Водный мир (СИ) - Быченин Александр Павлович

— Вань, причём тут Заварзин?! — страдальчески поморщилась Лерка.

— Да фиг знает, — признался я. — К слову пришлось…

— Что-то слишком часто!

— И это тоже неспроста, душа моя! Видимо, какие-то игры подсознания… — Я прервал фразу на полуслове, и прислушался к собственному организму, но накатившее было состояние «псевдосамадхи» почти сразу же схлынуло. — Нет, не поймал мысль…

— Тебе просто отвлечься надо на что-нибудь другое, — посоветовала Лерка. — Например, рассказать мне, наконец, что это за метки!

— А, точно! — спохватился я. — Короче, слушай… если отбросить всю ту лапшу, что Качикано навешал мне на уши, твой дед очень сильно заинтересовался теми самыми «тропами духов». Вернее, не самими «тропами», а рисунками и прочей инфографикой, что их сопровождают. Я так понял, это что-то вроде указателей и инструкции пользователя, но крайне специфических. Знания о них нынешним поколением аборигенов либо полностью утрачены, либо они очень хорошо шифруются. Скорее всего, и то, и другое сразу. Думаю, те же шаманы могут что-то знать. Или касики типа нашего Качи. Ну а рядовые обыватели, естественно, не в курсе. Для них достаточно объявить табу… или как это здесь называется. Не суть, в общем. Ну и, зная твоего деда… сама понимаешь, он не мог на такое не купиться.

— Да, это на него похоже, — подтвердила девушка.

— На этой почве Евгений Викторович и скорешился с Лукиньо, — развил я мысль. — Тот, как мы знаем, и местный аксакал, и когда-то имел отношение к шаманской братии. Плюс за воротник заложить любил. Вот и… свёл, короче, твоего деда с касиком. Тот, правда, не будь дурак, колоться не стал, по крайней мере, полностью. Но куда деваться, если с уважаемыми людьми бухаешь? Что-то всё же рассказал. А где-то и сам не заметил, как проговорился — проф-то, в отличие от аборигенов, почти не пил, зато слушал и на ус мотал.

— Ну и чего он искал?

— Не поверишь — недостающие звенья между разными видами индейской и древнеегипетской письменностей.

— Ну почему же не поверю… — задумчиво протянула Лерка. — Очень даже поверю. Это его работа, на минуточку. А вот остальные загадки типа внезапной молодости его вообще могли не заинтересовать. Нет, пометку он бы обязательно сделал, но не более того.

— Всё-таки у нас слишком разные системы ценностей, — сокрушённо помотал я головой. — Не в обиду будь сказано, но Евгений Викторович несколько не от мира сего.

— Просто он гуманитарий, Вань.

— А я, по-твоему, кто? — парировал я. — И всё равно целая пропасть!

— Ты практик, — пожала плечами Лерка. — И от тебя, от твоих действий зависит множество людей. А от деда… ну, ещё горстка таких же фриков. И то лишь в плане почесать языками, то бишь, конечно же, академических дискуссий.

— Боюсь, Лер, у тебя несколько искажённое представление о значении фундаментальных исследований…

— Ну да, куда мне! — фыркнула та. — Я вообще биолог, если ты вдруг забыл. Приземлённее меня ещё поискать!

— Ладно, не обижайся. Так на чём я остановился?

— Что дед ищет образцы наскальной живописи.

— Во-во! Короче, те места, что находятся в относительной доступности, он за этот год буквально обнюхал — помнишь фотки?

— Угу.

— Но всё равно чего-то так и не нашёл. Это Качикано утверждает с полной ответственностью. Не раз и не два слышал, как профессор сокрушается по этому поводу. Ну, типа, индейцы местные настолько недоверчивые, что хрен что у них дознаешься. Одни только смутные слухи. А он упёрся в тупик, и всё! Выход вроде просматривается — те самые «тропы духов», но где это и как туда добраться, никто не говорит. Наоборот, всячески отрицают само существование этих крайне любопытных объектов.

— Это они зря, — заметила Лерка, — дед Женя от такого только упрямее становится.

— Так и было, — подтвердил я. — Только младший касик слишком поздно это понял. А как понял, попытался сбить профессора со следа. Ну, в меру собственных сил. Вот только не прокатило — Евгений Викторович к тому времени умудрился расшифровать довольно большое количество записей и нашёл в них подтверждение существования «троп духов». Дальше рассказывать, или сама догадаешься?

