Валентин Леженда - Песнь кецаля
Коридор с расписанными светящимися узорами стенами вывел испанцев в небольшую пещеру, посредине которой…
Они замерли, не в силах в это поверить.
В центре пещеры на круглом черном камне покоилась цель их рискованного предприятия, стоившая жизни семерым из них, — золотое сердце Уицилопочтли.
— Может, это тоже мираж? — прошептал Хуан. — Как и летучие мыши?
— Сейчас проверим. — Капитан двинулся к центру пещеры.
— Может быть, все же не стоит? — осторожно добавил Хуан.
Аменобар обернулся: в его глазах уже пылало пламя кровавых рубинов, украшавших золотые бока сердца. И там, на дне этих глубоких темных глаз, было что-то еще. Хуан не сразу сумел ЭТО разглядеть.
Это было безумие.
Опустившись на колени, капитан медленно, как завороженный, прикоснулся к гигантскому сердцу, робко поглаживая вкрапленные в золото рубины. Мягкий желтый свет разлился по всей пещере, успокаивая расшатавшиеся нервы, обещая невиданные богатства.
Сердце целиком было отлито из золота. Никто не задумывался сейчас о том, как покинуть проклятую пещеру-оборотня, ставшую ловушкой. Все мысли занимало лишь одно — они богаты. Удача наконец вознаградила их. Война была закончена.
Для них.
Сейчас.
Закончена…
Раз и навсегда.
Хуан снова не сразу понял, что произошло. Реальность уже во второй раз ускользала от него, опережая реакцию, притупляя сознание.
Стряхнув с себя странное оцепенение, он увидел, как капитан методично перерезает горло одному из солдат. Бедняга был еще жив. В его широко раскрытых глазах застыл лишь один немой вопрос: “За что?”
Остальные пятеро были уже мертвы.
Очарованные сиянием золотого сердца, они и не заметили, как длинный клинок оборвал их короткие жизни.
Хладнокровно прикончив жертву, Аменобар, не обращая внимания на застывшего в углу с круглыми от ужаса глазами Хуана, снова подошел к золотому сердцу, обхватив его перепачканными кровью дрожащими руками.
Указательный палец Хуана лежал на спусковом крючке мушкета. Ему следовало стрелять, стрелять не медля, но он почему-то не мог этого сделать. Не мог засадить горячий свинец в сгорбленную спину дрожащего над куском золота человека.
Пещера вздрогнула.
Как тогда в бездонной пропасти, сотрясаемая холодным дыханием невиданного исполина.
Черный камень, на котором покоилось золотое сердце, стал опускаться вниз. Убрав от него окровавленные руки, капитан тупо смотрел, как сердце медленно исчезает в ровной дыре, образовавшейся в полу пещеры.
Хуан резко обернулся.
На месте входа покоился голый серый камень.
Они попали в очередную ловушку.
В пещере что-то неуловимо менялось, словно Хуан внезапно стал расти. Почувствовав легкий толчок в спину, он понял, что сжимаются сами стены, сдвигая с мест окровавленные трупы товарищей. Это было невероятно, но одновременно со стенами опускался и потолок.
Парень понял, что еще минута — и он будет раздавлен, перемолот в каменных жерновах проклятой пещеры.
Действуя больше инстинктивно, чем осознанно, он грубо оттолкнул в сторону бессмысленно застывшего у дыры в полу капитана. Дыра вполне была подходящего размера, чтобы туда мог пролезть взрослый человек.
Хуан Васкес прыгнул.
Каменный желоб понес его куда-то вниз, увлекая все дальше и дальше от адского места.
А потом был очередной коридор и свет в конце пыльной каменной шахты, где столетиями не ступала нога живого человека.
И там, за порогом базальтового мешка, уже настало утро…
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
Глава десятая
УТЕШИТЕЛЬНЫЙ ПРИЗ
Утром, когда Бетси проснулась, старинное зеркало висело на месте. Словно никуда и не исчезало. Прочитанную рукопись Хуана Васкеса девушка еще вчера положила на место, в нишу, теперь вновь скрываемую серебристой гладью.
Одевшись и приведя себя в порядок, Элизабет спустилась вниз. Еще находясь на лестнице, она услышала громкие крики и ругань, доносившиеся из гостиной. С удивлением узнала рев сеньора Мигеля.
— Ага! — заорал коротышка, едва завидев мисс МакДугал. — Вот еще одна!
Регентруда уже была здесь и недоуменно хлопала ресницами, переводя жалобный взгляд стальных глазищ с Васкеса на кузину, с кузины на Хоакина, смущенно топтавшегося рядом с ней.
— Что стряслось? — обдала Васкеса холодом Бетси.
— Ты еще спрашиваешь?! — не унимался вопль Мигеля. — Наглая шпионка, змеей заползшая в мой дом! А ну-ка, чикос, — обратился он к своим четырем шкафоподобным ребятам, — займитесь ею! Чтоб впредь неповадно было совать свой длинный нос в дела Мигеля Васкеса! Но пока не очень усердствуйте! Она мне нужна живой. Ну, хотя бы, чтоб языком ворочать могла!
“Дело дрянь!” — подумала Элизабет'и приготовилась к тому, чтобы победа далась чикос недешево.
— Сеньор Васкес, — в последний раз попыталась она воззвать к разуму коротышки, — может, все-таки расскажете, чем вызвано подобное обращение?
— Puta! — только и ответил Мигель.
— Ладно. Нет, так нет, — покладисто согласилась Бетси. — Ну, чикос, подходите. Желательно бы по одному. Регентруда, не вмешивайся.
Последнее из сказанного было явно лишним. Труди и не пыталась вмешаться, да и при всем желании не смогла бы. Хоакин крепко охватил ее сзади руками в полукольцо. Брюнетка чуток потрепыхалась в его крепких объятиях и затихла. Это вам не недозрелая шпана из парка Чапультепек. Руки парня были стальными.
Бодигарды сеньора Васкеса, памятуя о первом своем столкновении с девушками, решили, что и на этот раз легко справятся с задачей. Но тогда на их стороне было преимущество неохсиданности. Теперь же они стояли лицом к лицу с белокурой фурией, принявшей боевую стойку.
Ей более привычно было бы сражаться один на один. А тут целая толпа, перекрывавшая сразу все стратегические направления: фронт, тыл и оба фланга. Что тут поделаешь? И Бетси избрала элементарный ход, решив для начала выйти из окружения.
Прямо перед нею возвышался бритый двухметровый мачо, тупо жевавший резинку. Его круглые навыкате глаза равнодушно ощупывали девушку. Нет, этого оставим на потом. Надо поберечь силы. Тот, что сзади, показался ей и пожиже, и похлипче. Поэтому мисс МакДугал атаковала его обратным круговым ударом.
Вынесла вперед правую ногу, а затем, одновременно с разворотом на левой, опорной, врезала пяткой в переносицу зазевавшегося “хлюпика”. Не ожидавший подобной прыти от белой дамочки парень коротко икнул и, закатив глаза, сполз по стеночке на пол.
— Карамба! Педро! — офонарел Васкес. — Это что такое?!
Белокурая бестия окатила ледяной улыбочкой мордоворота, стоявшего прямо перед ней. В его бычьих глазах прорезался смутный интерес к происходящему. Не дав ему собраться с мыслями, Элизабет и сама отскочила назад и в сторону, обогнув при этом “хлюпика”, пытающегося кое-как встать на ноги.
