Юнга - Оченков Иван Валерьевич

Расплатившись, он вышел на улицу и продолжил прогулку, вернувшись к недавним рассуждениям о себе и открывающихся перспективах, с учетом недавно обретенного опыта.

«Итак, что мы имеем на сегодня? Выходить в „сферу“ получается легко, тут есть бонус. И силы могу собрать много. Опять хорошо. Еще есть артефакт серьезный. Уже третий плюс. Вот только энергия расползается, не фокусируется и рыхлая, что ли. Словно удар растопыренной пятерней, да еще и сразу везде. Получается смазанный эффект. И тут море работы. Но ведь интересно же! Чертовски увлекательное занятие. И для управления воздушным фрегатом – очень нужны такие умения.

Значит, пора браться за работу. Вон, какой настрой у Витьки. И не боится масштаба задач, плевал он на то, что никто и звать никак. Рвется в дело. Вот с кого пример надо брать! А еще Сеул. Вот прямо чую, что затягивать нельзя. Упущу время, потом не наверстаю. Но прямо сейчас же я не побегу в столицу Чосона. Так что, не теряя времени, давай начинать думать о прокачке дара. Начнем с подведения итогов боя в Сокчо. Главные выводы какие?

Первое. То, что отлично работает против обычных людей, может сыграть против меня при столкновении с другим одаренным, особенно если он опытен и хорошо прокачан. Этот майор меня, такого нарядного, почти уработал. Долго от него бегать все равно бы не получилось.

Второе. „Сферу“ удерживать в боевых условиях очень сложно. Взрывы и прочие нежданчики сбивают концентрацию на раз.

Третье. Огнестрел – не панацея. Вроде и целишься метко, и видение подсказывает – попасть обязан, а в итоге пустышка. Тут явно есть какая-то фича [44], знакомая местным умельцам и не известная несчастному нубу [45].

Четвертое. Раз уж началась война, то, как только выяснится, что я одаренный, наверняка сразу загребут в закрытую школу. А там меня либо отыщут киллеры, либо просто придется сидеть и ждать не пойми чего. А мне надо как можно быстрее докопаться до причин их жажды убийства приютского парнишки. И самому из добычи стать охотником. Я им не олень… с рогами… Опять же, если за Сеул возьмутся всерьез, а я вот прямо чую, что война инцидентом не ограничится, то от города могут остаться одни руины. И что мне тогда там искать? Прошлогодний снег?

Пятое. Я ровным счетом ничего не знаю о том, как здесь дерутся между собой одаренные. Давно больших войн не было, может, тут и вовсе таких поединков не бывает? Не факт. Майор Асано, явно опытный в драках гражданин. Допускаю, что он больше по простецам тренировался, недаром же со мной у него такая промашка вышла. Но при том он ничуть не удивился, пошел решительно. И знал, что делать. Даже продолжал контролить воздух вокруг себя. По нему стреляли прямо по ходу нашего боя, и ничего. „Сферу“ держал четко. Вероятно, чем ближе контакт, тем выше концентрация силы в действии. Тем ощутимей столкновение воли против воли. И тут уже кто окажется более стойким, того и тапки. И вот где мне этому учиться, если вариант с лицеями пока не подходит?

И тут шестое вырисовывается. Раз файерболами, как в порядочном фэнтези, тут кидаться нельзя, значит, остаются старая добрая стрелковка и ближний бой. Первое уже ясно – против прокачанного одаренного тридцатого левела не играет. Остаются кулаки и остро заточенная сталь. Гипотетически можно еще заболтать до смерти… ну или подвести под мощную мину или снаряд большого калибра. Только это уже из области ненаучной фантастики.

Седьмое. Что писал Нестеров о воздушном бое? Предугадывать, просчитывать и знать следующие ходы врага, нанося удары вразрез и на опережение. Это правило должно работать и в поединке. Получается, Такеши Китано, то есть Сатору Асано, просто видел мои ходы заранее и легко их обходил, даже не так… Он просто шел вперед, словно меж струй дождя. Мои действия ему не мешали вовсе. Ну, или почти. Тогда как я смог выжить? Как в том фильме: и сила есть, и воля есть, а силы воли нет… [46] Видимо, у меня в том бою хватило силы воли, на ней и выехал… А главное, вовремя пришла красная конница в лице каперанга Матвеева и компании.

