Роман Злотников - Герцог Арвендейл
— Ладно, не время языком попусту болтать, — оборвал Трой тяжкие воспоминания, — быстро собираемся и в путь.
— Как это в путь, — возмутился подошедший гном, — а пожрать?
— Ну… выбирай, — зло огрызнулся Трой, — вон сколько мяса.
Гном посмотрел на него внимательным взглядом, а затем пожал плечами:
— Да я че, я ж ниче… В путь так в путь.
К вечеру следующего дня они добрались до горного ущелья, прорезающего насквозь горный хребет, сквозь которое река добиралась до моря. Где-то на том берегу на горных склонах возвышался легендарный Крадрекрам… До срока, назначенного Эрику Два Топора, по подсчетам Троя, оставалось около двух недель, а сколько времени займет спуск вниз по реке до моря, никто не знал.
Еще день они ехали на лошадях, а затем ущелье сузилось настолько, что дальше пройти можно было только пешком. Поэтому Трой приказал отпустить лошадей. К тому моменту продовольствия у них осталось не слишком много, и ноша каждого оказалась вполне приемлемой.
Следующие два дня они шли пешком, а затем ущелье стало совсем непроходимым, и Трой понял, что пора делать плот. Плыть по реке ему очень не хотелось — на воде ты открыт для врагов со всех сторон, но деваться было некуда.
Плот связали к исходу второго дня от начала работы. Он был основательным — ярдов десять в длину и вполовину меньше в ширину. Впереди и сзади установили по длинному веслу, вытесанному из целой дубовой лесины, а посредине, чуть ближе к кормовому концу, установили просторную хижину с очагом из диких камней. Еще один очаг, побольше, устроили перед хижиной, в передней части плота. Вокруг кормового весла бруствером уложили нарубленные поленья и запас дров, а также соорудили укрытие для рулевого. При постройке плота больше всего отличился Глав, который был родом из предгорий Рудного хребта и в молодости даже успел несколько раз сходить плотогоном.
В путь тронулись вечером, решив, что дожидаться рассвета нет никакого резона. Вахты на руле решили стоять по двое, потому что одного легко снять стрелой с берега, а потом подплыть и вырезать спящих, ну а так один из двоих может успеть поднять тревогу.
Первый день путешествия прошел успешно. Гном, ловко орудуя культей, оснащенной клещами, прямо на очаге смастерил пару крючков, так что вечером первого дня все побаловались знатной ухой. Рыба в этих местах была жирная, непуганая и на наживку шла охотно.
Еще два дня они плыли совершенно спокойно, так что Трой даже стал надеяться, что им удастся без проблем добраться до моря, но вечер третьего дня развеял эти надежды…
Когда плот медленно выполз из-за поворота, им открылась картина речного сражения. Наступил вечер, и солнце уже садилось, а река как раз очередной раз вильнула хвостом, так что их заметили далеко не сразу. Они подплывали с востока. Дозорный вызвал Троя условленным сигналом, но в его голосе прозвучала такая тревога, что высыпали все. Гном, сидевший за веслом, сердито рявкнул:
— Кончай подставляться!
И народ, слегка устыдившись того, что несколько дней спокойствия утратил большую часть воинской сноровки, пригнулся книзу.
Дрались орки. Причем друг с другом. Это выглядело настолько ново и неожиданно, что все вытаращили глаза. Вернее, не все. Трое местных понимающе переглянулись. Так что когда Трой удивленно спросил:
— Что это?
Бон Патрокл просто ответил:
— Это западные.
— Где?
— Да вон… те, что на черных лодках.
— И… что? — удивленно переспросил Глав.
— Да ничего, — пожал плечами Бон Патрокл, — просто пришли западные орки и начали местных учить жить.
— То есть? — не понял Трой. — Как это «просто пришли»?
— Ну нет, — пояснил Исидор, — наверное, вначале объявили этих исчадием зла и недостойными носить звание истинного орка… либо позорящими это звание… а потом пришли и начали лупить по головам. Они всегда так считают, что самые главные на этом свете и что у них самый передовой и единственно возможный образ жизни. А всех, кто живет не так, к ногтю. Мол, те, кто после этого выживет, им же спасибо скажут. Потому что станут жить по-новому и радоваться, что у них самый передовой и единственно возможный этот самый образ жизни. — Он вздохнул. — В Теми три самых спокойных года были, когда западные орки приходили к нашим учить их передовому образу жизни.
— И за это лупить? Причем своих же, свинорылых?! — удивился гном.
— А они по-другому как-то и не умеют, — пояснил Бон Патрокл, — орки же…
Трой хмыкнул:
— Да уж… ну да ладно, значит, так — сейчас река движется прямо, поэтому всем в хижину. Сидеть и не высовываться. Они так увлечены лупцеванием друг друга, что авось пронесет… Ну а если полезут — давить тихо и внутри. А то если кого из нас увидят, тут же забудут, кто с кем дерется, и навалятся всем скопом.
Все вошли внутрь хижины и, разобрав оружие, приготовились ждать.
Первые полчаса ничего не происходило, плот тихонько плыл. А снаружи слышались крики и рев орков, которые все приближались и приближались, пока, наконец, не зазвучали не только спереди, но и с боков, а затем и сзади. Несколько раз о плот что-то ударялось, но никаких последствий — в виде появления нежданных (хоть и вполне ожидаемых) гостей, не было. Хотя слишком долго это везенье продолжаться не могло. Они, наверное, и так уже превысили все мыслимые лимиты, которые боги отпустили на долю людей, причем еще там, в Сумрачной чаще. Так что после очередного удара о плот снаружи что-то шмякнулось, а затем послышались шаркающие шаги. Спустя пару мгновений дверь хижины распахнулась, и внутрь просунулось вонючее орочье рыло, подслеповато щурясь со света. Гном, стоящий слева от двери, ловко зацепил его крюком и втянул внутрь, где крестьянин одним ударом прервал жизненный путь доблестного, но излишне любопытного воина орочьего роду-племени. Снаружи что-то завопили. Послышалось еще несколько шлепков (Трой насчитал шесть), и сразу же снова шаги. Трой повернул голову, чтобы лучше слышать. Основные звуки боя явно сместились назад…
Дверь снова распахнулась, и внутрь ввалилось сразу несколько орков. С бестолково тыкающимися со свету орками расправились не менее быстро. Снаружи послышались новые крики, а количество новых шлепков явно перевалило за дюжину. Трой окинул взглядом хижину, заваленную орочьими трупами, и тихо, но так, чтобы было слышно всем, прошипел:
— Как кончим этих, все наружу, в лодку. Попробуем оторваться.
На этот раз орки не стали лезть на рожон, а остановились в некотором отдалении от хижины, осторожно толкнув дверь копьем. И тут же получили арбалетный болт от Глава и три стрелы подряд, одна за другой, от эльфа. Орки завопили, но Трой уже кувыркнулся наружу и насадил первого попавшегося под руку орка на свой волшебный Серебряный лист. Легендарный эльфийский клинок легко проломил грубую кольчугу и вышел из спины. А сзади уже ревел гном и мелькали кунаки Арила.
