Роберт Говард - Соломон Кейн. Клинок судьбы
Секунду они были видны против лика луны, потом слились в жуткий клубок и скрылись среди теней.
Докатившись издалека, над пустошами прозвучал один-единственный взрыв замогильного хохота…
Десница судьбы
— А на рассвете — болтаться ему в петле!.. Хо-хо!..
Говоривший гулко хлопнул себя по ляжке и захохотал скрипучим высоким голосом. Хвастливо посмотрел он на слушателей и отхлебнул из кружки, стоявшей у локтя. Скачущие в камине языки пламени озаряли пивнушку. Никто не ответил.
— Роджер Симеон, некромант! — продолжал насмехаться обладатель скрипучего голоса. — Мастер дьявольских искусств, творец черной магии! Вот что я вам скажу: вся его богомерзкая сила не помогла ему, когда королевские солдаты окружили его пещеру и взяли колдуна в плен. А уж как он бежал, когда поселяне начали швырять булыжники ему в окна! Думал спрятаться, во Францию улизнуть! Как бы не так! Хо-хо! Сколько веревочка ни вейся, а петелькой свяжется, да вокруг шеи. Славное дельце, вот что я вам скажу!
И он бросил на стол небольшой мешочек. Раздался мелодичный звон.
— Плата за жизнь чернокнижника! — похвалился хвастун. — Что скажешь, мой кислолицый друг?
Эти последние слова относились к молчаливому, очень скромно одетому мужчине, сидевшему у огня. Он был высок ростом, широкоплеч и, по-видимому, исключительно силен, несмотря на худобу. Он обратил к говорившему бледное неулыбающееся лицо и уставился на него глубокими светлыми глазами, источавшими ледяной холод.
— А я тебе вот что скажу… — произнес он негромко, но в голосе чувствовалась немалая мощь. — Если кто и совершил сегодня богомерзкое дело, так это ты. Тот некромант, надо думать, вправду заслуживал смерти. Но он доверял тебе! Считал тебя своим единственным другом! А ты продал его за несколько поганых монет! Помяни мое слово: встретишься ты с ним однажды в аду…
Человек, только что похвалявшийся выдачей колдуна, — невысокий коренастый малый с недоброй физиономией, — открыл было рот для гневной отповеди, но вдруг передумал. Ледяной взгляд еще какое-то время продолжал сверлить его. Потом высокий малый гибким кошачьим движением поднялся на ноги и вышел из комнаты. Шаг у него был пружинистый и широкий.
— Эт-то что еще за… хрен выискался? — возмущенно и обиженно осведомился хвастун. — Да кто он вообще такой, чтобы защищать чернокнижников от честных людей? Клянусь Богом живым, пусть благодарит свою удачу за то, что схлестнулся с Джоном Редли и сохранил сердце в груди!..
Кабатчик нагнулся вперед, подцепил уголек, чтобы разжечь длинную трубку, и сухо ответил:
— Следовало бы тебе самому поблагодарить свою удачу, Джон. За то, что она придержала твой язык и ты не сцепился с ним уже как следует. Это же Соломон Кейн, пуританин, и самый свирепый волк по сравнению с ним — сущий ягненок!
Редли пробурчал что-то вполголоса, выругался и мрачно запихал мешочек с деньгами обратно в кошель.
— Останешься на ночь? — спросили его.
— Ну… — хмуро проворчал Редли. — Хотел бы я еще побыть в Торкертауне и посмотреть, как завтра вздернут паршивца Симеона, но на рассвете меня ждут в Лондоне…
Кабатчик налил всем вина.
— Выпьем за спасение души Симеона, да сжалится над ним всеблагий Господь. И да не получится у него отомстить тебе, Редли, как он поклялся.
Джон Редли подскочил на месте и вновь выругался, но потом расхохотался с безудержной удалью. Никто не поддержал его. Смех прозвучал фальшиво и оборвался на визгливой ноте.
Соломон Кейн проснулся внезапно и сразу сел на постели. Спал он очень чутко, как и подобает человеку, чья жизнь постоянно зависит от проворства его вооруженной руки. Если он проснулся посреди ночи, значит, где-то внутри дома раздался некий подозрительный звук. Кейн прислушался. Насколько он мог разглядеть в щелочку ставней, снаружи ночь понемногу уступала белесому рассвету, озарявшему мир.
Неожиданно подозрительный звук послышался снова. Он был тихим-тихим и раздавался снаружи. Ни дать ни взять кошка, цепляясь коготками, карабкалась вверх по стене. Кейн внимательно слушал. Когда неподалеку кто-то как будто начал возиться со ставнями, пуританин поднялся. Держа в руке рапиру, он бесшумно пересек комнату и резким движением распахнул ставни настежь.
Глазам его предстал мир, еще окутанный предутренней дремой. Поздняя луна висела над западным горизонтом. И нигде ни души! За окном не таилось никакого грабителя. Соломон высунулся наружу и взглянул на окошко соседней комнаты. Ставни были растворены.
Кейн закрыл окно и прошел к двери. Потом выбрался в коридор. Действовал он, как обычно, по первому побуждению. Времена были лихие, к тому же таверна стояла в нескольких милях от ближайшего городка — Торкертауна. Самое обычное дело было нарваться на бандита. Судя по всему, кто-то не в меру прыткий проник в комнату рядом с его собственной, и спящему постояльцу, вполне возможно, грозила нешуточная опасность. Кейн не стал терять время, взвешивая все «за» и «против». Он просто подошел к двери соседней комнаты и открыл ее.
Окно было распахнуто настежь. Туманный свет вливался внутрь бледным призрачным мерцанием. На кровати похрапывал человек: Кейн узнал в нем Джона Редли, того самого, кто выдал некроманта солдатам.
Потом взгляд его метнулся к окну. На подоконнике сидело существо, смахивавшее на здоровенного паука. Пока Кейн смотрел, оно соскочило на пол и устремилось к кровати. Существо было темной окраски и волосатое, и Кейн заметил, что оно испачкало подоконник. Оно переступало по полу пятью толстыми лапками с очень странно выглядевшими суставами и в целом производило такое невероятное и жуткое впечатление, что Кейн на мгновение прирос к месту. Тем временем существо добралось до постели и довольно неуклюже стало карабкаться наверх.
Оно влезло по столбику и замерло над спящим человеком, и тут только Кейн бросился вперед, громко крича, чтобы предупредить Редли. Тот сейчас же проснулся и посмотрел вверх. Глаза его выкатились от ужаса, изо рта вырвался отчаянный вопль. В тот же миг паукообразная тварь шлепнулась вниз, прямехонько ему на шею. Кейн уже подлетел к постели, но толстые лапки успели сомкнуться, и он услышал, как хрустнули у Редли шейные позвонки. Мужчина обмяк и остался лежать неподвижно, с головой, неестественно повернутой на сломанной шее. Паук расплел лапки, свалился на простыню и тоже безжизненно замер.
Кейн склонился над жуткими останками… Он не мог поверить тому, что видели его собственные глаза. Ибо существо, сумевшее разомкнуть ставни, проползти по полу и убить Джона Редли прямо в постели, было не чем иным, как… человеческой рукой!