Восьмое. Асано увлекся своими бредовыми фантазиями и живодерской эстетикой. И стал несовершенен: потерял концентрацию и начал допускать ошибки. И дал мне шанс. Судя по всему, Сатору, самое большее, лет тридцать. Если не двадцать семь – двадцать восемь. Молодой, самовлюбленный, очарованный своим могу ществом. Не наигрался еще. Это и есть его уязвимость. Иначе он бы подошел и загасил меня как свечку Просто протянув руку. Без напрягов и усилий.

А может, его так и учили: купаться в ощущении своей силы? И он даже не догадывается, что это – серьезная недоработка в системе? Тогда это большой плюс мне. Я-то уже этим знанием обладаю: самолюбование – это слабость, а стало быть, ведет к потере глубины и объема видения. Только наверняка и у меня есть свои „тараканы“. И как от них избавляться? Для начала надо их вычислить, объективировать и потом уже искать пути преодоления или развоплощения. Короче, пофиксить. Главное, чтобы кто другой не вычислил и не использовал их против меня раньше, чем успею вскрыть и исправить сам.

Так, это все хорошо. Но как-то от ума больше. А в душе почти отклика нет. Молчит, не отзывается медным голосом труб. Скрипкой или хотя бы рифом электрогитары. Значит, до сути я не докопался. Хорошо деду, он весь тут, и ясность у него кристальная. Вот и Витька молодец – самоопределился. И опять весь здесь. Потому и спит сном честного человека, у которого нет никаких неладов с душой и совестью. А вот я? Что сам себе отвечу?..»

Пока он размышлял, ноги сами довели его до какого-то парка в восточном стиле. Аккуратно постриженные деревца, дорожки, посыпанные белым песком, и небольшие беседки с загнутыми углами крыш. Здесь в тени было гораздо прохладнее, нежели в залитом солнечным светом городе, и Март неторопливо продолжил свою прогулку, продолжая осмысливать происходящее вокруг него.

«Так кто я? Зачем вообще здесь оказался? У России, как обычно, проблемы. И у меня лично тоже. А единственное, что точно в плюс – дар силы.

Я пока сам для себя загадка. Не понятно, до чего доберусь и что смогу сделать. Но великий летчик двух миров – Нестеров – в своей книге четко говорит: пределов для одаренного практически нет. Вот и этот гений и самородок Колычев… Значит, и я могу стать чем-то пока мне самому немыслимым. И тогда появятся ответы на вопросы. И новые горизонты. У каждого свой путь. И на этой войне тоже. Раз я одарен силой, значит, мне надо идти по пути силы. И бой с Асано не случаен. Жизнь показала мне, каким я не должен стать. Потому что в этом силы как раз и нет. И я очень благодарен Богу за этот урок. Сказано: оставьте мертвецов мертвецам и идите за мной. Значит, пора мне встать и идти. К самому себе, которого еще не знает никто.

Быть тем, кем ты хочешь быть, очень сложно. Каждый мечтает об этом, но очень немногим хватает настойчивости и удачи дойти до конца. Даже не единицы, а какие-то аномалии способны доверять и принимать до упора. Большинство людей сами себя лишают силы. В какой-то момент наша гордыня и самолюбие просто не дают совершить следующий шаг. Чаще всего в последний момент, когда цель уже так близка, что протяни руку и коснешься…

Вот и майор стал жертвой собственных страстей. Сначала погубил брата, потом не смог реализовать стопроцентный шанс расквитаться со мной просто потому, что буквально одержим своим Я и своей игрой в великого самурая. Нет, такой хоккей нам не нужен. Надо быть умнее. Буду у Витьки учиться. Вот кто начисто лишен гордыни и преисполнен христианского смирения. Светлый парень. И настоящий друг. Как и дед Игнат.

Сила сама все лепит и создает, ведет тебя, надо просто быть открытым ей».

Словно в подтверждение последнего тезиса ноги вывели его прямиком к самому настоящему додзе, на котором красовалась вывеска с двумя вырезанными из дерева скрещенными мечами и надписью на русском и корейском: «Школа кумдо „Ум-Ян Квон“». Март без тени колебаний переступил ее порог. Навстречу ему вышел пожилой буддийский монах с бритой головой, облаченный в серую робу-джангсам. Они обменялись церемонными поклонами.