Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени.
**Автор - Александр Конторович.
Когда Фермер дал команду разойтись ко мне подошли Дымов и сержант Коля:
- Товарищ старший лейтенант, - начал Зельц, - мне вот товарищ Юрин сказал, что вы трех немцев, вооруженных автоматами в рукопашной убили. Не покажете, как вы это сделали?
- Ну, пойдем, покажу… Хотя… Товарищ майор, - это я уже Саше крикнул, - разрешите провести с новобранцами занятие по рукопашке?
- Валяй! Только не покалечь никого…
- Да я легонечко.
Собрав народ вокруг себя, я посадил всех в круг.
- Если есть вопросы, лучше задавайте их сейчас, чтобы потом не отвлекаться.
Руку поднял один из артиллеристов, чью фамилию я не знал.
- Да, что вы хотели узнать, боец?
- Товарищ старший лейтенант, а зачем нам рукопашному бою учится, ведь винтовки же есть и пулеметы.
- Для начала неплохо бы представиться.
- Боец Кудряшов, товарищ старший лейтенант.
- Поздно. Отныне ваш позывной - «Дед Никто»!
Тот с недоверием посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что все это значит. Однако, среди участников семинара были и люди, уже начавшие, что называется, «въезжать» в наш специфический для данного времени юмор - Дымов и Трошин сидели, улыбаясь.
- Итак, отвечу на ваш вопрос. Рукопашный бой учит, в первую очередь, двигаться. Перемещаться. Как ударить и чем ударить - это уже дело десятое. Во-вторых, оружие можно потерять, его у вас могут отобрать, оно может, в конце концов, сломаться.
Теперь о движении. Если вы контролируете свое тело, то и любой предмет, контактирующий с телом, вы тоже контролируете. Сержант Юрин!
- Я!
- Дайте мне карабин!
Взяв карабин, я проверил, нет ли в нем патронов. Затем я поднял Юрина на ноги и, попросив его взять еще один карабин, поставил на точку противоположной той, где сидел Дед Никто.
- Курсант Кудряшов, встаньте!
Тот нехотя встал. А я повесил карабин на правое плечо и продолжил
- Представьте, что вы меня встретили в лесу и решили задержать. Причем я был настолько невнимателен, что позволил одному из вас зайти себе за спину. Как видите, оружие у меня на плече, а у вас - в руках. Что я могу, по-вашему, сделать?
- Нууу, - протянул Кудряшов, - винтовку с плеча снять?
- Верно. Но это можно сделать по-разному. Можно так…
Я продемонстрировал уставной способ - «за ремень».
- А можно так.
Качнувшись назад, я, взялся за шейку приклада и крутанул винтовку вокруг плеча так, что конец ствола пролетел в паре сантиметров от лица Юрина, заставив того в испуге отшатнутся. Сам же я, парой мелких, семенящих шагов сместился в сторону, так что в конце трюка ствол карабина артиллериста смотрел на опешившего сержанта, а мой ствол - целил точно в грудь Кудряшова.
- Эк вы ловко то, - одобрительно крякнул Несвидов.
Надо сказать, что подобное скидывание «мосинки» я нарабатывал еще в своем времени, благо на охоту я езжу, и разрешение на нарезной ствол имею. Мне этот трюк показал один егерь во время охоты на Енисее. А ему, как он сказал, показал его дед-казак.
- Сам понимаешь, если правильно делать, у тебя синяк под глазом будет. - Это я - Юрину.
- Итак, я всего лишь сделал три шага и два раза двинул рукой - а из проблемной ситуации выкрутился!
- Ну а еще что-нибудь? - раздался голос кого-то из зрителей.
На этот раз я вызвал поассистировать мне Зельца и Дроздова - того окруженца, что с подбитым глазом сидел в сарае.
- Новая вводная. Предположим, вашим соратникам удалось меня обезоружить, а вам надо меня препроводить, ну, допустим, в дверь.
Я жестами попросил зрителей раздвинуться на пару метров.
- Вот дверь, - и я указал на разрыв.
- А ну пошел! - и Дроздов пихнул меня винтовкой.
«Ох, паря, не знаешь ты, что такое туйшоу из тайцзи-цюань.» - подумал я, присаживаясь и мягко «подправляя» направление толчка. Споткнувшись о меня, боец полетел вперед, но, дернув за ствол его карабина, я изменил траекторию его полета так, что он врезался в Дымова, и они оба рухнули на не успевшего отскочить Юрина. Пока они атлетически барахтались в партере, я перехватил карабин поудобнее и два раза передернул затвор.
- Надеюсь, что демонстрация вам понравилась. А теперь - пойдемте учится. Кстати, кувыркаться все умеют? Нет? Сейчас научимся.
Но тут другой артиллерист поднял руку, явно собираясь задать мне вопрос.
- Да. Вы что-то хотели спросить?
Тот вскочил на ноги и вытянувшись сказал:
- Ефрейтор Чернов! - и заметив, что я одобрительно кивнул, он продолжил. - Товарищ страший лейтенант, а я вот боксом занимался. Сможете меня одолеть?
«Ну нифига себе заявочки!» - мелькнуло меня в голове. - «Хотя, если он мастер спорта или чемпион какой, то противник может оказатся непростой.» Много лет занимаясь рукомашествами, и не забывая о дрыгоножествах, к боксерам я относился весьма уважительно, ведь, в отличие от «гимнастических эстетов» и «астральных каратистов», во множестве расплодившихся в залах и секциях восточных единоборств, боксеры не слова говорили, а делали дело.
- Отчего ж не попробовать… Только вот, правила спортивные я соблюдать небуду.
- Да и не надо! - и он повел плечами.
«Так, стойка, по-нашим временам архаичная - руки низковато держит… Тяжелее меня килограммов на десять-пятнадцать… Чуть выше ростом… И лет на пятнадцать моложе…» - Я в темпе «прокачал» своего противника.
Чернов сближается со мной, сделав три быстрых приставных шага, и «стреляет» в голову прямым с левой.
«Мда, а вот тактика у тебя, дружок, чисто спортивная…» - и я быстро сажусь пятой точкой на землю. Внешне небыстрым движением, не бью, а, скорее, толкаю двумя вытянутыми пальцами правой руки его левую ногу чуть выше колена. Нога «складывается», и боксер рушится на спину.
Я поднимаюсь на ноги. Публика в недоумении.
Чернов снова на ногах. Показывает прямой в голову и… он хотел меня поймать «крюком с задней», то есть дождаться моего ухода от фальшивой атаки, и мощно рванувшись вперед, «припечатать» боковым. Но вместо уверток и уходов, я просто отскочил назад. Далеко, почти на метр. Правда перед этим я нежно «взял» кулак его передней руки двумя руками… И немного повернул. Так что сейчас боксер лежит мордой в землю, а его левая рука, натянутая, как струна, позволяет мне контролировать любое его движение.
- Достаточно? - спрашиваю я его.
- Или бог троицу любит? - и отпускаю его руку.
Он встает, и, потирая зудящую руку, принимает боевую стойку.
«Упорный, но еще глупый» - думаю я и громко и протяжно ору. Что-то вроде «Уууууааааиииииии».
Чернов вздрагивает от неожиданости, и я с короткого подшага пинаю его в центр груди. Но, памятуя о данном командиру обещании, исполняю не «пинок-проткнуть-насквозь», а более гуманный «пинок-закинуть-мешок-подальше». Ножки боксера отделяются от земли, и он улетает за пределы круга зрителей.
