Миры Бесконечности - Боумен Акеми Дон

Анника встает:

– Предлагаю слегка передохнуть и поговорить, когда все успокоятся.

Тео кивает, а по его лицу вновь начинают струиться слезы:

– Прости меня, Анника.

Она выходит из комнаты, и я следую за ней.

– Давай поговорим позже, – увидев меня, повторяет Анника.

Кажется, она считает, что мне тоже нужно время, чтобы прийти в себя.

– Есть еще кое-что, – слегка понизив голос, говорю я. – Это касается брата Тео.

Анника хмурится:

– А что с ним?

Я прикусываю губу:

– Принц хочет использовать его в качестве приманки. Гвардейцы увели его в Зимнюю Крепость.

Она внимательно смотрит на меня:

– Тео знает об этом?

Я качаю головой:

– У меня не было возможности сказать ему об этом.

– Вот и не надо, – говорит Анника. – Сейчас Мартин не тот человек, которого он знал. И чем скорее Тео поймет это, тем быстрее вернется к привычной жизни.

– Но он заслуживает того, чтобы знать об этом, – пытаюсь возразить я, но в моем голосе слышится робость: – Вдруг у нас появится шанс спасти Мартина…

– Он принял таблетку, – перебивает Анника, и взгляд ее янтарных глаз становится жестким. – Его разум больше не принадлежит ему.

Я вспоминаю, как Эттор говорил о том, что творения людей наполнены печалью.

– Но что, если он осознаёт происходящее, но не может никак на него повлиять? Что, если люди, принявшие таблетку, на самом деле заперты в своем собственном разуме?

– Ты не первая, кто задает такие вопросы. Но мы уже пытались узнать это, поверь мне, и эти надежды не привели ни к чему хорошему. Мы не можем спасти тех, кто уже потерян, – серьезно говорит она. – То, кем Мартин стал сейчас… он больше не один из нас. И тебе следует это запомнить.

Она заходит в свою хижину и закрывает за собой двери.

А я прижимаю пальцы к своей руке там, где меня коснулся Келан сразу после взрыва.

Принц с ледяным взглядом и огнем в сердце. Он хотел помочь мне? Защитить меня?

Зачем ему это?

Он же не человек.

«Да, – соглашается мой разум. – Он не человек».

Глава 23

Ахмет отрывает взгляд от своего рабочего стола и смотрит на меня поверх очков в толстой оправе.

– Входи, входи.

Я молча закрываю за собой дверь, а уголки моих губ растягиваются в легкой улыбке.

– Ты сохранил свой рецепт на очки? Должна признаться, когда я проснулась в Распределителе и поняла, что вижу без контактных линз, это ощущалось как суперсила.

Он смеется, отчего на его коричневой коже появляются морщинки.

– Я сохранил шрам, но выбросил очки. – Он снимает те, что сидели на его носу, и протягивает их мне. – Посмотри сама.

Я надеваю их и раскрываю рот от удивления.

– Ого, – выдыхаю я, пытаясь осознать увиденное.

Очки напоминают промышленную лупу, в которую засунули целый компьютер. Каждый объект, на который падает мой взгляд, тут же сканируется. А у меня перед глазами вспыхивают какие-то непонятные мне цифры, буквы и уравнения. А вот Ахмет явно знает, как распорядиться этой информацией. Я осторожно снимаю их и возвращаю товарищу.

– Это было… познавательно.

Я моргаю несколько раз, чтобы глаза привыкли к обычному миру.

А Ахмет надевает очки и подталкивает их на переносицу:

– Я не могу допустить и малейшей ошибки.

Он поднимает кусок металла и внимательно разглядывает его. Тот по форме напоминает маленькую коробочку, но каждую его поверхность покрывают странные печатные платы.

– Что это будет? – с любопытством спрашиваю я, просматривая его наспех сделанные заметки и наброски.

Хижина Ахмета, как и Гила, заставлена кусками металла. Только Ахмет не создает скульптуры, а изобретает оружие, которое однажды поможет им остановить Колонистов.

– Я очень давно над этим работаю, – признается он, а затем прижимает палец к одной из сторон коробочки.

На вид ничего не меняется, но, судя по тому, насколько сконцентрирован Ахмет, где-то внутри микроскопический кусочек перемещается на новое место.

