Грат (СИ) - Холмогоров Валентин
На короткий миг вокруг воцарилась тишина, кажется, даже дождь перестал стучать по деревянному скату крыльца. «Вот прямо сейчас нас и убьют», — подумал я: все-таки моя наглая выходка балансировала буквально на грани разумного. Если бы у повстанцев и вправду была армия, именно так, скорее всего, и произошло бы. Но толпа кое-как вооруженных крестьян, составлявших местное воинство, слегка оторопела при виде явившегося невесть откуда отряда орков, что, по-видимому, и сыграло нам на руку.
— Ты, зеленый, кажется, заговариваешься, — первым опомнился одноглазый спутник самозванки. Вот, значит, кто на самом деле заправляет всем этим балаганом. Девчонка определенно не тянет на роль истинного командира армии мятежников, вон как стушевалась и растерянно смотрит на своего спутника. Что ж, самое время развивать инициативу, пока наши визави пребывают в легком замешательстве — на пустыре возле крыльца уже начал понемногу скапливаться любопытствующий народ.
— Король Люциан собрал у стен Геррода все свои войска, — громко, чтобы меня хорошо слышали все вокруг, произнес я. — Они отлично вооружены, исправно снабжаются провиантом и боеприпасами. В открытом бою королевскую армию вам не разбить. Но с ней и не придется вступать в бой, если на вашу сторону перейдут министры и знать, которой Люциан давным-давно точно кость в горле. Многие из них поднимутся против своего короля и пойдут за законной наследницей трона. Настоящей наследницей!
— Настоящая наследница стоит сейчас перед тобой, ничтожество! — Рявкнул одноглазый, и в толпе раздались приглушенные смешки. — Преклони колени перед будущей королевой!
— Вот официальный свод дворянских родов Валлора, — проигнорировав его слова, я достал из притороченной к седлу сумки позаимствованную из библиотеки толстую книгу в алом бархатном переплете, развернул ее на заранее заложенной странице и поднял над головой, так, чтобы было видно всем. — Женщина на этом портрете — Эмилия Феристильд, родная мать Аквилии. При всем моем уважении, я не вижу ни малейшего сходства между нею и той, кто называет себя наследницей. Зато прекрасно вижу сходство вот здесь.
Я указал свободной рукой на свою спутницу.
— Позвольте представить: Аквилия Феристильд, истинная наследница королевского престола Валлора и Геррода!
Аквилия изящным движением откинула на плечи прикрывавший голову капюшон плаща. Даже неискушенному зрителю было совершенно очевидно, что она и женщина на портрете похожи как две капли воды.
— Убей ее! — выкрикнул одноглазый.
Значит, без смертоубийства все-таки не обойдется! Я не успел опомниться, как самозванка ловко выхватила пистоль и нажала на спусковой крючок. Холт кинулся было в сторону, пытаясь прикрыть собой наследницу, но опоздал буквально на мгновение: пуля вытолкнула Аквилию из седла, и наследница, всплеснув руками, повалилась наземь. Быстрее всех среагировала Отра: самозванка не успела перезарядить оружие, как та, оказавшись рядом, выбила пистоль из ее руки и приставила к горлу короткий кинжал.
— Не дергайся! — прошипела она. — Прикончу!
Осознав серьезность ее намерений, самозванка подняла руки и покорно замерла на месте. А вот мне стало не до промедлений: одноглазый, выхватив шпагу, ринулся вперед, целясь мне в грудь.
— Моктар! — выкрикнул я, обнажая клинок. — Ну, Ронорин, не подведи!
Выглянувшее на миг из-за туч солнце сверкнуло на вороненой стали тусклым отблеском, и в следующий миг оружие ожило в моей руке. Отбив атаку с разворотом, я нанес стремительный удар одноглазому в плечо. Тот явно не ожидал от меня такой прыти: отшатнувшись, он попытался достать меня в ногу, но также не преуспел — моя шпага перехватила его клинок на подлете, и отведя в сторону, заставила противника отступить. Продолжая движение, я вскочил на крыльцо, мощным ударом выбил у одного из бородачей из рук штуцер, рассек второму лоб и снова столкнулся лицом к лицу с одноглазым. Тот, приняв низкую стойку, и вращая вооруженной рукой, медленно приближался, выжидая удобный момент.
Не знаю, что на меня нашло, но я решил не оставлять ему возможности напасть первым: сделав длинный выпад, я закрылся вперед, отбил его клинок с разворота и, показав ложную атаку в корпус, вонзил острие в открывшуюся шею. Этого хватило: булькнув, одноглазый зажал пятерней пробитое горло и повалился к моим ногам.
