Владимир Лещенко - Тьма внешняя
Он протянул герцогу свиток, извлеченный из складок одеяния. Действительно, стоявший перед ним человек рекомендовался, как весьма сведущий в астрологии, алхимии и магии, и при этом, что больше всего поразило герцога, добрый католик, оказавший немалые услуги Апостольской Церкви. Он несколько раз пробежал глазами пергамент, подозрительно осмотрел печать. Нет, вздор, – никакой самый отчаянный проходимец не осмелился бы явится к нему с поддельной кардинальской грамотой, даже если выдавший ее и мертв. Хотя – кто знает… Но что, интересно, ему здесь нужно и кто вообще он такой, этот Артюр Мальери? Может быть он из тех, кого именуют добрыми колдунами? – напряженно размышлял герцог. Ха – добрый колдун![26] Надо ж было отцам-доминиканцам выдумать этакое! На память невольно пришли слова из Библии: «А колдуна и ворожеи не оставляй в живых, ибо мерзок перед Господом всякий творящий сие».
– Я все-таки не очень понимаю тебя, уважаемый – зачем тебе это нужно? Ты ведь провансалец, что тебе до нашего королевства и короля?
– На то есть еще одна важная причина: ни кардинал Орсини, ни, увы, даже сам папа не могли дать мне того, что я рассчитываю получить во Франции, – ответил тот.
– И что же это такое? – заинтересовался герцог.
– Дворянство, мессир.
– Дворянство??
– А что так удивляет вас, мессир? Разве мало было шевалье из буржуа, или даже из крестьян?
– В том то и дело, что их было немного, – возразил ему герцог. – А кроме того, они получали свои титулы за доблесть на поле битвы и верную службу трону: а не за дела, приличествующие не тому, кто претендует называться благородным человеком, а наемному убийце, – глядя прямо в глаза чернокнижнику, закончил Людовик Сентский.
– Может быть, то, что хочу сделать я, вы бы сочли для себя зазорным. Но неужели кровь тысяч дворян, жизнь их детей и честь их жен, неужели спокойствие в королевстве не стоят такой цены? – тут же ответил ему мэтр Артюр, словно бы заранее знал, что скажет герцог
Людовик погрузился в размышления. В самом деле: ведь этот человек не так уж не прав.
Странное чувство непонятного доверия к этому подозрительному типу вдруг возникло у него. Он, однако, осуждающе покачал головой.
– Ты любезнейший, говоришь так, словно голова Дьяволицы уже у тебя в мешке, – недовольно заметил он.
– Тогда бы я пошел прямо к королю, – с легкой улыбкой ответил гость.
Герцог вновь задумался.
– А почему ты обратился именно ко мне? – наконец задал он вопрос.
– Видите ли, сир, мой бывший патрон– кардинал Орсини, когда речь заходила о делах французского королевства, которое он, надо сказать, весьма не жаловал, упоминал о вас как о человеке, который печется о государственных делах больше, чем о собственных. И который всегда держит данное слово, – многозначительно закончил он,
– Ну ладно, – Людовик чувствовал, что разговор с этим странным типом все больше превращается в некое состязание и победа в нем явно клонится не на его сторону. – А как ты думаешь получить дворянство?
«Почему я не спрашиваю – как именно он намерен уничтожить эту Светлую Деву?» – промелькнула у него мысль.
– Все очень просто, сир. Вы великий вассал[27] короля, вы член Королевского Совета и Совета пэров, равных вам по знатности наберется очень немного в королевстве. А ордонанс короля Людовика, по которому вы сами можете создавать себе вассалов, свободно распоряжаясь своими землями, еще никто не отменял.
У вас в герцогстве, – невозмутимо продолжил Артюр, – есть феод Куронье, лежащий в двадцати лье от Сента, неподалеку от старого римского моста через реку. Приносит что-то около двух сотен ливров в год. Немного земли, две деревни, виноградники и небольшой, но крепкий замок. Не так давно у вас по поводу его был спор с аббатством, а теперь им управляет ваш приказчик. Я бы хотел получить его.
«Все знает! – с невольным уважением отметил про себя Людовик Сентский, с трудом припоминая, что это за Куронье. Хоть сейчас грамоту выписывай!»
– Хорошо. Предположим, я готов дать тебе дворянство, если ты ее убьешь, – выделил Людовик де Мервье последние слова. – И только ради этого ты готов рискнуть головой?
«Да что я такое несу! Многие бы отцу родному глотку перерезали за рыцарские шпоры!»
– Разве вы сомневаетесь, что я верный сын матери нашей – церкви? – заявил мэтр Артюр. – Светлую Деву считают опасной еретичкой и ведьмой, одержимой бесом, а раз так, то способствовать уничтожению ее – святой долг каждого христианина.
При этих словах герцог, внимательно посмотревший гостю в глаза, вдруг почувствовал какую-то глубоко скрытую фальшь в словах этого человека, да и во всем его поведении. Но, одновременно, как это было ни странно, он так же и почувствовал, что все, что этот чернокнижник говорил, было истинной правдой. Было в нем что-то, что он не мог понять, что внушало глубокое доверие и, одновременно, смутную тревогу.
– Дорого же все-таки ты ценишь свои услуги, – герцог не смог избавится от искушения уязвить гостя побольнее. – Пожалуй, я бы мог поискать человека и за меньшую цену.
Мэтр Артюр пожал плечами.
– Немало ловких людей расстались с жизнью, даже не приблизившись к ней как следует. Кое о чем это говорит. Не так ли?
– Ну а все-таки, как ты думаешь это сделать? – не без колебаний повторил вопрос герцог.
– Мессир желает, чтобы я продемонстрировал свое искусство? – тоном базарного фокусника спросил мэтр Артюр. И исчез.
С недоумением воззрился де Мервье на то место, где только что находился колдун. Там никого не было.
Людовик вскочил, почуяв в груди нехороший холодок, обежал глазами Комнату, но проклятый некромант словно растворился бесследно в воздухе. А может – именно так и было?! Невольно он положил руку на эфес шпаги. За его спиной послышалось деликатное покашливание. Мэтр Артюр стоял как ни в чем не бывало у окна с ничего не выражающим лицом. Но ведь только что его там не было!! Да и вообще не было здесь, де Мервье мог поклясться в том! Сентский сеньор не был трусом, но мысль о том, что рядом с ним находится настоящий колдун, умеющий без труда становиться невидимым (и наверняка много чего поопасней), заставила его испытать неподдельный страх. Мелькнула мысль: а не позвать ли стражу и не сдать ли чертова мага вместе с его кардинальской грамотой инквизиторам? Но ее тут же сменила другая, совсем уж малодушная – а что если гость угадает его намерение и прикончит его, а после незаметно уйдет?
«Да ведь ему все это время ничего не стоило убить меня!»
Сделав над собой усилие, герцог вновь взглянул прямо в глаза мэтру Артюру Мальери – первому настоящему колдуну, которого встретил в своей жизни.
