Пол Кемп - Сумерки сгущаются
Джак кивнул и вложил в рот трубку.
— Вот и я так думаю, — сказал он.
Вытащив огниво, он наконец разжег ее.
— Всемогущая тьма! — повторил Кейл.
Ривен хмыкнул, но Эревис услышал сомнение в его голосе.
— Значит, теперь еще важнее выяснить все о сфере. Проклятие, я хочу узнать, что, черт возьми, здесь происходит.
Врагген сказал, что вскоре сон ему вовсе не понадобится. Какую же цель преследовал маг?
Ривен переминался с ноги на ногу, словно ему не терпелось кинуться в бой. Сабли он так и не убрал.
— Давайте тогда выберемся из этой дыры и пойдем наконец туда, куда собирались.
— Отведи нас к хранителю мудрости, дружище, — согласился Кейл.
— Хорошо, но… — Джак прервался, чтобы выдохнуть клуб ароматного дыма. — Кейл, есть еще кое-что. Твой меч. Ты заметил, что между ним и полусферой была какая-то связь?
— Еще бы не заметить, — ответил убийца.
Больше не было смысла отрицать, что сфера каким-то таинственным образом изменила клинок.
— И что мы будем с этим делать? — спросил Ривен.
— Эта загадка может подождать, — ответил Кейл, положив руку на рукоять меча.
Клинок все еще мог пролить кровь врагов, и это все, что сейчас хотелось знать убийце.
Глава девятая
Открытия
Быстро скользя сквозь толпу, как всегда заполнявшую улицы днем, троица направлялась к окраине города. Вскоре дома из дерева и кирпича сменились более изящными и элегантными каменными постройками районов близ Храмового квартала.
Храмовая улица проходила далеко от того места, где располагались усадьбы членов купеческой гильдии Селгаунта. Впрочем, дома, принадлежавшие в основном ученым, обласканным покровителями деятелям искусств и жрецам, выдавали достаток их обитателей. Обязательными были фасады, высеченные из камня, стеклянные стрельчатые окна, прекрасные сады, дорогие экипажи, очаровательные внутренние дворики и аллеи. Перед зданиями и по углам всех крыш виднелись фигуры магических существ, зачастую изваянные из черного мрамора. Этот довольно ценный сорт добывался в Закатных горах. Даже решетки канализации, куда стекала вода с улиц, были выполнены из превосходной бронзы и снабжены ручками в форме стилизованных фигурок драконов.
В какую сторону ни посмотри, Селгаунт тянулся к небесам. На севере возвышалась восьмигранная колокольня Дома Песен, затмевавшая собой все другие строения. Неподалеку парил шпиль Ллииры, изящная башня из белого известняка, — здание Храма Священных Празднеств. Ветер полоскал длинные знамена зеленого и фиолетового цветов.
На высоком холме, нависшем над селгаунтской бухтой, словно громадный спящий зверь, ощетинившийся острыми башнями, расположился замок хулорна. Сооружение было столь же запутанным и болезненно извращенным, как разум последнего правителя. После кончины хулорна слуги постепенно покидали дворец, а шпионы купеческой гильдии разведывали местонахождение тайников и рядили, кто же станет его следующим обитателем.
— Мы почти пришли, — объявил Джак. — Он живет в конце этой улицы.
Длинная улочка заканчивалась тупиком, в котором и располагалось жилище хранителя мудрости — каменное здание в кольскиранском стиле, названном так в честь мага, создавшего пару десятков лет назад новое направление в архитектуре. Благодаря искусной каменной кладке вокруг окон и дверей, выполненной не без помощи магии, изящным водосточным трубам и покрытым цветной черепицей крышам эти дома выглядели столь же внушительно и достойно, что и настоящие усадьбы. Но дом хранителя оказался совсем иным: дыры в крыше в тех местах, где так и не заменили разбитые черепицы, глубокие трещины в стенах, осыпавшаяся известка в каменной изгороди, окружавшей жилище. В заросшем кустарником и травой дворике плющ и вьюнки погребли под собой разбитую скульптуру. Кейлу подумалось, что за растительностью здесь не ухаживали, должно быть, на протяжении многих лет.
— Это и есть обитель твоего мудреца, Флит? — усмехнулся Ривен. — Что ж, неудивительно тогда, что ваши люди всегда были столь неосведомленными.
Джак волчком повернулся к убийце, глаза его горели.
— Драйзек Ривен, держи рот на замке! — потребовал он и уже мягче добавил: — И я больше не арфист.
Изумленный Ривен застыл с таким видом, словно хотел что-то сказать, но решил, что не стоит.
По правде говоря, Кейлу и самому было интересно, что за просвещенный мог ютиться в такой лачуге.
— Джак, кто этот твой хранитель мудрости?
Хафлинг поджал губы. Засунув руки в карманы брюк, он наконец ответил:
— Его имя Сефрис. Сефрис Двендон. Он иногда помогал арфистам…
При этих словах Ривен вновь усмехнулся.
— Разве я не просил тебя заткнуться?! — рявкнул Джак.
Кейл вмешался раньше, чем Драйзек успел ответить:
— Но больше не помогает?
— Нет. Послушай, Кейл. — Джак глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: — Он был жрецом Огма… Пока другие клирики не запретили ему участвовать в службах.
Ривен улыбнулся и открыл рот, чтобы прокомментировать услышанное, но яростный взгляд хафлинга заставил его оставить свои соображения при себе.
— Почему? — Кейла все сильнее обуревали сомнения.
— Как бы объяснить… — переминаясь с ноги на ногу, начал Флит. — Он придерживается немного необычных идей. В основном по поводу чисел, но не только. Думаю, клирики считают его сумасшедшим. И ни одно из исцеляющих заклинаний ему не помогло.
Кейл присел на корточки, чтобы заглянуть Джаку в глаза:
— По поводу каких чисел? Что ты имеешь в виду?
— Сам увидишь.
Убийца сомневался, что увидит что-то полезное, но решил скрыть недоверие, чтобы не обидеть Джака. Что ж, возможно, они смогут обратиться не только к мудрецу, рекомендованному хафлингом. Быть может, Элаена в храме Денира, бога знаний, вспомнит их и поможет.
— Дружище… — начал он.
Джак, покачав головой, положил маленькую ладонь на плечо друга:
— Кейл, я бы не привел вас сюда, если бы не был уверен, что он сможет помочь. Просто доверься мне. Не думаю, что Сефрис безумен. То есть… — Хафлинг потупился. — Может, он и не совсем в своем уме, но… он гений, Кейл. Истинный гений. Церковь заботится о нем до сих пор, даже несмотря на его болезнь. И все потому, что он для них очень полезен. Этому хранителю мудрости ведомо очень многое.
Кейл взглянул мимо Джака на обветшалую постройку. Должно быть, сомнения все-таки отразились на его лице, потому что Флит заговорил вновь:
— Ему нет дела до материальных вещей, до ремонта дома. А Церковь не хочет платить садовнику. Он даже не встречается больше с людьми. Но меня он примет. Мы были друзьями когда-то… до того как он стал таким, как сейчас.
