Дуглас Брайан - Воин из пророчества
— Нет, — тихо проговорил Санкара, глядя на Рукхмини повелительно.
Шраддха, увлеченный волной своего неукротимого гнева, даже не расслышал этого слова. Он продолжал:
— И никто, ни сам повелитель Аурангзеб, ни ты, — никто не посмеет противиться моей воле!
— Нет, — повторил Санкара еще тише.
Он шевельнул пальцами и прошептал заклинание. Сверкнула искра, и в тот же миг тело девушки перестало повиноваться ей. Она с ужасом поняла, что не в силах шевельнуть пальцем или моргнуть — не говоря уж о том, чтобы двинуться.
Магия превратила ее плоть в подобие камня, и Рукмини, не переставая оставаться живой, оказалась заточенной внутри статуи. Самым ужасным было то, что она не могла опустить веки и принуждена была смотреть на все происходящее.
Запястья, стянутые веревками, не переставали болеть, и кожа, хоть и стала каменной, все еще горела от ударов.
Шраддха с неподдельным ужасом уставился на свою пленницу, а затем, медленно наливаясь гневом, перевел взор на Санкару:
— Что ты сделал с ней, грязный колдун?
— Она моя, — спокойно повторил Санкара. — Надеюсь, теперь ты не претендуешь на нее? Клянусь тебе, я не расколдую ее и не превращу в живую женщину. Сейчас ты можешь убить меня — но это тебе не поможет: никогда эта пленница не будет твоей! Она предназначена в жертву богине. Кали указала на нее. Я видел ее в магической чаше, Шраддха. Не противься воле Черной Матери.
Шраддха опустил голову. И тут на земле шевельнулся Ратарах. Мальчик дрожал от страха, слезы боли застыли в его глазах. Санкара засмеялся и, наклонившись, что-то прошептал ему на ухо, а затем щелкнул пальцами, и веревки спали с рук и ног мальчика.
— Этот парень тоже пойдет со мной, — объявил Санкара. — Поможет мне дотащить сестру. Правда, дружок?
Татарах, опустив взгляд, усердно закивал.
— Вот и хорошо, — одобрил Санкара. — Умница. Будешь делать все, что я прикажу, правда? Иначе твоей сестре будет очень-очень больно. Ты меня понимаешь?
И снова Ратарах закивал, как болванчик.
Шраддха плюнул и сел в седло. Его воины последовали его примеру.
Санкара улыбнулся ему совершенно дружески.
— Ты можешь взять коня этой девушки. Очень хороший конь. Неплохая замена для пленницы.
— Я хотел и женщину, и коня, — сказал Шраддха.
— Что ж, один только конь, без женщины, лучше, чем ничего, — спокойно указал Санкара.
Уже готовясь уехать и держа недоуменно ржущего Светамбара в поводу, военачальник в последний раз повернулся к Санкаре:
— Мы еще увидимся, колдун.
— Я не колдун, — возразил Санкара. — Я жрец великой Кали. Та сила, которой я обладаю, на самом деле принадлежит богине. Через меня действует и говорит сама Черная Мать, вот почему я прошу тебя, Шраддха: будь покорен моей воле и веди себя со мной почтительно.
Словно бы не слыша этих предостерегающих слов, Шраддха заключил:
— И когда я увижу тебя во второй раз, клянусь всем святым, что есть для меня в мире, — я отрублю твою проклятую болтливую голову! А сейчас мне некогда.
Он развернул коня и погнал его по плоскогорью, направляясь в сторону джунглей — туда, где его армия уже подходила к Патампуру.
Санкара проводил его взглядом почти печальным, а затем пожал плечами и с улыбкой повернулся к своему юному пленнику.
— Привязывай статую к коню. Потащим ее за собой.
— Ей не будет больно? — прошептал Ратарах, не сводя зачарованного взора со жреца.
— Она ведь превратилась в статую, не так ли, малыш? — очень ласково спросил его Санкара.
— Да…
На самом деле Рукмини ощущала все. Ей было очень больно, но она не могла ни крикнуть, ни даже моргнуть — она не в состоянии была показать брату, как страдает.
Ратарах усердно обвязал неподвижное каменное тело сестры веревками и прикрепил их конец к седлу. Санкара уселся на коня и поехал в сторону своего затерянного в джунглях святилища, которое навсегда стало его домом. Статуя повлеклась за ним по земле. Ратарах побежал следом, точно собачонка. Он очень старался не отстать от своего нового господина.
* * *
— Конь Ратараха! — вскрикнула Гаури и поскорее оглянулась по сторонам: не слыхал ли кто ее крика. Дурная весть сейчас будет очень не ко времени. Достаточно и того, что сама Гаури узнала о беде.
Испуганный конь, вырвавшийся из рук воинов Шраддхи, сумел освободиться. Он догнал караван уже возле самых гор. Нет худшего вестника, чем оседланный конь без седока. Что-то ужасное случилось с Ратарахом и Рукмини…
Глава одиннадцатая
Роковой поединок
Патампур готовился встретить врага. Все, кто остались в крепости, без устали трудились на стенах. Кто поднимал наверх тяжелые камни, чтобы в решающий день сбросить их на головы врагов, кто наполнял колчаны стрелами и точил сабли. Дым поднимался от огромных казанов, где разогревали масло, которое будет вылито на головы врагов. У защитников Патампура найдется чем встретить врага!
Вся городская стена ощетинилась балками. С каждой балки свисает колесо с накинутой на обод веревкой. Умное устройство, да только вряд ли придется по вкусу врагам! Возле балок хлопотали Траванкор и Арилье: наполняли мешки камнями, подвешивали к веревкам.
— Тяни! — крикнул Арилье своему другу.
Траванкор потянул за свободный конец веревки, и мешок, полный тяжелых булыжников, взлетел наверх. Пусть-ка теперь сунутся недруги! Живо получат по голове.
Шлока шагал по стене, быстро оглядываясь по сторонам. Казалось, учитель примечает одновременно тысячи вещей. Ничто не ускользало от его проницательного взора, ни одна мелочь, ни один человек. Он все видел, каждую искорку, что взметывала сабля, направляемая оселком, каждую каплю горячего масла — хорошо горит оно, наносит тяжелые, неизлечимые раны.
Траванкор и Арилье подошли к учителю.
— Не все женщины и старики согласились покинуть город, — Арилье заговорил первым и сразу о том, что беспокоило его больше всего. Шлока поручил своим молодым ученикам позаботиться о безопасности жителей, вот Арилье и докладывал о случившемся.
Траванкор быстро добавил:
— Мы решили оставить тех, кто может держать в руках оружие.
Шлока внимательно посмотрел на друзей. Кивнул.
— Вы приняли правильное решение.
И отметил про себя: на лицах обоих юношей появилось одинаковое выражение облегчения. Они уже научились решать самостоятельно, в зависимости от обстоятельств, но до сих пор еще побаивались учительского суждения. Ничего, скоро это пройдет. После первого же боя. После боя, который необходимо выиграть.
