Код Марвел: Сын Криптона (СИ) - Sagex Валерий

— Брюс, так чем теперь собираешься заняться? — встряла мама, подавая мне тарелку с ароматным овощным салатом. — Надеюсь, это не будет чем-то совсем безрассудным?

Я благодарно кивнул, принимая тарелку:

— У меня уже есть идея: хочу серьёзно заняться вычислительной техникой, программированием, да и вообще всё, что связано с высокими технологиями. Уверен, за этим будущее. И мне кажется, у меня неплохо получится.

Мама с любопытством наклонила голову набок:

— Программирование? Это звучит вполне разумно. Сейчас, правда, столько направлений существует, что глаза разбегаются. Но если ты чувствуешь, что это твоё, я буду тебя поддерживать.

— А я — тем более, — добавил отец, улыбаясь. — Нужно будет — обращайся за помощью. С деньгами, с советом, с контактами — не стесняйся.

Я почувствовал приятное тепло от осознания, что родители поддерживают мои планы. Секунду поколебавшись, решился высказать другую важную мысль:

— Кстати, насчёт помощи. Пап, я хотел попросить твоей поддержки… И при этом ещё кое-что добавить. Я долго думал и решил пройти процедуру эмансипации после своего шестнадцатилетия. Осталось полгода, и я хочу оформить документы, которые позволят мне самому заключать сделки, открывать счета и управлять собственным бизнесом.

Мама в ту же секунду нахмурилась, в её глазах блеснуло обеспокоенное удивление:

— Эмансипация? Зачем тебе это, Брюс? Разве мы недостаточно даём тебе свободы?

Отец тоже посмотрел на меня пристально, но промолчал, ожидая объяснений.

Я попробовал говорить спокойнее, чем чувствовал себя внутри:

— Понимаете, я хочу основать собственную небольшую компанию. Начать с малого, но подойти к делу всерьёз. Я чувствую, что уже готов к этому: у меня есть навыки, есть амбиции, есть понимание рынка. Будущее за технологиями, и я, как наследник фамилии Уэйн, хочу внести свой вклад в историю семьи. Стать самым молодым миллиардером за всю историю Америки — звучит как вызов, не правда ли?

Мама перевела растерянный взгляд с меня на отца и обратно:

— Но, сынок, ты ещё так молод! Что, если что-то пойдёт не так? Да и в таком возрасте заводить собственный бизнес — это огромная ответственность, а ты…

— Эсми, милая, — негромко произнёс отец, — дай ему договорить.

Мама запнулась и махнула рукой, позволяя мне продолжить:

— Я не собираюсь уезжать или отгораживаться от вас юридически. Просто мне нужны формальные права и возможности: распоряжаться средствами, заключать от своего лица официальные соглашения. Хочу всё делать сам, пройти весь путь от начала и до взлёта. Да, можете считать меня избалованным сыночком миллионера, который хочет поиграться в бизнес. Но, я вам обещаю: я в этой «игре» буду действовать максимально серьёзно и продуманно.

Наступило молчание. Мама задумчиво покусывала губы, а отец, потирая подбородок, пристально смотрел куда-то в пространство, взвешивая мои слова. Наконец он мягко улыбнулся:

— Думаю, это действительно интересная идея, и она вполне осуществима. Я прикажу своим юристам подготовить все необходимые документы в лучшем виде. Если пообещаешь, что не станешь бросаться в этот омут без должной подготовки и консультаций с опытными людьми, то считай, что к своему шестнадцатилетию получишь в подарок уже согласованные бумаги.

— Джонатан, дорогой, ты серьёзно? — мама воскликнула с мольбой в голосе. — Сначала он бросает футбол, потом хочет стать программистом, теперь — ещё и законно объявить себя самостоятельным. Не кажется ли тебе, что это слишком быстро?

— Мама, правда, не волнуйся, — примирительно вмешался я, стараясь говорить уверенно. — Я никуда не исчезаю, остаюсь жить дома, пользоваться всеми семейными благами, но параллельно буду заниматься развитием компании. Мне просто необходима юридическая свобода действий. Ничего сверхъестественного.

— Ты рассуждаешь, как взрослый, — выдохнула мама и покачала головой. — Мой маленький Брюс… Когда ты только успел повзрослеть?

— Это не внезапно, Эсми, — тихо пояснил отец. — Просто мы долго не замечали, как он идёт к этому решению. А теперь вот, наконец, озвучил. Я сам знаю, что Брюс не станет делать что-то наобум.

