Сергей Иванов - Пропащие Души
– Нет-нет, не пугайся, – сказала она. – Это не угроза. Я не хочу его знать, но не собираюсь вредить. И поглядим, кто из нас окажется благородней!
– Что ты хочешь от меня? – спросила герцогиня. – И чего ждёшь?
– Честной игры, – ответила Анджелла. – И чуть-чуть благоразумия. Поверь, с твоим братом я не стала бы разговаривать.
– Что понимаешь ты под благоразумием?
– Не подталкивай эту лавину, ибо она накроет всех. Немножко думай о последствиях, ладно? Сейчас нам надо выжить, а с наследством проклятых королей разберёмся после. – Вдруг усмехнувшись, гостья прибавила: – Если будешь паинькой, покажу тебе вещи, куда более ценные.
– Захватишь меня в Преисподнюю, да? – сообразила герцогиня. – Надеешься обратить в свою веру? Да на что мне такой подарок!
– Я одарю не верой, но знанием. А верить ли своим глазам, решишь сама. Ты не представляешь, сколь огромен мир и как ничтожны кочки, с которых квакают здешние вершители. А своему брату можешь передать…
– Что? – изумилась Джулия.
– …что я доберусь до него, где бы он ни укрывался, и спрошу за Филиппа сполна. Уж лучше пусть сам сигает с подходящей башни. Думаю, ты не станешь о Карле особенно сожалеть, даже если он и впрямь тебе больше, чем брат. Как любящая мать, ты будешь рада, что твоего сына оградят от такого влияния и что он не унаследует характер, а значит, и судьбу, которая так рано сводит со сцены мужчин вашего рода. Хоть один из них дожил до сорока? Для большинства и три десятка – много. Я уж не поминаю о бедах, кои они сеют вокруг, и что вытворяют они со своими женщинами… включая, кстати, матерей. Ведь ты не хочешь, чтобы твой сын умер королём, не достигнув зрелости? Ты же любишь в нём своего ребёнка, а не высокий пост, на который его пытаются водрузить…
– Да откуда тебе знать, что я чувствую! – не выдержала герцогиня.
– Я понимаю тебя больше, чем думаешь, – сказала Анджелла. – Может, поэтому и пришла сюда.
– Ты?
– Прости, Джулия, мне пора. Договорим завтра. – Она улыбнулась насмешливо: – Не провожай.
И направилась к окну… к счастью, не к тому, где прятался Светлан. Джулия не удивилась – наверное, растратила запас этого чувства, когда гостья нагрянула так внезапно. Раньше-то королева старалась не афишировать свои странности, но нынче игра пошла в открытую.
Слава богу, она заявилась к герцогине на исходе ночи – хватило ума. Да и луна уже не в той фазе. Иначе неизвестно, чем обернулась бы такая встреча. Совладать с ведьмой на пике неистовства – задачка для богатыря. А вот с уходом Анджелла поторопилась. Впрочем, юность всегда спешит – чуть-чуть. С годами приходит если не мудрость, то подозрительность. Что-то нечисто здесь… во всех смыслах.
И что это за оговорка – насчёт завтрашнего визита? Похоже на завуалированный вызов, с указанием места и времени. Конечно, Анджелла не ждёт от противников честной драки, но и те могут знать, что королева знает, и подготовиться с запасом. Неужто она сунется сюда одна? Господи, ну есть ли хоть одна женщина, которая не делает глупостей! (Демонессы не в счёт.) Ведь такой фортель может иметь фатальные последствия.
Застыв в статую, Джулия ещё смотрела на окно, поглотившее гостью. На лице больше не было гнева – скорее растерянность. Видимо, женщина раз за разом прокручивала последние фразы королевы, пытаясь вникнуть в их тайный смысл. Что кроется там: угроза, предупреждение, предложение?..
Наконец стряхнув оцепенение, герцогиня с усилием разгладила лик, возвращая ему бесстрастность, и поплыла через зал к двери, выходившей, насколько Светлан помнил, в коротенький коридор, следом за которым начиналась винтовая лестница, ведущая на самый верх башни, вздымавшейся над герцогским дворцом громадным фаллосом.
Выскользнув из проёма, Светлан взобрался по стене на крышу и, насколько смог, бесшумно пробежал к башне. Озадаченно похлопал по её гладкой, будто полированной поверхности, разительно отличавшейся от прочих здешних кладок. Экая глазурь! И ни единой бойницы – лишь под округлым, вовсе не готическим куполом насмешливо мерцает оконце. Кого стереглись прежние хозяева, устраивая такое убежище? И что прячет в башне Джулия? Впрочем, как раз это сообразить нетрудно… Но как же всё-таки забраться туда?
Светлан и сам не верил, что получится, однако сумел воспарить к оконцу – медленно, грузно, помогая вознесению пальцами, когда удавалось зацепиться за стену. Конечно, лёгоньким ведьмам проще. Потому они и не расплываются с годами: боятся разучиться летать. Тут либо полёт, либо обжорство – приходится выбирать.
Дотянувшись рукой до проёма, Светлан с облегчением выдохнул, ухмыляясь себе: можно подумать, надутая грудь прибавляет плавучести даже в воздухе!.. А вот сон вправду помог – до сих пор-то он летал лишь с Анджи.
Очень осторожно, заранее страшась чего-то, Светлан заглянул в окно, увидев небольшую комнату, обставленную со скромным уютом. У дальней стены стояла кровать, вовсе не роскошная, на которой спал ребёнок, миловидный точно ангел и, наверное, столь же неприспособленный к земной юдоли – худенький, белокожий, неспокойный даже во сне. Над изголовьем застыл бледный красавец, вырядившийся в изысканный кремовый костюм с кружевами и вышивкой, заимствованный, кажется, из веков уже не настолько средних. А меч на его поясе больше смахивал на шпагу, вполне гармонируя со стройной фигурой.
Как ни тяжело взлетал Светлан, Джулию он сумел опередить: только сейчас женщина вступала в дверь. И сразу затормозила, вспыхнувшим взором упёршись в красавца.
– Ты всё сделала правильно, любовь моя, – произнёс он ласково. – Жаль, не успели организовать надлежащий приём. Но в следующую ночь, когда королева заявится снова…
– А нельзя хотя бы тут обойтись без крови? – резко спросила женщина.
– Ну как же без крови, дорогая? – улыбнулся красавец. – В ней главная прелесть!
– Послушай, Марк, как ты попал сюда? Я же просила!..
– Я прилетел, – ответил тот. – На крыльях любви. Разве для неё могут быть преграды? Стены, запоры, стражники – это лишь дымка, если тебя влечёт сердце!
«Дешёвка, – подумал Светлан. – В балагане тебе играть. Летаешь ты, как же!.. Да рядом с тобой я – орёл».
– А ты мог бы прилетать не так часто? – спросила Джулия. – Или хотя бы не в эту комнату?
– Ведь я люблю вас обоих, родная, – пояснил красавец, явно зациклившись на своём чувстве. – Мне так тепло рядом с вами!..
– Зато меня бросает в дрожь, – возразила женщина. – От тебя разит холодом, Марк, а твоя «любовь» слишком похожа на голод. Что ты вцепился в нас? Или в твоём спектакле мне уготована роль возлюбленной? Но разве ты годен на что-то, кроме высокопарной болтовни!..
Приветливость на бледном лике гостя заметно увяла.
