Илья Абрелин - Зеркала.
– А разумная жизнь на них есть, – спросил Лукас, – или мы одни во Вселенной?
– Сотни рас, но лишь пять из них перешли в технологическую эру, а одна раса знакома с космическими путешествиями и распространила свое влияние на три звездные системы. Остальные достигли уровня Ариев до вторжения Ариканцев, и на этом затормозили. Пять или шесть рас погибли от собственной глупости – они применили на своей планете в войне слишком много ядерного оружия. Пятьдесят систем заражены Чужими, и вероятно, что они пришли из системы Проксима, которая находиться в середине этой сферы. Все планеты система Проксима безжизненны, возможно, создатели пауков были уничтожены своими созданиями.
– Что ты думаешь предпринять в этой ситуации? – спросил Лукас.
– Завоевывать звезды. На новых планетах места хватит всем, но мы выберем лучшие из них – на правах первооткрывателей. Мы начнем из планеты Ш’акил, а поселимся на Рениде. В связи с этим, на Базе надо постепенно увеличить силу тяжести. На Рениде она на пятнадцать процентов больше чем на Земле. Нам лучше привыкнуть к этому постепенно.
* * *
В этот вечерний час, когда солнце не светило так ярко, как днем, мы с Элией устроили прощальную прогулку. Не скажу, что мы не будем видеться, просто мне предстояло долгое время провести вдали от нее. Не знаю, как вам, а мне свидания по обзорному экрану не могут заменить общение с любимым человеком.
Мы с Элией шли по траве среди высоких деревьев. В вышине гасло солнце, и на его месте зажигались звезды. Все это происходит не на планете, а глубоко под поверхностью Луны. Иллюзию солнца, звезд, и плывущих в вышине облаков придумал и воплотил в жизнь Гариэль. Он, один из первых вышедший из статиса, обратил внимание на убожество нашего поселения. Я был с ним согласен, и потому с радостью принял его предложение – поработать над украшением нашего места обитания. Надо сказать, что зрелище вышло незабываемое. Я даже не мог надеяться на такой эффект.
Гариэль попал в наше хранилище не случайно, ведь я при каждой возможности делал копии с прошедших через наши лаборатории знаменитостей. Гариэль прошел процедуру иммунизации, собираясь поработать на Внешних землях, но этому помешали Чужие. Теперь он рисует космос, собираясь в будущем поработать на новых планетах.
Сегодня выдался свободный и спокойный вечер, поэтому я воспользовался возможностью пройтись по нашему поселению и поговорить с женой.
– Оказалось, что в этот период я не могу покинуть тело. Нужно все время опираться ему. Он, хотя и не вполне разумен, но может воспользоваться моим мозгом для собственных нужд, – рассказывал я Элии про свое затруднение.
– И какое это чувство? Ты ощущаешь, что внутри тебя находиться чужое тебе существо?
– Никаких изменений. Просто в определенный момент замечаешь, что не ты сделал жест рукой, а кто-то за тебя. Потом руки и ноги вовсе перестают слушаться. Теперь я знаю, что должно произойти, и буду сопротивляться.
– Что это за странное название, Ш’акил. Ты где его слышал?
– Это имя жителя Марса, который разработал и выполнил перемещение Луны к Земле. Он сам при этом погиб.
– И ты решил в его честь назвать открытую планету?
– Нет, просто систему, на планете которой обнаружена Голубая плесень, обследовал Ш’акил. Логично называть новые планеты именем опекающих их эргонов. Эргон Ш’акила перемещал меня через пространство. В будущем он поможет пройти туда исследователям, только не на Ш’акил 7, которая вся заражена плесенью. В системе Ш’акил нам больше подходит вторая от светила планета. Масса дармовой энергии и возможность быстрого избавления от ошибок. На Ш’акил 2 будут наши исследовательские комплексы, к строительству которых уже приступили пауки. Первой планетой, которую мы заселим, будет Ренида 3, как наиболее благоприятная для проживания. Тебе там понравиться. Тебе и нашим детям, – я нежно приложил руку к ее заметно выделяющемуся животику.
* * *
Наше потомство будет нуждаться в жизненном пространстве, а просто заселить новую планету и жить на ней не выйдет. Первое время даже наша методика иммунизации не сможет быть эффективной против инопланетных вирусов. На Земле мы делали отбор культур вирусов и бактерий с живых людей, у которых имелся, хоть и небольшой, но иммунитет. Здесь все по иному, и нам придется самим стать подопытными кроликами, на себе проводить все исследования. Тактика этого проста – проникновение на планету, прогулка по ней и сбор микроорганизмов – естественно собственным телом, а потом возвращение на Базу.
Голубая плесень будет средством обезопасить некоторых из исследователей от заражения, ведь она является совершенно уникальной культурой вирусов, которые питаются другими культурами вирусов и бактерий. Плесень была бы прекрасным симбионтом, если бы не пыталась захватить под свой контроль тело хозяина.
Естественно, проводить все исследования придется с максимальной предосторожностью, стараясь не заразить всю Базу Плесенью или другими инопланетными «сюрпризами». Безопасные для исследования лаборатории стали нашей проблемой №1.
Когда мое тело захватила инопланетная особь, мне пришлось его покинуть. Неприятное это ощущение, когда твоим телом управляет кто-то другой, и ты не можешь этому помешать. Я совершенно был не готов к таким активным действиям со стороны Голубой плесени. Когда «несогласные» пытались совершить переворот, я с легкостью вошел в тело их лидера. У меня вышло управлять телом другого человека, но не получилось совладать со своим, захваченным инопланетным вирусом. Покинутое тело впало в ступор, оставив пришельца не с чем. На этом мои действия закончились, а телом занялись микробиологи, стараясь понять причину столь активных действий вируса.
В лабораторию прошли два человека, добровольца, которым предстоит в ней остаться, а иначе нельзя. Ш’акил раньше был обитаемой планетой, пока на ней не вывели эту плесень. Плесень уничтожила весь животный мир, а потом разумных обитателей. Единственные сохранившиеся развалины на планете лежат среди пустыни, вдали от болот и водоемов, но это не спасло от порабощения его жителей. В городе нет ни одного скелета. Все его обитатели покинули город, захваченные плесенью. Последние их годы жизни были ужасны, ведь разве не ужасно медленно умирать, зная об этом и не имея возможности изменить свою судьбу. Поэтому из лаборатории никто не выйдет. И только поэтому я решительно запретил опыты с вирусами, которые проводил Руми и его ученики.
– Начинаем вскрытие, – донеслось сообщение исследователей. Бесстрастная камера фиксировала все их действия и слова для архива и последующего анализа.
