путешествия сюда. Я очень рада, что с тобой этого не произошло.
Карела издевательски сказала:
— Тебе самой доставит много удовольствия ломать меня! Но тебе меня не взять, пока я цела. А если ты хочешь вернуть Конана...
— Конан! — прервала ее аристократка, и ее темные глаза расширились от удивления. — Откуда ты знаешь варвара?
— Мы с ним однажды... — начала Карела, но больше говорить не стала. Она была утомленной, она заговорила о вещах, которые предпочитала держать про себя. — Неважно, откуда я его знаю. Если ты хочешь заполучить его, прекрати свои угрозы, и мы можем начать переговоры.
Синэлла взорвалась смехом:
— Так ты думаешь, что я хотела устранить тебя, как свою соперницу? Мне нужно бы усмотреть в этом оскорбление. Ты вообразила, будто я хочу удержать тебя заложницей? Я нахожу это смехотворным! Я признаю, что он мужчина, у которого было много женщин, и что ты — одна из многих. Это доказывает лишь одно: он очень неразборчив. Покончим с этим. — Синэлла протянула узкую руку. — Вот чем я теперь удержу варвара, девушка. Он приползет ко мне на брюхе, если я позову его. Он будет плясать вокруг меня, как дрессированный медведь, если я того захочу. И ты решила, что можешь быть мне соперницей? — Она откинула голову назад и громко рассмеялась.
— Ни одна женщина не может так обращаться с Конаном! — возразила Карела. — В этом я уверена, потому что сама пыталась, а я, клянусь Деркэто, в десять раз больше женщина, чем ты.
— Ты вполне подготовлена для обряда, — холодно прервала ее красавица с серебряными волосами. — Я верховная жрица бога Аль-Киира. Но даже если бы я не была ею, ты недостаточно женщина даже для того, чтобы прислуживать мне! Мои горничные — высокородные дворянки из Коринфии, а та, что приготавливает для меня ванну и натирает меня благовониями, была принцессой в далекой Вендии. А теперь они не знают ничего иного, кроме как смиренно и преданно выполнять любое мое повеление. Как же рвань и бандитка может встать рядом с ними? А ведь они служат мне, как рабыни.
Карела раскрыла рот, чтобы возразить, но вместо этого глубоко глотнула воздух, когда в пещеру вошел человек в черных доспехах и шлеме с четырьмя рогами. Одно мгновение она думала, что это — та жуткая тварь собственной персоной, которую изображала бронзовая фигурка. “Глупости! — одернула она себя. — Такого существа на самом деле быть не может”.
— Тараменон уже прибыл? — спросила Синэлла.
— Нет, моя госпожа. И никаких известий от него.
— Он еще пожалеет! — пылко сказала Синэлла. — Если он вздумает мне противоречить, он будет наказан! — Она глубоко вздохнула и пригладила шелк, плотно облегающий ее полную грудь. — Начнем без него. Если он явится, схватить его и заковать. Есть и другие обряды, кроме жертвоприношения женщин!
— Тараменона, госпожа? — спросил человек, ужасаясь.
— Ты не ослышался! — Синэлла раздраженно махнула рукой, и человек в доспехах поспешно удалился.
Карела напряженно вслушивалась в надежде узнать что-нибудь такое, что могло помочь бы ей бежать. Только теперь она вдруг осознала, что четыре женщины одевают ее и украшают волосы маленькими белыми цветами, и увидела прозрачные слои голубого шелка, которые они укладывали один на другой для обольщения жениха.
— Что это значит? — зарычала она. — Ты все-таки видишь во мне соперницу! Но если ты думаешь убрать меня с дороги таким способом, то ты и впрямь рехнулась! Я не выйду замуж ни за одного мужчину! Слышишь, ты, потаскуха с рожей из теста!
Жестокая улыбка заиграла на губах Синэллы, и от ее взгляда мурашки побежали по спине Карелы.
— Ты выйдешь замуж не за мужчину, — обещала высокомерная аристократка почти ласково. — Сегодня ночью ты обвенчаешься с богом, а я стану владычицей Офира!
Высокий дорожный указатели на перекрестке — прямоугольная мраморная колонна, на которой указано расстояние до границ с Немедией и Аквилонией, — высился в ночи перед Конаном. Ни один звук не нарушил тишины, только его взволнованное дыхание и равномерный шаг по каменным плитам. Позади указателя вздымался черный массив Врат Аль-Киира: могучая гранитная скала, главенствующая над плоской равниной.
Киммериец присел возле мраморной колонны и напряженно стал вглядываться в темноту. Его людей видно не было. Он крикнул, искусно подражая голосу немедийского козодоя.
