Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)
За мыслями он не замечал, как один пролёт сменяется другим, похожим на предыдущий, как две капли воды. Иногда попадались двери, ведущие в центр, или наоборот вбок, но они были скорее исключением, пока, наконец, они не вышли на большую площадку в самом верху. Здесь была ещё одна тяжёлая деревянная дверь, подобная той, что находилась внизу.
Коротко взглянув на Джона и улыбнувшись, Маллина громко постучала.
Дверь открыл не сам Джон, как почему-то ожидал Миллстоун, а его другой товарищ, тоже в тот раз присутствовавший при встрече. На его лице было всё то же непроницаемое выражение, впрочем, чего вообще от него можно было ожидать? Открыв дверь, он отступил на шаг в сторону, пропуская Миллстоуна и Маллину.
Джон вошёл первым, продолжая сжимать в руке контейнер. Руку с пистолета он убрал, чтобы не показаться излишне агрессивным. Несмотря на своё очень нестандартное расположение, комната представляла собой самый обычный кабинет. Прямо напротив двери находился камин, слева большое зеркало и два кресла, между которыми стоял столик, и примерно то же можно было видеть напротив, только вместо зеркала на стене висела большая картина. На ней был изображён красивый пейзаж – долина, поросшая зеленью, а на заднем плане – горы.
Старик сидел под картиной в одном из кресел. Вид у него был озадаченный и задумчивый. Губы его были поджаты, когда он поднял голову на вошедших. Миллстоуна он смерил несколько недовольным взглядом, а потом исподлобья посмотрел на гримма. Помимо него в комнате находилось ещё двое. Тот, что отрывал, и ещё один, тоже одетый в тёмный плащ с капюшоном. Он был старше остальных и носил длинную седую бороду. Он тоже смерил Джона и Маллину взглядом, но, встретившись с ними глазами, тут же перевёл их на пространство перед собой.
– Вы не изменили своего решения, – с некоторой обречённостью заключил Джон, когда Маллина села в кресло рядом с ним.
– Мне казалось, мы всё обсудили, – она посмотрела на него и слегка прищурилась.
– Хватит применять на мне свои чары, они тебе не помогут. Я только хочу знать, что обо всём этом думает твой отец.
– Я не принимаю никаких решений без его ведома.
– В этом-то и вся беда.
Старик встал, прошёлся по комнате и остановился около камина.
Миллстоуну стало окончательно ясно, что союз с федерацией был не более чем уткой, нужной, чтобы усыпить его бдительность. Расчёт состоял в том, что он, растрогавшись и обрадовавшись такой удаче, без вопросов отдал бы им ящичек, который, как оказалось, не так прост, как ему хотели внушить. Именно поэтому он долгое время блуждал по диким территориям, переходя из рук в руки и нередко принося своим обладателям очень неприятные сюрпризы.
Конечно, сейчас этот человек не скажет открыто свой план действий, но Джону стало понятно, что федерация, как обладатель такой вещи, тоже была им невыгодна. Сейчас ему стало интересно, как бы они делили такое преимущество в том случае, если бы им удалось его получить? Это грозило существенным конфликтом, и он боялся, что не удастся его избежать и сейчас. Даже если допустить, что с гриммами он договорится, оставались ещё старики, да и охотников, временно оставшихся не у дел, нельзя было списывать со счетов.
– Значит, ваши позиции изменились, – он убрал руки в карманы и развернулся к Маллине.
– До отца дошли некоторые слухи, а он, как вы знаете, очень не любит нечестную игру.
Джон сжал губы и посмотрел на неё. Такой поворот был для него несколько неожиданным, а Миллстоуну стало интересно, что это за данные такие, которые способны пробить даже его непроницаемость, казавшуюся до этого незыблемой. Вне зависимости от того, кем являлся отец Маллины, для стариков он, похоже, был ценен.
– Это какое-то недоразумение, – едва смог выдавить из себя старик. Даже по одному этому можно было понять, что недоразумением здесь и не пахнет.
– Мы готовы продолжить наши отношения и дальше, если, – она остановилась и посмотрела на него. Он ждал, пока она сама назовёт условия, а она намеренно растягивала паузу.
– Если, – нехотя спросил он.
– Если вы поможете нам сейчас и будете помогать в дальнейшем. И да, вы, кажется, говорили о союзе с федерацией.
Она посмотрела на Джона, который тем временем расположился в кресле и закурил, следя за происходящим. В этот момент он увидел самое главное – старый Джон покосился на бородача, стоявшего в дальнем углу. Взгляд был коротким, но в нём был вопрос, на который бородач не ответил. Ещё в тот момент, когда Миллстоун вошёл в этот кабинет, ему показалось, что главный здесь именно тот человек, а Джон всего лишь тот, кто будет говорить, и не больше.
Это, кстати, был неплохой ход на случай, если с федерацией всё же придётся подружиться. Весь обман и всю нечестность можно будет спихнуть на этого козла отпущения, дескать, говорил он от своего имени, а вышестоящие руководители ни сном ни духом о происходящем. Очень выгодная позиция, причём выгодная обоюдно. Жаль только, что здесь и сейчас все эти интриги очень мешали.
– Если я правильно понимаю, у господина Миллстоуна нет полномочий заключать такие союзы.
– Разумеется, – улыбнулся Джон, – но это отнюдь не значит, что при мне можно кидаться подобными выражениями, достаточно громогласными, смею заметить. Я вполне уполномочен зафиксировать ваше желание и при возможности поведать о нём кому надо.
После этих слов лицо бородача стало ещё более недовольным. Привыкнув не только говорить с людьми свысока, но и считать их глупыми, он не ожидал наткнуться на такой поворот событий. Здесь был не просто провал – весь его план начинал трещать по швам.
– Союз будет потом, – улыбнулась Маллина, – а сейчас нам нужно немного. Совсем немного. Просто помогите открыть контейнер и поделитесь информацией. Ведь я знаю, что она у вас есть.
Миллстоун поставил ящичек на стол перед собой. Старик с опаской на него посмотрел. Он как будто бы хотел что-то сказать, но не решался, опасаясь выдать что-то. А может, просто этой паузой он старался выиграть время, чтобы найти действительно вескую причину, по которой он не будет открывать контейнер.
– Дай ему ключ, – донеслось из дальнего угла, что было неожиданностью.
Старый Джон повернулся на говорящего, как будто бы не расслышал, и ему нужны были дополнительные доказательства того, что он правильно понял указания.
– Но, – попытался он возразить.
– Не оспаривай моих слов. Сделай, как я велю.
Голос говорившего был достаточно свежий и басовитый. Если не видеть его седую бороду, то можно сказать, что он скорее принадлежит зрелому мужчине, а не старику. Необычная манера говорить тоже привносила свои особенности. Складывалось ощущение, что этот человек издалека, но, в отличие от своего младшего коллеги, настроен весьма серьёзно.
