Александра Лисина - Профессиональный некромант. Мэтр на свободе
Лица жертвы я не увидел – его загораживал какой-то придурок. Но тело не принадлежало первокурснику – оно было вполне сформированным, мускулистым и больше подходило кому-то из адептов постарше. Более того, если поначалу мне показалось, что темному из милосердия подарили забвение, то после первого же сделанного надреза выяснилось, что это не так – от боли он дернулся, сдавленно замычал, а затем забился на алтаре, зазвенев цепями.
Я непонимающе нахмурился.
Что за дикость? Светлые – и вдруг жертвоприношение?! Чепуха какая-то. Их магия почти не требует пролития человеческой крови, поэтому уважаемые мастера всегда были белоручками и с непередаваемым презрением смотрели на наши ритуалы, интересуясь лишь результатами. А тут – адепты хладнокровно резали собственного соученика, тщательно собирали в подставленные ритуальные чаши стекающую кровь, да еще, похоже, успели пробудить древний алтарь, который с угрожающей скоростью напитывался не только магией, но и жизненной силой мечущегося от боли парня!
Кстати, а знаете, что бывает, когда темный алтарь пытаются напоить силами светлого мага? Ничего особенного, кроме того, что незадачливая жертва надолго лишается способностей пользоваться даром, а алтарь на какое-то время становится неуправляемым.
Но вот когда дело происходит наоборот и в качестве источника сил используют темного, а алтарь под ним оказывается противоположным по знаку… Я уже говорил, что светлая магия почти не требует крови? Истинная правда, потому что единственный ритуал, в котором мои коллеги используют человеческие жертвы, это создание темного оракула. Он, как пишут в книгах, предсказывает наступление не самых приятных событий: эпидемий, войн, смертей большого количества людей. Причем может не только предсказывать, но и в некотором роде формировать указанные события, приближая их претворение в жизнь.
Мерзкая сущность, одним словом. И запрещенная Советом магов вскоре после уничтожения городка под названием Велль.
Нет, так называемые светлые оракулы тоже встречались, и для их вызова также нужна была кровь. Но если темные отзывались сугубо на призыв мастеров и только после принесения жертвы, то, по иронии судьбы, светлому оракулу было достаточно одной добровольно отданной капли крови вкупе с принесением какого-нибудь неудобного обета. Например, «год не буду никого убивать» или, скажем, «в течение месяца обязуюсь жертвовать все заработанные деньги бедным». Магический обет по силе приравнивается к исполнению магического контракта, а значит, нарушить его нет никакой возможности.
Только одно меня встревожило – символы, нарисованные вокруг алтаря, которые для вызова оракула совершенно не требовались. Да и жертву необязательно было держать в сознании. А вот для вызова демона…
Бред. Сопляки не должны даже догадываться, что такое возможно. Но они не просто знают – делают. Тренируются, что ли, на темных? Экспериментируют? Впрочем, теперь, когда адепты обучаются вместе, эти знания перестали быть для них запретными. Неужто это – звенья одной цепи и все, что мне не нравилось в происходящем, рождается именно в недрах любимой академии?!
Я с мрачным видом проследил за тем, как один из светлых аккуратно выливает еще теплую кровь на пол. Выразительно скривился, когда она стекла в специально пробитые в камне канавки, моментально сложившиеся в отвратительно знакомый рисунок. Чуть не ругнулся вслух, когда, закончив с запястьями и щиколотками, держащий нож светлый перешел к животу жертвы, и чуть не вздрогнул, услышав презрительный смешок.
– Не дергайся – шансов вырваться у тебя нет. Алтарь выпил все твои силы, я сейчас выцежу кровь. Не всю, нет – мы же не хотим раньше времени встревожить ректора? Я тебя потом даже подлечу. И память поправлю, как тем мелким, стараниями которых наш алтарь наконец-то смог возродиться.
– Мм! – яростно дернулся в цепях темный.
– О нет. – Такое впечатление, что светлый, приложивший острие ножа к его животу, улыбнулся. – Не переживай – им я позволил потерять сознание. Но ты мой старый враг. Тебя я просто не могу оставить без должного внимания.
Я прищурился и опустился на корточки рядом с Зубищей так, чтобы ее уши оказались на уровне моих губ.
– Поверь, я бы много отдал, чтобы ты отсюда больше не вышел, – тем временем продолжал светлый, делая очередной надрез. Остальные трое, окружив алтарь плотным кольцом, что-то забормотали и дружно выплеснули на пол остатки собранной в чаши крови. – Но нам не велено привлекать внимание. Так что сегодня ты не умрешь.
Эх, жаль, я не вижу его лица. И голос этого урода мне тоже, к сожалению, незнаком. Но я его запомню, чтобы при случае вернуть этот должок. Если не за себя, то за беззвучно кричащего парня, в тело которого уверенно вгрызался ритуальный нож.
Зубища, получив необходимые указания, бесшумно скользнула в зал и окончательно пропала из виду. Я поднялся и, прикрываясь невидимостью, уверенно двинулся к алтарю.
Примерно на полпути почувствовав неладное, я изменил маршрут и обошел его, как в большом святилище, по дуге, чтобы не нарваться на охранительные заклинания. Более того, не рискнул связываться с адептами в открытую, поскольку не хотел тратить резервы на посторонние вещи. В итоге потерял несколько драгоценных минут и приблизился к одному из светлых в тот самый момент, когда они закончили ритуал, а темный забился, как сумасшедший, после чего испустил долгий протяжный стон и внезапно обмяк.
– Готов, – с новым смешком обронил держащий нож адепт, убирая лезвие. – Жаль, что так быстро. Ну да ничего, в другой раз развлечемся по полной.
– Помолчи, – недовольно буркнул другой, отпуская безвольно свесившуюся с алтаря руку жертвы. – Сейчас не время сводить счеты.
– К сожалению, ты прав. Отойдите. Сейчас начнется.
Я едва успел отпрыгнуть в сторону, освобождая место для поспешно отпрянувших от алтаря адептов, и беззвучно ругнулся, потому что тело на алтаре снова ожило, зазвенело цепями, а затем неожиданно повернуло голову, безошибочно отыскало меня и, уставившись неподвижными, подернутыми мутной белесоватой пленкой глазами, потусторонним голосом сообщило:
– Чужой. Убейте его, он опасен.
– Кто?! Где?! – вразнобой вскрикнули адепты, лихорадочно заозиравшись.
У меня все застыло внутри при виде пустой оболочки, занятой сейчас не темным мальчишкой, а совсем другим постояльцем. В его остром взгляде мне почудилось нечто до отвращения знакомое.
Да, оракулы – это всего лишь души. Обычные злобные души – исконные обитатели иного. Не сказать, что они много знают или так уж хорошо прозревают будущее, однако линии вероятностей они все-таки угадывают неплохо и могут определить, кто заставит грядущие события наступить как можно быстрее, а кто способен уничтожить это будущее одним лишь чихом.