— Да уж догадаюсь! Дед при желании любого может до белого каления довести, уж я-то точно знаю! А тут какие-то аборигены…

— В общем, Качикано в конце концов не выдержал и выложил всё, что знал сам. А именно, описание мест, в которых могут — подчеркиваю: могут! — брать начало эти самые «тропы». Ключевых моментов всего два: крайне затруднённый доступ и очень большая глубина. Практически, бездна. Ну и… вот результат. Что далеко ходить, вот хотя бы…

Я активировал «виртуальность», буквально в пару жестов увеличил одну из меток в районе Исла де Монтанья таким образом, чтобы спутниковая фотка укромной бухточки заняла большую часть общей «дополненной реальности», и продолжил мысль:

— Вот. Бухта Каскос де Торо, то бишь Бычье копыто. Сама видишь: вокруг сплошные скалы, по берегу не подойти вообще, с воды тоже проблематично, но возможно. Если не на яхте, то на лодке-«надувнушке» вполне. Ну и глубины здесь тоже порядочные, за триста метров. Возможно, карстовый провал, что для вулканических островов довольно странно. Или просто пещера.

— Остальные два такие же? — уточнила Лерка.

— Практически.

— И ты думаешь, что дед вот туда… полез?!

— И не просто полез, а ещё и наверняка погружался. Вряд ли на самое дно, но стенки скальные точно исследовал. Хотя бы метров на пятьдесят, куда потенциально могли дотянуться индейские ныряльщики.

— Дед не настолько дурак, чтобы в такие места соваться!

— Только на это и надежда, Лер, — вздохнул я. — Но ты всё равно крепись. И готовься к худшему. Пусть лучше потом сюрприз будет… приятный.

— Думаешь, он мог, как Лукиньо?

— Не исключаю этого варианта. Но! Помнишь «булыжник» на «Наваге»? Возможно, твой дед нашёл способ обезопасить себя при прохождении «тропы духов».

— То есть мы всё-таки полетим за «камешком»?

— Там видно будет… но я надеюсь, что настолько заморачиваться не придётся. Попробуем сначала дронами, а если что-то подозрительное возникнет, тупо подлетим сверху. Что-то я сомневаюсь, что эти самые «тропы духов» имеют объёмную пространственную структуру. Скорее, просто подходы прикрывают.

— А ты отчаянный, Елагин! — начала было Лерка, но отвлеклась на «виртуальность»: — Всё, результаты пришли! Ну-ка, что тут у нас?..

— Ну, что там? — не выдержал я через несколько минут подзатянувшейся паузы. — Лер?..

— Что-то очень странное, Вань… — растерянно посмотрела на меня девушка.

— Лер, да на тебе лица нет! Что там?!

— Да просто… судя по генной карте, нашему Качикано на данный момент сорок один год. Такой вот его биологический возраст…

— Ну, правильно! И с фотками бьётся! Так что тут ужасного-то?!

— Ну да, это бьётся, — внезапно успокоилась Лерка. — И всё на первый взгляд в порядке. Но… если бы ты не запросил перекрёстный анализ…

— Да что там, блин?! Не пугай меня так! Качи — не человек? А кто? Пришелец? Мутант?!

— Человек, успокойся! Вот только, судя по геному, он является предком Лукиньо в четвёртом поколении. То бишь он его прапрадед.

— Чего?! — настала моя очередь уронить челюсть от удивления.

— Того! — передразнила меня зазноба. — Он прапрадед Лукиньо! И при этом его биологический возраст всего сорок один год! Вань, ты понимаешь, что это взаимоисключающие параграфы?

— Прекрасно понимаю, душа моя, — успокоился и я. — И это ещё один фактик в нашу копилку странностей. Если он прапрадед Лукиньо, то ему сейчас должно быть… сколько?

— Ну, давай прикинем, — пожала плечами Лерка. — Согласно общепринятой теории у людей между поколениями разница в двадцать два — тридцать три года. Возьмём среднюю цифру, от двадцати пяти до двадцати семи. Четыре поколения разницы — это сто, сто восемь лет. Качи на вид около сорока, по данным генетического анализа и вовсе сорок один. Предположим, что отцом предка Лукиньо он стал в возрасте лет примерно двадцати. Лукиньо было под полтинник. Итого, простая арифметика подсказывает нам, что Качикано сейчас… что-то около ста пятидесяти стандартных лет. Ну, плюс-минус. Охренеть!