— Заговоренный! — послышался за моей спиной ропот. — У него меч заговоренный!
Я развернулся: бородачи, побросав оружие, испуганно пятились назад, всем своим видом показывая, что продолжать сражение не намерены. Кинув шпагу в ножны, я устремился к лежащей на земле Аквилии, над которой уже заботливо склонился Холт.
Девушка была жива, хоть бледна и ужасно напугана.
— Как вы? — спросил я, взяв ее за руку, казавшуюся буквально прозрачной. — Куда угодила пуля?
— В книгу… — улыбнулась тонкими губами наследница.
Я осмотрел ее плащ: на груди, точно в районе сердца зияло здоровенное отверстие. Ощупав его, я почувствовал разбитое в щепу дерево обложки: толстый фолиант остановил полет смертоносного свинца. Выходит, моя выдумка сработала. Но насколько метко стреляет чертовка! С такого расстояния и точно в сердце! Если бы не книги под плащом…
Поднявшись на ноги, я взлетел на крыльцо. Отра продолжала прижимать кинжал к горлу самозванки, а все вокруг старались на всякий случай не дышать, чтобы у той ненароком не дрогнула рука.
— И все-таки, как твое имя?
— Мара, — неохотно призналась девушка.
— Где ты обучилась так метко стрелять, Мара?
— Дядя научил. Он охотник, воспитывал меня с детства после смерти родителей.
— Здесь, в Валлоре?
— В Кинслере, что в соседнем Алистоне, — покачала головой девица.
— Послушай меня внимательно, Мара, — я сделал знак Отре и та убрала лезвие, но не спрятала его, продолжая поигрывать кинжалом на виду у всех. — Когда королевские войска разгонят этот сброд, а они его обязательно разгонят, тебя вздернут на ближайшем дереве. Шансов выжить в этом случае у тебя нет ни малейших. Люциан не забудет бунт, не простит бунтовщиков и будет искать тебя до тех пор, пока не найдет. С настоящей наследницей шансы у тебя есть. Знать Валлора, по крайней мере, некоторая ее часть, на ее стороне. Это уже немало. Твое слово?
— А у меня что, есть хоть какой-то выбор?
А молодец девица, не растеряла присутствия духа даже перед лицом верной смерти. Достойно уважения.
— Боюсь, что нет, — согласился я и кивнул в сторону одноглазого, тело которого так и лежало распростертым на земле. — Тот, кто затеял этот мятеж, мертв, а одна ты не справишься.
— Это не он, — посмотрев на мертвеца, Мара впервые всхлипнула. — Бардар только помогал. Ну, распоряжался там, добывал оружие, припасы. Восстание начал другой человек.
— Кто же? — в моей душе зашевелились тревожные подозрения.
— Я не знаю его имени, — вздохнула самозванка. — Он явился к дяде как-то под вечер, тот его знал. Сказал, что народ Валлора устал терпеть сумасброда-короля и желает свободы, что у него есть деньги и нужные люди, а я хорошо подхожу на роль наследницы…
— Можешь его описать?
— Я видела его всего раз. Богатый. Явно знатный. Одет был скромно, но держался, как вельможа. Волосы такие… — Мара сделала ладонями волнообразное движение где-то возле плеч. — С бородкой… И очень смуглый.
Вот оно как.
Выходит, маркиз Олдрик да Монфор, граф Вигу, куда хитрее и изощреннее в интригах, чем я мог предполагать.
— Пойдем, Мара, — вздохнул я, — нам есть о чем поговорить.
Глава 31
Дела военные
Беседа, начавшаяся на закате, затянулась аж до самого утра. Только с рассветом я снова выбрался на крыльцо, чтобы слегка проветрить отяжелевшую голову, где и стал случайным свидетелем беседы двух бунтовщиков, вернее, красноречивого рассказа одного из них, живописующего недавние события другому, очевидно, пропустившему накануне все самое интересное.
— … А приехала королевишна во главе целого отряда диких орков! Морды у всех свирепые, глазищи кровью налиты, так и зыркают по сторонам. А клинки у тех орковнаговоренные, синим пламенем светятся! Говорит она: я, мол, настоящая Аквилиха, а кто не согласный, сей же час выходи на бой! Бардар вызвался, да орки его вмиг на куски порубили, голову отрезали, да на пику насадили. Наша-то как это увидела, стрелять начала, да все пули от королевишны отскакивают, точно от каменной стены, а она стоит и только улыбается! Видать, сам Утешитель ей благоволит!..
