Майкл Стэкпол - Конан-варвар
— Да, Марика, ты действительно похожа на свою мать…
Она улыбнулась с надеждой.
— Но ты не она, — Халар Зим резко отстранился.
Воитель быстро покинул каюту, оставив униженную и обессиленную колдунью рыдать под слепым взглядом Маски Ахерона.
* * *На высоком перевале, под которым петляла дорога к Шайпуру, Конан тщательно проверял крепость пут на теле Ремо. Руки горбуна были стянуты ремнями за спиной, а ноги привязаны к вбитому в землю столбу. Варвар дважды ощупал каждый узел, практически убежденный, что человек самостоятельно не сможет освободиться. Но такая уверенность не давала гарантий, что уродец откажется от попытки сбежать при первом удобном случае.
Стоящая рядом женщина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— К чему терять драгоценное время, киммериец? Мы должны были выехать в сторону Гиркании без промедления. Мой учитель…
— Ты уже сказала вполне внятно, Тамара Амалиат Джорви Карушане, — скривил губы Конан. — Твой возвышенный мастер Фассир, настоятель монастыря в самом сердце Красных Пустошей, желал отправить тебя в Гирканию. Я не глухой и соображаю неплохо, поэтому мне не нужно повторять.
— И все же, мы до сих пор здесь, — Тамара повернулась к лошадям. — Если отказываешься меня сопровождать, я поеду сама.
— Никуда ты не поедешь.
— Кто ты такой, варвар, чтобы командовать. Я не твоя собственность, — обиженно бросила девушка.
— Она принадлежит моему хозяину, — прошипел сквозь кривые зубы Ремо. — Повелитель искал ее долгие годы. Девчонка — его.
— Я не какая-нибудь вещь.
Конан быстро нагнулся и приставил кинжал к горлу Ремо.
— А ну отвечай, зачем она ему.
— Она… Она особенная, — залопотал горбун. — В ней течет непростая кровь.
Варвар оглянулся на Тамару. Девушка была приятной на вид, но ничуть не красивее рабынь из Мессантии. Ничего специфического в ней не наблюдалось.
— Видимо пора Красным Пустошам отведать вкус твоей крови, лгун.
— Не торопись.
Тамара жестом остановила готового совершить убийство киммерийца.
— Почему ты сказал, что я особенная?
— Все верно, — горбун предпочитал общаться исключительно с Конаном. — Халар Зиму нужна ее кровь, поскольку она последний отпрыск Королевского Дома Ахерона.
— Ты дурак, — Тамара рассмеялась. — Пусть мое детство прошло в изоляции от мира, но даже я знаю, что Ахерон пал тысячелетия назад. Их кровь давно высохла.
— Шлюха врет, господин.
— Можешь кончать с ним, — молодая женщина отвернулась, презрительно фыркнув.
— Нет, пожалуйста, добрый господин. За нее тебе дадут поистине королевский выкуп, обещаю. Ведь Халар Зим потратил на поиски без малого двадцать лет.
Киммериец однако промедлил.
— Откуда такая уверенность? — спросил он, глядя в спину девушки.
— Ее в младенчестве выкрали монахи, — Ремо облизнул толстые губы. — Повелитель, тем не менее, нашел девчонку даже в этих краях и найдет где угодно… со временем. Зато доставившего к нему его приз, он осыплет золотом и предоставит все, чего тот пожелает.
— Тогда нам следует подождать здесь твоего хозяина, — улыбнулся Конан.
Пленник довольно оскалился, очевидно, полагая, что его речи о предстоящей награде заинтересовали варвара.
— Мудрое решение, весьма мудрое. Я все устрою. Я буду твоим посланцем и с радостью доставлю твои слова по адресу.
— Конечно, будешь, — Конан вложил кинжал в ножны, после чего направился туда, где женщина седлала одну из лошадей. Поскольку та возилась с подбрюшным ремешком, он беспрепятственно скинул в пыль незакрепленное седло с конской спины. — Мы остаемся.
Монахиня выпрямилась с покрасневшим от гнева лицом:
— По-моему ты плохо понял, варвар. Я, Тамара Амалиат Джорви Карушане, обязана выполнить священный долг. Если мы не отправимся в путь вместе, значит ты не человек из видения. Что ж, я способна обойтись чьей-либо помощи. Теперь тебе понятно?
Варвар лишь хмыкнул, тем самым еще больше ее распалив.
— О, боги! Почему мастер Фассир не сказал, что видел идиота?!
— С чего такое суждение о моем уме? — Конан сложил могучие руки на груди. — По крайней мере, я знаю, откуда родом… и не нуждаюсь в четырех именах для утверждения в данном мире.
— Серьезно? Ты даже помнишь, как тебя зовут?
— Угу.
— Да? — девушка выгнула брови. — И ты не счел целесообразным поделиться этим со мной?
— Ты представилась мне не меньше пяти раз. Я боялся, что придется повторять свое имя столько же, чтобы ты не забыла его.
— Так назовись, в конце концов, — Тамара топнула ногой.
— Конан.
— Просто Конан?
— Для меня достаточно.
— Это звучит не как цивилизованное имя, — всплеснула она руками.
— Наверное, Халар Зим — цивилизованное?
Тамара хотела нагрубить, но передумала.
— Он разрушил монастырь, Конан. Это было ужасно. Халар Зим не отступится. Пожалуйста, я умоляю тебя, поедем скорее в Гирканию.
— Халар Зим сумел отыскать тебя в уединенной обители, — киммериец спокойно выдержал ее взгляд. — Или ты рассчитывала, что он не выследит тебя в гирканской степи?
— Кто знает, — после паузы сказала она, — хотя расстояние очень велико. Что-то может остановить его.
— Да, Тамара Амалиат Джорви Карушане, точнее кое-кто, — прищурил глаз Конан. — А именно — я и довольно скоро.
— Придется подправить сделанное ранее заявление, — монахиня встряхнула волосами. — Ты не глуп, но совершенно безумен. Разве до тебя не дошли мои слова? Он разгромил монастырь, полный хорошо обученных монахов. Как ты намерен противостоять ему?
— Ты прячешься за четырьмя звучными именами, — киммериец усмехнулся, — он мечтает о возрождении Ахерона. Вы оба гордитесь своей цивилизованностью и поглядываете на меня — дикаря свысока, не понимая, что весь ваш лоск — сплошная иллюзия. То, что пережил ваш монастырь не имеет отношения к цивилизации. Дикость и варварство! Тебе это неприемлемо, но я смотрю на вещи иначе.
— До того, как над моей губой появился юношеский пух, я встретил Халар Зима, — Конан продолжал, обратив взор к северу. — И я, варварский ребенок, пустил ему кровь. Четырьмя годами позже я был среди варваров, которые захватили «форпост цивилизации» — Венариум. Потом, путешествуя по разным странам, я сталкивался с множеством людей, считающих себя цивилизованными, только никому не удалось со мной справиться.
— Вне всяких сомнений ты великий воин. Но Халар Зим…
— Халар Зим всего лишь человек. Вот я и напомню ему об этом, — Конан хлопнул ладонью по ножнам.
