Джордж Старк - Безликий бог
Кулла остановили за пределами круга, а проповедник шагнул внутрь и вытащил из складок одежд жезл, такой же, что был у убитого Кул-лом в таверне.
— Приведите их! — зычно крикнул щуплый слуга Лодра.
На другой стороне круга толпа зашевелилась, и в середину втолкнули нескольких иггуров. Их руки были связаны за спиной, ноги стреножены, как у лошадей. Кое-кто упал. Проповедник пинками поднял их и собрал в одну кучу возле алтаря. Кто-то их них крикнул:
— Братья! Что вы делаете?!
Кулл покосился на лучников. Они неотрывно следили за каждым его движением. Один из них, встретившись взглядом с атлантом, злобно ощерился. Проповедник начал что-то завывать. Звуки очень походили на те, что издавали во время утренней молитвы жрецы Лодра в Крепости. Варвар едва заметно улыбнулся: если тут затевается такой же обряд, то у него есть шанс.
Слуга Лодра, достав некий темный предмет их своего мешка, бросил его в чашу на алтаре, а потом поднял жезл к небу. В чаше набух огненный шар, и молния от него вонзилась в жезл проповедника. Он пошатнулся… И упал.
Как Кулл и предполагал, когда вспыхнуло пламя, лучники отвлеклись. И он метнул кинжал, извлеченный заранее из сапога. Кинжал попал в спину проповедника в тот миг, когда молния вошла в жезл.
Люди разом вскрикнули, и атлант стремительно обернулся к лучникам. Один из них выстрелил, но не в Кулла, а в другого лучника. Тот упал, и его стрела ушла в небо. Остальные трое на мгновение растерялись, не зная, что делать. Кулл воспользовался заминкой. С яростным криком он прыгнул на одного из них. Выходя из-под прицела, варвар кувыркнулся через голову и, оказавшись уже под ногами лучника, нанес удар ногами ему в живот. От страшного удара иггур согнулся и упал. Кулл выхватил его нож и метнул во второго противника.
Нож перерубил тетиву лука и отскочил от кольчуги. Иггур взвыл и, выхватив саблю, бросился на Кулла. Атлант сделал шаг вперед, нырнул под клинок, схватил иггура за запястье и вывернул ему руку.
Воин вскрикнул от боли, и варвар ударом кулака в челюсть отправил его в беспамятство. Тем временем два других иггура, отбросив бесполезные луки, сошлись друг с другом в поединке на саблях. Кулл не успел понять, кто же из них помог ему, и поэтому не знал, кого нужно поддержать. Он оглянулся.
Все стояли на месте, молча переглядываясь. Они походили на людей, которые не понимают, где и как оказались. Те, кого оставили возле алтаря, увидев, что происходит что-то странное, медленно удалялись от упавшего проповедника. Связанные ноги мешали идти, но никто не торопился им ни помочь, ни помешать.
А проповедник внезапно пошевелился. Нож попал ему в спину около сердца и должен был лишить жизни, но он вставал, хоть и с большим трудом. Возможно, странная молния придала ему силы. Кулл бросился к врагу. Ему понадобилось всего три гигантских прыжка, однако проповедник успел вытащить поразивший его кинжал, отбросить его в сторону и повернуться лицом к атланту. Варвар сшиб его на землю, но упал и сам: цепкая ладошка схватила его за руку. Он извернулся и навалился всем телом на хилого врага. Кулл надеялся, что из-за раны тот хотя бы ослабел, но проповедник боролся изо всех сил.
Кулл сжал стальные пальцы на горле неприятеля. Руки слуги Лодра были короче, и он не мог дотянуться до глаз атланта, несмотря на то что отчаянно пытался это сделать. Пальцы атланта сжимались все сильнее, но с таким же успехом он мог душить дерево. Кулл понял, что так недруга не взять. Удерживая проповедникана расстоянии вытянутой руки, другой рукой он стал наносить удары по хрупкому телу, но опять ничего не добился. И тогда варвар, ухватив свободной рукой проповедника за штаны и продолжая сдавливать горло, поднял его над головой. Слуга Разрушителя бешено сопротивлялся, изгибаясь в сильных руках, как змея, а Кулл резко опустил его спиной вниз, подставив колено…
Бросив сломанное тело под ноги, атлант посмотрел по сторонам. Люди за кольцом костров не двигались. Кто победил в поединке двух лучников, в темноте не было видно.
В свет выступил один из них. На плече его расплывалось красное пятно. Иггур остановился в двух шагах от варвара.
— Я рад, что ты смог его убить, — спокойно сказал воин.
В середину круга вышел еще один человек. Высокий иггур, облаченный в богатые одежды, приблизился к островитянину, открыл лицо, и Кулл узнал ллана Алгарра. Алан воплощал в себе всю мировую скорбь. Он склонился перед атлантом:
— Простит ли великий воин недостойнейшее племя, для которого колдовство оказалось сильнее человеческих…
Кулл махнул рукой, прерывая сетования ллана:
— Пусть величайший из лланов не корит себя. Знай, что бог этого человека слишком могуч. Никогда не вини себя за поражение, нанесенное более сильным противником.
— Великодушие Кулла не знает границ, но иггуры никогда не простят себя за свершенное.
Затем ллан велел своим людям расходиться, а сам вместе с Куллом уединился в своем шатре. Всю ночь они говорили, прерываясь иногда на короткое время, чтобы выпить и перекусить.
Сначала ллан рассказывал о том, что произошло за последние дни.
Оказывается, к ним всего десять дней назад пришел тот самый тщедушный человечек.
Его приняли как гостя, но после того как он разделил со всеми трапезу, а значит, ему уже не могли причинить никакого вреда, пришелец заявил, что все должны подчиняться ему как посланцу Великого Лодра. Все обязаны были отказаться от своих божеств и начать возносить хвалы новому богу. Ежедневно. И лучше с жертвами. И еще лучше — с человеческими. Да жертвовать не кого попало, а тех, на кого укажет проповедник. Начать хорошо бы с дочки ллана.
Над ним только посмеялись и отказали. Что было уже странно. С таким человеком следовало поступить совсем иначе. К примеру, привязать за руки и ноги к верблюдам, и погнать их в противоположные стороны. Но даже мысли ни у кого не возникло поступить в согласии со славными традициями предков. У гостя только спросили, а почему, собственно, дочка ллана? Гость терпеливо и правдиво объяснил, что у нее есть склонность к магии, и надо у нее эту способность отнять. Вместе с жизнью. Другого способа нет. Его вежливо выслушали, но в просьбе отказали.
На следующий день гость повторил просьбу тем же спокойным голосом.
И уже несколько приближенных ллана спросили у него: «Почему бы и нет? Дочку, конечно, жаль, но и отказывать гостю нехорошо».
Ллан только вяло удивился поведению подданных.
А еще через несколько дней несколько воинов выразили готовность силой оружия заставить сделать такое доброе дело, как помочь гостю прирезать всего-то — какие пустяки! — десяток-другой человек во славу его замечательного бога. Нужных людей связали и назначили день жертвоприношения. Но два дня назад проповедник вдруг необычайно оживился и разослал во все стороны разъезды с требованием поймать и привезти рыщущего в песках человека, который откликается на имя Кулл. Иггуры уже не возмущались и не удивлялись. Даже ллан. Даже когда Кулла повели на смерть.
