Марк Сиддонс - Избранница ночи
Соня взглянула на Кемпера, который хмыкнул, пожав плечами, еще гневаясь, но в душе понимая, что пленник торгуется за свою жизнь вполне достойно. Харганские охотники не стали бы противиться таким условиям.
— Я согласен,— кивнул Кемпер.
И вот что услышала от пленного гиннина Соня…
…Аквилонцы пришли с востока, и среди них были двое вооруженных воинов в черном, на белых конях огромных размеров,— никто из их племени никогда не видел таких. Один из воинов принес огненный меч, который был в несколько раз острее, чем стальной, он сверкал странным блеском, этот клинок, вселивший страх во всех, кто слышал его свист, кто слышал, как стонет воздух от его стремительного движения, кто слышал звук, что издавал меч, сталкиваясь с обычным оружием. С ним они принесли силу, эти двое, силу и мощь, которой нет равных от пустынных земель до Киммерийских гор. Они разгромили защитников их главного селения, и воин с мечом заставил замолчать совет вождей гиннинов — умудренные жизнью старцы стали безмолвными, как могила. Сила исходила от него и действовала на всех, кто находился рядом, заставляя повиноваться магии его голоса, каждому слову, что он произносил. Эти загадочные люди были представителями древней расы воинов, которые когда-то жили на этих землях. Имя обладателя меча — ариджирар Эр Дарвиль, что означало — Дарвиль, сын благородного Эра. С ним был еще один. Он молча наблюдал за Дарвилем из-под золотой маски с вертикальными прорезями, похожими на глаза совы, его губы зловеще растягивались, показывая острые белые зубы.
Нет такой армии или такого человека, которые могли бы противостоять этим двоим, и скоро все боссонцы объединятся под их началом, чтобы начать поход на запад, лундаки вслед за гиннинами — только ждут приказа, чтобы двинуть свои войска.
Сейчас по крайней мере три армии гиннинов идут походом на города остальных боссонских родов, чтобы показать им силу магического меча. Духу Полей не способен противостоять ни один смертный человек.
Дух Полей… Соня вспомнила: это один из тех, о которых говорилось в песне об Утхане. Второй, черный рыцарь со сверкающим мечом,— Дарвиль, обладатель Мабионского меча…
Все это Соня узнала от пленного гиннина, и когда он закончил свою речь, она подошла и развязала его. Тот встал, разминая мускулы, потом бросился к стене и схватил лук, висящий там, выбрал стрелу и прижался к ней губами. Он бросил последний взгляд на Соню, потом на Кемпера и покинул Дом Предков. К воротам селения его сопровождала группа усмехающихся охотников. Кемпер подошел к девушке и положил ей руку на плечо:
— Было бы хорошо, если бы этому гиннину не удалось бежать. Он знает слишком много о нас. То, что мы заинтересовались Духом Полей и Дарвилем, не ускользнуло от его внимания. Он сможет предупредить своих…
— Верно,— кивнула Соня и побежала вслед за ним на земляной вал.
Гиннин уже мчался что было сил от стен селения, но его стрела не улетела слишком далеко: выстрел оказался довольно слабым. Возможно, пленник был изможден пытками или страхом, или же встречный ветер отбросил стрелу обратно с холма; во всяком случае он находился не далее чем в пятидесяти шагах от линии воинов, которые осыпали его стрелами, но пока ни один из них не поразил цели. Несколько человек бежали за гиннином. Соня выхватила лук у стоящего рядом с ней юноши. Он без слов отдал ей оружие, и девушка, выждав, чтобы ветер слегка стих, натянула тетиву и пустила стрелу в беглеца, который уже почти достиг гребня холма. Девушка смотрела, покусывая губу, на полет стрелы и видела, как она настигла гиннина. Раздались крики преследовавших его воинов: стрела попала в ногу несчастного. Соня почувствовала одновременно удовлетворение — и, как ни странно, сожаление. Пленник попытался продолжить бегство, но рана не позволила ему сделать это: было видно, как он старался выдернуть стрелу из голени, но это только задержало его — погоня была уже совсем рядом. Девушка отвернулась и пошла прочь, не желая наблюдать за тем, что неизбежно произойдет сейчас.
Глава четырнадцатая
Охотничий Холм, большое поселение харганов, выстроенное на высоком холме, не было сильным и неприступным. Высокие стены крепости защищали крытые камышом дома, не доступные ничьему глазу, разве что птичьему. Только одна дорога вела к селению через склон и дальше к реке, которая огибала холм. Но уже довольно давно ходили упорные слухи о том, что, возможно, существовал еще один путь в Охотничий Холм — якобы в старинных преданиях говорилось о древних потайных туннелях, входы в которые были когда-то засыпаны. Однако слухи слухами, а атаковать главное селение племени было чрезвычайно сложно, а уж чтобы проникнуть в него незамеченным — такого события не помнил никто! И все же эти безмозглые гиннины, старинные соперники харганов, вместе с аквилонцами оказались в городе достаточно легко, на это ушло столько же времени, как и для того, чтобы выкрикнуть победный клич…
* * *Когда бледное утреннее солнце высушило росу и разогнало ночной туман, воин в черных одеждах, продвигавшийся вдоль реки, склонив голову, остановился и глубоко задумался. Его неутомимый конь преодолел отвесный берег, камни из-под его копыт осыпались вниз, в долину, животное шумно выдыхало воздух. Белая лошадь с другим всадником следовала за ним, испуганно и громко храпя. Темные плащи обоих воинов развевались на ветру, с шумом хлопая о доспехи. Лица их скрывали маски, на одном черная, на другом — золотая.
— Что-то остановило огненный меч,— негромко произнес Дарвиль.— Чей-то дух, или чье-то присутствие, или влияние, точно не знаю. Его стало трудно удержать, клинок крутился в воздухе, стараясь вырваться из моей руки.— Он обращался к золотому лицу Брогана.— Трое, кто нападал на меня, женщина, этот светлоглазый, похожий на колдуна… и тот, чье тело отражает все, подобно стали… они не были харганами, я чувствовал это.— Он бросил взгляд на город.— Это вселяет в меня непонятную тревогу.
Броган горько усмехнулся:
— Ты, приятель, испугался, что тебя могут преследовать?
— Да. В этих краях есть колдуны, теперь нас узнали, думаю, в этом не может быть сомнений.
— Тогда хорошо, что мы начали действовать без промедления. На нашей стороне сильный род лундаков и гиннины. Было бы неплохо подчинить остальные боссонские племена, и тогда в нашем распоряжении оказалась бы необходимая нам армия. Дарвиль засмеялся.
— Не обращай внимания на этих необычных воинов, Броган. Какими бы опасными они тебе ни казались, сражаются они, как дикари… Повелитель сказал, что боссонцы нужны нам только на первое время, не больше.
