Андрей Бондаренко - Ночь богонгов и двадцать три пули
— Да, ничего особенного. Так, сущую ерунду.
— Ну-ну. Не слышу в твоём командирском голосе былой уверенности. Ладно, потом всё расскажешь. Подробно и ничего не скрывая…. Что думаешь делать дальше?
— Сейчас обрисую, — повеселела Аль.
Она коротко изложила свою оригинальную теорию, мол: — «Нельзя уподобляться глупым бабочкам-богонгам. Бестолково метаться по бескрайней Австралии всей стаей? То есть, всем коллективом? Тут и там теряя бойцов? Бессмысленное и глупое занятие, недостойное разумного и думающего человека…».
— Полностью согласен, — внимательно выслушав, одобрил Томас. — Предлагаешь оставить наших беспомощных инопланетных друзей в Алексеевке, под надзором строгих староверов, и вдвоём прогуляться до вершины горы Богонг?
— Не получится — вдвоём.
— Почему? Жители Мирры, как выяснилось, являются знатными полиглотами. Найдём спрятанное на вершине оборудование, выйдем на связь, попросим о срочной экстренной помощи. Дождёмся прилёта «летающей тарелки»…
— Дождёмся, — поморщилась Алина. — А толку?
— В смысле?
— В прямом. Приземляется звездолёт. Из него вылезают мужественные мирранские спасатели. И что, вернее, кого они видят?
— Кого?
— Двух насквозь незнакомых и подозрительных землян, которые несут всякую отвязанную чушь о прожорливых гусеницах-совках, напрочь сожравших электрическую проводку…. Почему космические спасатели должны нам поверить? Поверить и предоставить летающую виману для эвакуации мирранских туристов — якобы — оставшихся в живых?
— Значит, надо обязательно взять с собой кого-нибудь из ребят! — обрадовался Томас.
— Небось, предлагаешь хладнокровную и рассудительную Арису?
— А ты, понятное дело, будешь настаивать на кандидатуре мужественного и активного Свенна?
— Буду…. Подожди-ка, — насторожилась Аль. — Что это такое?
* * *Из-за высоких кустов акации донеслись возбуждённые девичьи голоса, в которых легко угадывался легкомысленный охотничий азарт.
Впрочем, уже через несколько секунд голоса стихли. Вернее, были заглушены громким звериным воем, наполненным — до самых краёв — нечеловеческой тоской и лютой яростью, обещавшей скорую, но чрезвычайно-мучительную смерть…
Глава девятнадцатая
Почитательница Чехова и лунные бабочки
Австралия, где-то между городком Бёрнсом и Большим Водораздельным хребтом
Отъехав — задним ходом — метров на триста пятьдесят, она заглушила автомобильный двигатель, переключила магнитолу на волну, транслирующую классическую музыку, расслабилась, прикрыла глаза и — незаметно для самой себя — задремала…
Ей снился странный и неоднозначный сон. Вернее, перед внутренним взором мелькала — цветным и бестолковым калейдоскопом — череда экзотических картинок. Космический корабль, «упакованный» в светло-жемчужный «плазменный мешок», несущийся куда-то — сквозь плотные метеоритные потоки, мимо ярких причудливых созвездий. Знакомые и незнакомые лица рядом.
«А Хавьеру очень идёт этот стильный серебристый комбинезончик», — подумалось. — «Стройнит и неплохо сочетается со смуглой физиономией. Придаёт, что называется, дополнительную сексуальность…. А это, пардон, кто? Знакомое личико. Неужели Аль, фермерская дочка из городка Бёрнса? Точно, она. С неподдельным интересом пялится в круглый иллюминатор. Ну, и что там такого интересного? Сейчас посмотрим…. Понятно, подлетаем к искомому объекту. Плазменная оболочка пропала. То есть, плавно втянулась в специальную рабочую камеру. Значит, звездолёт готовится к плановой посадке…».
За иллюминатором, визуально приближаясь, располагался нежно-аметистовый шарик неизвестной планеты, местами покрытый белоснежными пятнами неправильной формы.
«Это, скорее всего, кучевые облака», — решила Исидора. — «Аметистовый цвет планеты? Обычное дело для этой части Галактики. Очень эстетично смотрится, надо признать…».
Через некоторое время космический челнок, снизив скорость, аккуратно пробил толстый слой плотных кучевых облаков. Внизу замелькали симпатичные пейзажи: кремовые покатые горы, украшенные редкими угольно-чёрными пиками, ярко-аметистовые и нежно-сиреневые лесные массивы, узкие жёлто-бежевые полосы пустошей и болот.
Слегка заложило уши. Следовательно, до мягкой посадки на специальную площадку оставались считанные минуты. Где-то настойчиво затренькало.
«Сигнал тревоги?», — запаниковал нервный внутренний голос.
Сквозь назойливое треньканье неожиданно прорезались глухие, тревожно-раскатистые звуки.
«Мантраны объявили войну сосканнам и теперь палят по их поселениям из полевых гаубиц?», — насторожилась Исида. — «Очень, надо признать, некстати. Теперь придётся срочно корректировать как тактические, так и стратегические планы…».
Насторожилась и проснулась.
Кожаный салон «Тойоты», далёкие глухие раскаты летней грозы, крохотные капельки дождя на лобовом стекле автомобиля, знаменитая и очень красивая мелодия из голливудского кино-шедевра — «Крёстный отец».
— Телефон надрывается. Смок, наверное, соскучился, — протирая ладошками сонные глаза, предположила Исидора. — Приятно, конечно…. А этот необычный и странный сон? Так всё было ярко, интересно, загадочно и реалистично…. Что ещё за дурацкие мантраны и сосканны? Откуда я, вообще, знаю про них?
Она взяла из специального гнезда, расположенного на приборной панели справа от руля, сиреневый брусок мобильника и, нажав пальцем на весёленькую изумрудно-зелёную кнопку, поднесла его к уху.
— Слава Богу! — облегчённо выдохнул голос Эрнандеса. — А я уже начал волноваться и психовать.
— С чего бы это, вдруг? — сладко зевнув, насмешливо хмыкнула Исида. — Разве есть повод?
— Ну, как же. Звоню, звоню, а никто не отвечает. А твоя машина, между тем, уже тридцать пять минут стоит неподвижно на одном и том же месте. Причём, в самом сердце провинциальной и дикой Австралии. Не захочешь, а заволнуешься…
— Просто задремала чуток. Под монотонный и мирный дождик так хорошо спится…. Стоп. Тебе, махровому разгильдяю, доверили хрупкую «миссис Тэтчер»?
— Доверили, — довольно сопя, подтвердил Смок. — Теперь, ветреная блондинка, ты у меня всегда перед глазами. То бишь, уже никуда не денешься.
— Значит, едешь ко мне? Торопишься изо всех сил?
— Угадала. Тороплюсь. Ты, алмазная и трепетная донна, всегда отличалась нереальной сообразительностью.
— Польщена…. Стоп-стоп! — заволновалась Исидора. — Ты сказал, мол, моя машина уже тридцать пять минут стоит на одном месте?