– Что эта штука делает? – интересуюсь я.

– Пока ничего. Но я не оставляю надежды, что однажды она сможет отключать сознание Колонистов. Что-то вроде компьютерного вируса. Она собьет их программу.

– Ты собираешься показать Колонистам «синий экран смерти»? [8]

Он молчит несколько мгновений, а затем задумчиво хмыкает:

– Да, наверное. Но у меня здесь не так много возможностей. Да и стоит быть осторожнее с Колонистами, ведь через несколько минут они придут в себя и могут вызвать весь Легион Гвардейцев.

– Но это может пригодиться в чрезвычайной ситуации, – добавляю я.

– Возможно, – говорит он. – Но если мне удастся добавить еще один элемент, чтобы спутать не только их программный код, но и затереть воспоминания… – На лице Ахмета появляется улыбка. – Тогда у нас появится то, для чего стоит придумать название.

Теперь я понимаю, почему Анника считает инженеров ключом к победе в войне. Заклинатели и укрыватели талантливы, но инженеры… Они могут вообще изменить мир.

А раз они умеют влиять на Бесконечность, означает ли это, что они могут отменить какое-то действие в ней?

Я обдумываю эту мысль, пытаясь подобрать правильные слова.

– Как думаешь, могут люди вернуть разум после того, как приняли таблетку?

Ахмет опускает руки на несколько сантиметров и задумчиво кривит рот.

– Я и сам задавался этим вопросом, – признается он. – Но, думаю, если бы такое случалось, мы бы уже знали об этом.

– Но что будет с людьми, если мы победим королеву Офелию? С теми, чьим разумом управляли Колонисты? – спрашиваю я. – Они придут в себя?

Он пожимает плечами:

– Думаю, ответы на эти вопросы мы узнаем, лишь когда наступит этот славный день.

Я прикусываю губу от разочарования:

– А вы хоть раз приводили кого-то из них в Поселение? Чтобы узнать, сможете ли вернуть им разум?

Ахмет откидывается на спинку стула, и на его лице отражается понимание:

– Ах, тебя волнует Мартин.

У Тео в отличие от большинства из нас есть член семьи в Бесконечности. И я не могу просто забыть об этом, как того хочет Анника. Не могу просто бросить его.

– Его держат в Зимней Крепости, – говорю я. – И если бы мы нашли способ освободить его… привести сюда… вы могли бы ему помочь?

Возможно, тогда появился бы способ помочь и другим.

Ахмет с печальным видом пожимает плечами:

– Мы не знаем, что делают Колонисты, чтобы взять под контроль разум человека. Возможно, они следят за ними, забираются в их мысли. А что, если, доставив сюда Мартина, мы выдадим местоположение Поселения? Мы не можем так рисковать ради призрачной надежды. Слишком много поставлено на карту.

– Даже ради брата одного из нас? – спрашиваю я, думая о Мэй.

И о том, на что бы пошла, чтобы защитить ее, окажись она здесь.

– Думаю, нам нужно сосредоточиться на том, чтобы вернуть контроль над Бесконечностью, а затем попытаться исправить ущерб, причиненный Колонистами.

Я смотрю на стол. Он солидарен с Анникой.

Мартина не спасти.

– Нельзя жертвовать кораблем ради одного человека, – говорит он, не сводя с меня глаз.

Я киваю, чтобы показать, что соглашаюсь с ним, но на самом деле мне хочется, чтобы каждая жизнь имела значение. И чтобы каждого хотя бы попытались спасти. Все всегда говорят о большем благе, но не все могут сберечь это большее благо. И когда люди думают, что они ничего не могут изменить, то они сдаются.

Но что, если люди перестанут думать о большем благе и подумают об отдельных людях? О незнакомце, которому они могут помочь. О чьей-то жизни, которую они могут изменить?

Одна капля дождя всего лишь капля. Но когда их много? Они превращаются в ливень.

Так почему в Поселении этого не понимают?

Неужели они пробыли в Бесконечности так долго, что стали бесчувственными к мелочам? Колонисты – искусственный интеллект, который пытается походить на человека. Но что, если люди, проведя здесь столько времени и сражений, стали походить на роботов?