Видя, что разговор накаляется, и стремясь отвлечь маму от тревожных мыслей, отец сменил тему:

— Ладно, хватит спорить. Полгода до его шестнадцатилетия всё равно впереди, успеете ещё триста раз передумать. Давай лучше обсудим наш семейный отпуск. Ты же, дорогая, что-то планировала?

Мама сделала недовольное лицо, но, скрестив руки на груди, всё-таки заговорила:

— Да, на следующей неделе мы улетаем, я уже всё подготовила и выбрала. Сняла чудесную виллу на побережье. Нас там ждут тёплое море, солнце, фрукты… Я даже наняла повара и горничных, чтобы никто не отвлекался от отдыха.

— Звучит идеально, — отец ободряюще взглянул на маму, затем перевёл взгляд на меня. — А то мы, правда, давно не выбирались вместе. Устроим полноценный семейный досуг.

— Это точно, — согласился я, уже предвкушая, как можно будет отвлечься от мыслей и просто насладиться морским бризом.

— Ну вот и замечательно, а то мы, правда, давно уже всей семьёй никуда не выбирались. Это будет замечательный отдых, — подвёл итог отец, улыбнувшись нам обоим и указав на расставленные на столе блюда, призывая наконец приступить к ужину.

*****

Я стоял с родителями у стойки регистрации, прислушиваясь к приглушённому, едва шипящему голосу динамиков, объявлявшему наш рейс до Гонолулу. Гавайи! Казалось бы, мечта многих: лазурное море, песчаные пляжи и вечное лето. Но я вдруг ощутил странное волнение. Мне предстояло отправиться в отпуск вместе с мамой и папой — и несмотря на то, что моё тело принадлежало пятнадцатилетнему подростку, внутри я чувствовал себя куда старше. Наверняка со стороны я выглядел обычным высоким парнем в джинсах и футболке, который просто радуется грядущему отдыху. А кто бы смог догадаться, что в моей голове живёт опыт «бурчащего старика», успевшего прожить целую взрослую жизнь?

В последние дни меня не отпускало ощущение абсурда. Словно внутри меня рухнула какая-то стена, отделявшая две разные сущности: юного, ещё идущего в школу Брюса — и человека, который уже видел и знал слишком много. Теперь эти два «я» начали срастаться, и всё, что я пережил прежде, резко влияло на мои текущие реакции, мнение, поступки. Мне иногда казалось, что я не «живу», а всего лишь «играю» роль подростка перед окружающими. И это утомляло: хотелось большей свободы действий, свободы решений — во всём.

Между тем родители, казалось, пребывали в приподнятом настроении: мама держала под рукой небольшую сумочку с паспортами, время от времени поправляя выбившуюся из причёски прядь. Отец прижимал к себе папку с документами, оставшимися от его последних деловых встреч. А вокруг нас, словно бесконечные ручейки, текли потоки людей. Кто-то спешил к выходу на посадку, другой пытался совладать с громоздкими чемоданами на колёсиках, кто-то, низко надвинув кепку, клевал носом, видно, устав ещё до взлёта. Гул толпы смешивался со звуками кафетериев, где варили свежий кофе, добавляя в общий букет запаха нотку горьковатой обжарки. Я с удовольствием вдыхал этот аромат аэропорта — смесь топлива, кофеина и искреннего человеческого волнения.

— Брюс, ты нас не потерял? — наигранно озабоченно спросила мама, оглядываясь через плечо и улыбаясь мне.

— Всё нормально, мам, я здесь, — успокоил я её, стараясь держать голос ровным и спокойным. Ведь для них я — всего лишь подросток, который, возможно, волнуется перед первым, по их мнению, большим путешествием.

Наконец мы благополучно прошли все формальности досмотра, где добродушные сотрудники службы безопасности быстро проверили наши сумки и билеты. В нынешнем 1989-м это выглядело чуть проще, чем в моём прошлом мире: меньше внимания к металлоискателям, меньше строгих правил. Добравшись до нужного выхода, мы дождались объявления посадки и неторопливо двинулись по телетрапу, мягко подрагивавшему над перроном.

Я ощутил приятное дежавю: вот салон лайнера с широким проходом, ряды кресел, уютные приглушённые лампы. Мы летели бизнес-классом, что давало дополнительные удобства: просторные кожаные сиденья, вежливые стюардессы с теплыми улыбками, мягкое освещение, делающее пространство камерным и расслабляющим. Я с радостью занял место у иллюминатора: так приятно смотреть, как самолёт взмывает над городом и погружается в небесную тьму.