Юрий Никитин - Трое и боги
– Как ты?.. – спросил Кажан дрогнувшим голосом.
Фагим улыбнулся холодно, как гигантская ящерица:
– Да. Мне велено уничтожить их. У нас есть то, чего не было у Мардуха.
– Что?
– Могучий бог, я не могу назвать его священного имени, будет направлять каждый наш удар. И наша сила, опять же в отличие от Мардуха, не иссякнет!
Огромный черный волк мчался по узким переулкам, проскакивал дворы, а широкие площади огибал задворками. С пасти срывались темные капли. Он облизнулся на ходу, приятная тяжесть в желудке быстро рассасывалась, ноги несли все так же стремительно и легко.
В голове теснились горячечные мысли: убить, разорвать горло, напиться горячей крови и сожрать еще живую трепещущую печень… но наверх упорно пробивалась слабая, но ясная мысль – найти человека, который может превращаться в ворона. Без магии, как превращается и он из двуногого. На белом свете есть перевертни, здесь называемые оборотнями, которым принимать иную личину так же просто, как другим перепрыгнуть канаву.
Набегавшись без толку, он вернулся в их комнату и завалился без сил на ложе. Усталость нахлынула, как морская волна, и тут же дверь распахнулась. Через порог шагнул Олег. В коридоре осталась молодая женщина с живыми черными глазами. Стройная, полная жизни, с развитой фигурой, в мужской одежде, сапогах в пыли. Она смотрела на Мрака со страхом и странным ожиданием. Густые черные волосы крупными волнами ниспадали на плечи, закрывали лоб.
– Черт! – выругался Мрак. – Научился же подкрадываться бесшумно!
– Твои уроки, – сказал Олег.
– Где шлялся так долго?
– А куда дел Таргитая? – ответил Олег вопросом на вопрос. Он кивнул женщине: – Этого черного медведя зовут Мрак. Не бойся его… очень. Мрак, это Кора. Она знала мужика, который знал… Словом, я был близок, да что толку?
Он рухнул на лавку с таким видом, словно из него вынули все кости. Лицо осунулось, замученное. Женщина выглядит лучше. Похоже, Олег не спал обе ночи. Да и не ел.
Мрак с сомнением посматривал на женщину, которую Олег назвал Корой. Если не могла покормить волхва, то на кой она вообще? Волхв тоже мужчина, хоть и не совсем настоящий. А мужчине надо есть как следует.
Женщина вошла с осторожной грацией, села рядом с волхвом, подперла его плечом.
– Я тоже не отыскал следа, – буркнул Мрак.
– Другие отыскали, – сказал Олег потерянно.
Мрак насторожился:
– Кто?
– Не знаю. Похоже на один и тот же почерк. Я чуть-чуть не успел ухватить след, тоже оборвали. Застал еще теплые трупы. Боюсь, что и здесь то же самое…
Он бессильно уронил голову. Мрак ощутил, как гора рухнула на плечи, пригнула.
– Так-так… А что узнал про Аристея?
– Мне сказали, что некий могучий колдун этой ночью уже вломился в его жилище…
– Ну-ну!
– Мрак, он успел сказать только это…
Оборотень посмотрел на него понимающе, даже с уважением. Подумал, хлопнул себя по лбу:
– Постой, постой! Неужто еще кто-то, кроме меня, вламывался?.. Помню, выбил двери… Там еще двое кинулись… Нет, двое были потом, а сперва я гнался за одним в красных портках… помню еще, уши как у лося…
– Потому и гнался?
– Да разве вспомнишь, что у дикого зверя на уме?
Мрак сел на другую лавку, погрузился в задумчивость. Кора непонимающе смотрела то на мрачного человека, то на красноголового героя.
– О каком он звере говорит?
Олег буркнул отстраненно:
– Он сам выбегал ночью. Подышать свежим воздухом.
Кора ахнула, остановившимися глазами смотрела на сгорбившегося оборотня. Тот сопел, молчал. Она пихнула Олега:
– Не спи. Это был он, не понял?
Олег вздрогнул, смотрел непонимающе.
– Как это мог быть он?
– Ты же слышал! Он выбивал двери.
– Нет-нет, тот говорил про колдуна!
Она зябко повела плечами. Без того огромные глаза стали еще больше.
– А он правда может превращаться в волка?
– Не превращаться, а перекидываться. Превращаются только маги. А перекидываются без всякой магии.
Она снова зябко повела плечами.
– Какая разница? Люди не умеют становиться волками. Значит, он маг.
– Не маг… Стой-стой. Здесь такое дурачье, что если на их глазах обернуться волком, то и человеком перестанут считать… или вовсе колдуном обзовут.
Голос ее стал ядовитым.
– Да, такой здесь странный народ. А укради что, вовсе вором сочтут.
Олег подхватился, перевернув стол. В мгновение ока оказался перед Мраком.
– Вспоминай. Вспоминай все!
Мрак тряхнул головой.
– Это я – колдун? Я залил кровью всю улицу? Что за брехливый народ пошел… Да и улица всего-то с десяток дворов, если не считать, конечно, два караван-сарая и три барака… Ну, базар там еще… У меня в голове что-то двоится… или троится. Мне кажется, что я вламывался в три двери, чего не может быть, конечно.
– Может, – уверил Олег убежденно. – У тебя как раз такое и может. Ты можешь вспомнить где?
Мрак с сомнением пожал плечами.
– Постараюсь. Хотя в человечьей личине все по-другому.
Неожиданно Кора снова подала голос:
– Можно и без него найти. Если он хоть вполовину такой же зверь, как ты, то вряд ли успели замыть кровь по всей улице… улочке, как он говорит. Не считая караван-сараев, бараков, базаров и площади…
Мрак посмотрел на нее, потом на Олега, снова замедленно повернулся к ней.
– Ты о каком звере? Этом, что ли? – Он указал на Олега.
Кора распахнула невинные глаза.
– Разве не он у вас самый свирепый?
Олег поднялся с недовольным лицом. Посох прыгнул ему в руки.
– Пойдем. Если этим колдуном в самом деле был… наш смиренный Мрак, то не то что кровь замыть, они еще и все трупы не убрали. Даже если на уборку согнали все бараки и караван-сараи.
Мрак не двигался с места. Лицо оставалось хмурым.
– Сегодня последняя ночь, Олег! Таргитай не вернулся. Рано отпустили одного.
Женщина смотрела то на угрюмого оборотня, в котором от волка было больше, чем от человека, то на красноголового варвара, все еще непонятного, хотя до этого каждого мужчину видела насквозь, будь это знатный, простолюдин или служитель храма.
– Кто такой… Таргитай?
Мрак проигнорировал, темные, как омут, глаза смотрели требовательно. Олег пробормотал:
– Значит, искать еще и Таргитая? Здесь притонов не счесть. А нравы… – он покосился на Кору, – оч-ч-ч-чень вольные.
– Здесь много и темниц, – сказал Мрак зло. – И тюрем, и всего злого… А он такой тонкошкурый!
Кора пристально смотрела на человека-волка. У него, оказывается, сердце куда мягче, чем у красноголового варвара, у которого даже от имени веет холодом.
– Пойдем искать, – сказал Олег, поморщившись. – Хотя я уверен, что он где-то среди баб. Ты же знаешь, ему все как с гуся вода. Просто как бы не забыл, ради чего мы вообще здесь.
