Александр Бушков - Заповедник
Кэп ощупал Тексовы руки и ноги и облегченно вздохнул:
— Ножонки и ручонки целы, а ребра? Ребра заживут. Удачно ты на дерево попал! Вон сколько веток срезал своей тушей. Повезло…
— Кому повезло? — морщась от боли, спросил Текс.
— Дереву, понятно. Ведь если бы ты угодил прямо в его вершину, то вогнал бы бедную елочку в землю по самую макушку! А так — только ветки с одной стороны срезал, — хохотнул Кэп.
— А ты как?
— А я же падал не один, а в обнимку с Аскетом…
— И что?
— Что, что… летим, мы, значит, летим, и я в какой-то момент задумался: ведь если неудачно ляпнемся, то разобьемся, точно, разобьемся, вот я его и развернул под себя. Во-о-он тварюга лежит, — и Кэп ткнул рукой в сторону. — Но, если серьезно, Аскет все же колдун и, похоже, сумел как-то притормозить падение. Правда, я все равно сверху оказался… как на матрац упал. Кстати, про колдунов. Почему до сих пор никого нет? Где этот… Сверхразум долбаный, где Миролюб хренов и где, в конце концов, наш дружбан? А то кричали: все под контролем, все под контролем! А чуть что — так сразу в кусты? Сидят, поди, и рассуждают, как же им переустроить мир.
— Так они ведь одежонкой, в смысле, мозгами, меняются, забыл?.. А Сверх… значит… разум приглядывает — как бы не сперли чего, не перепутали. Кстати, а Аскет-то живой?
Кэп мельком глянул в сторону и сказал:
— Жи-вой! Чего с ним сделается? Я ему ручонки шаловливые ремнем стянул. Во избежание!
— Опрометчиво ты поступил. Сходи осиновый кол забей ему в… грудь, все надежнее будет.
— Кол осиновый — это, конечно, хорошо, это надежно, а вот как ты думаешь, где мы? Дома или еще там?
Текс огляделся и, охая, встал, прислонившись к стволу дерева. Потом огляделся, понюхал воздух…
— Ты бы еще на вкус попробовал, — сказал наблюдавший за действиями друга Кэп. — Вкус и запах Родины незабываемы.
— По-моему, мы уже здесь, а не там.
— Вот и мне так кажется. Но ведь летели-то мы со скалы, которая была там.
— Согласен, и что делать будем? — спросил Текс.
— А ничего. Вот под той елью запалим костер и будем отдыхать, а колдуны пусть нас сами ищут! — И тут же, осуществляя сказанное, он быстренько разгреб снег, и через пяток минут первые, еще робкие язычки пламени заиграли на тоненьких веточках, а синий дымок потянулся между нависающими над костерком ветвями ели. Минут через десять пришел в себя Аскет и стал бурно выражать свое негодование мычанием — рот-то был заткнут! — и разнообразными выгибаниями тела.
— Ишь, тварь, ножонками засучил! Не нравится! А как нас пытал своими хлыстами, гад. Иди, столкни его под уступ — там снегу метров пять. Пусть охладится.
— Добрый ты, Текс, — ответил Кэп, пошел к извивающемуся Аскету и, взвалив его на плечо, подтащил к костру и бросил рядом:
— Погрейся, сволочь!
Но тот продолжал мычать, бешено вращая глазами.
— Ну-ка, пусть скажет, что хочет, — предложил Кэп и взялся за тряпку, плотно запечатавшую рот Аскета. — Но если заорешь, — предостерег Кэп, — то… — и выдернул кляп.
Пленник долго откашливался, плевался и, наконец, кое-как отдышавшись, холодно спросил:
— Вы хоть знаете, куда мы попали?
— Конечно! В глубокие снега у подножия Второго Камня! И именно в нашу родную реальность, которую ты, гнида, хочешь уничтожить.
— Вот придурки так придурки! Я бы вам сказал в какую глубокую… вы попали…
— Слушай, Кэп, дай ему разочек по ушам! А то наглеет на глазах сучий потрох!
— Пусть говорит, а по ушам — никогда не поздно. Продолжай, только спокойно и взвешенно, мы не барышни и от твоей ругани в обморок не упадем. Но если есть дело, если есть что сказать — говори спокойно. Итак…
Аскет исподлобья посмотрел на Текса с Кэпом и сказал:
— Дело в том, что мы падали к подножию Второго Камня атомного мира, а вот упали мы не в атомный мир и не в ваш — мы выпали в совсем другом мире. Цивилизация здесь и не техногенная, и не магическая — здесь их равная смесь.
— Ну и что? — не вытерпел Текс. — А потом, ты-то откуда это знаешь? Что, птички на лету нашептали?
Аскет скрипнул зубами, глубоко вдохнул, выдохнул и продолжил:
— Дело обстоит таким образом. Я плохой маг, я с трудом в своем мире освоил азы, но у меня есть сильная сторона — я хорошо вижу… ощущаю места пересечений реальностей, ну, или по-другому — дверей и окон, ведущих в другие реальности… Таких точек довольно много, и их частенько даже сильные маги не могут почуять, а я могу. А еще я сразу могу определить степень «магичности», так сказать, каждого мира.
— Хорош хвастать!
— Это не хвастовство. Это констатация факта. Вы, должно быть, не знаете, но между мирами существуют еще и мелкие точки перехода. Они расположены в недоступных для человека местах, например высоко в воздухе…
— А зачем они там?
— А птицам, например, или зверькам малым, куда деваться, если глобальная катастрофа, к примеру?
— И что ты хочешь этим сказать?.. Что мы упорхнули, как птички… Но мы ведь не птички…
— Вот там, — и Аскет показал вверх, туда, откуда они свалились, — есть точка перехода, вернее, узкая щель. Она небольшая, но человек туда протиснется. Вот мы в нее и влетели! И пути назад нет! Там нет, — и Аскет ткнул пальцем в небо. После этих слов воцарилась тишина.
— А помнишь, — немного подумав, задумчиво сказал Кэпу Текс, — когда мы учились в девятом классе, по осени частенько хаживали сюда, в Заповедник. И тогда прошел слух, что какой-то парень сорвался со скалы? А когда побежали вниз, то там никого и ничего не нашли — ни тела, ни крови, ничего!
— Да, что-то такое было, припоминаю. Ну, так что делать будем?.. Уж коли в одной лодке оказались. Излагай свое мнение, Аскет!
— Я не Аскет. Мое имя… впрочем, зовите, как хотите, не это сейчас главное, — и сообщил: — Здесь есть проходы в другие реальности — я это чую, но не знаю, где. Пока не знаю! Но дело в другом: все точки потенциально возможных проникновений лазутчиков, разведчиков, а то и завоевателей — охраняются! И очень тщательно.
— Так надо линять отсюда.
— А смысла нет. Нас и не маги выследят легко — по такому-то снегу! А уж маги и подавно.
— Хорошо, а что предлагаешь ты?
— А вот не знаю. Дело в том, что здесь имеются службы наблюдения за точками входа, и с пришельцами особо не цацкаются, сразу стреляют. Еще у тех, кто не обладает магическими способностями, есть шанс. А у меня его нет. Почти нет!
— Надо идти, действовать, надо что-то делать! — нервно выкрикнул Текс, и в тот же миг далеко-далеко, на пределе слышимости, раздался собачий лай.
— Ну, вот и все, — глухим и безжизненным голосом произнес Аскет. — Они даже не спросят, откуда мы и кто такие.
