Светлана Борисова - Лживая птица счастья
— Простите мою дерзость, Ваша Божественность, но именно сегодня я собирался сделать Ризе официальное предложение.
— Что ж, я не возражаю, но не медли, Ваатор. Ты же знаешь, что у меня пустует место фаворитки после смерти миледи Баастет, а я люблю таких волевых женщин: c ними не соскучишься.
Лорд Хаос внимательней пригляделся к синеглазой красавице, увенчанной золотым венком победительницы, и от которой волнами исходила осязаемая темная злоба.
— Какая женщина! Сколько же в ней экспрессии! Внутри она просто пылает от ненависти к нашему миру, а на её лице сияет безмятежная светлая улыбка! Потрясающе! — воскликнул восхищенный лорд Хаос. — А вот ты дурак, Ваатор! Если эта начинающая богиня смерти не подходит тебе, тогда я не знаю, кто тебе нужен. Ведь никакая другая женщина не сможет тебя принять и уж тем более не сможет понять.
— Да, Ваша Божественность, я тоже так считаю, — грустно сказал лорд Ваатор, и пристально глянул, оценивая настроение своего суверена. — Но если малышка нравится Вам, то я с радостью откажусь от нее. Ведь Ваше желание для меня закон, — склонив голову, он тяжко вздохнул и с горечью добавил: — Хоть я уже привязался к маленькой злюке, она и на самом деле пришлась мне по душе. Простите меня, Ваша Божественность, я действительно беспросветный дурак, если до сих пор не понимал идеальности Вашего выбора.
— Ах ты, Огненный Лис! — засмеялся лорд Хаос. — Ладно, забирай ее себе, у меня и без нее достаточно кандидаток на место Баастет.
— Ах, Ваша Божественность, Ваша щедрость не знает границ! Я просто несказанно счастлив Вашим решением!..
Прямо в комнате Шиамиты открылся огненный портал и из него шагнул лорд Ваатор.
— Ваша Светлость! — воскликнула перепуганная хозяйка комнаты, рухнув ниц перед повелителем Адской Бездны.
— Брось, Шиамита, я не в претензии, что ты попользовалась моим добром, — небрежно произнес он и насмешливо покосился на невозмутимо-молчащую Ризу. — В конце концов, я же сам подарил ее Девам Ада для развлечения и как посмотрю, она неплохо устроилась.
Лорд Ваатор нетерпеливо махнул рукой и Шиамита немедленно исчезла. Подойдя к ложу, он по-хозяйски разлегся на нем и посмотрел на синеглазую красавицу, с любопытством взирающую на него.
— Ну, в чем проблема, моя дорогая невеста? Приступай. Пора нам пообщаться с тобой поближе.
— Думаете, стоит, Ваша Светлость? — Риза удивленно приподняла бровь. — Может быть, Вы не будете спешить, если мной заинтересовался лорд Хаос. Вдруг он в отличие от Вас не любит делить свою фаворитку с другими?
— С чего такое ничтожество вообразило, что ею может заинтересоваться наш Повелитель Всего Сущего? — холодно спросил лорд Ваатор. Подперев голову рукой, он уставился на синеглазую красавицу и в его глазах язычками пламени заполыхал гнев.
— С того что Вы находитесь здесь, Ваша светлость. Думаю, только интерес Их Божественности мог принудить Вас появиться у меня и наверняка с официальным предложением руки и сердца, — спокойно ответила Риза.
— А ты не дура, — не сразу отозвался лорд Ваатор. — И что ты мне ответишь?
— Разве уже не всё решено? — насмешливо спросила она.
— Все-таки должно быть получено формальное согласие невесты.
— Оно у Вас есть, я отвечаю «да».
— Эй, а как же твои слова, что скорее ад остынет, чем ты согласишься принять предложение моей руки и сердца? — насмешливо спросил лорд Ваатор.
— Не стоит обращать внимания на мои слова, сказанные по запальчивости, — Риза лениво прикоснулась пальчиками к его груди. — Ну что, Ваша Светлость, познакомимся поближе?
Мари. Беда не приходит одна
После исчезновения Рени в нашем доме повисла недобрая тоскливая тишина. Господи, как же в нем стало пусто! Оставшись втроем, каждый из нас зажил своей жизнью, почти не соприкасаясь с остальными, и я страшно тосковала без своей вампирской матушки. Больше не было наших уютных женских посиделок на кухне с болтовней ни о чем. Больше никто не устраивал сердитых перепалок с выяснением, чья очередь убирать на этой неделе. Некому больше было сердиться, что второй месяц на окнах болтаются одни и те же нестиранные шторы, а в пепельницах высятся целые горы окурков. Больше никто не объявлял в нашем доме веселый субботник, когда мы всей семьей в авральном порядке приводили в порядок запущенное хозяйство.
Ох уж, эти незабвенные субботники! Наша Рени не очень-то любила, когда в доме хозяйничали посторонние и потому без излишних экивоков привлекала всех домашних в к уборке. Причем подгадывала так, чтобы и Мика не мог отвертеться от участия в ней. Ему неизменно доставались такие «интеллектуальные» занятия как мытье окон и перестановка мебели. Конечно, он недовольно ворчал, говоря, что это сущий идиотизм тратить столько времени на тупую работу, когда в любое время можно вызвать соответствующую клининговую службу. Но глава семьи неизменно сдавался под тяжестью очень весомых аргументов жены как-то: ласковые взгляды с поцелуями и неоспоримыми утверждениями типа, что дом — это святое и что совместный физический труд на благо всей семьи объединяет и облагораживает. «К тому же настоящая уборка и перестановка мебели требуют вдумчивого отношения и никому чужому ее поручить нельзя», — непререкаемым тоном неизменно заявляла Рени и желающих спорить с ней, как правило, не находилось.
На сердитый вопрос Мика, почему он все время должен заниматься женской работой — мойкой окон, Рени убежденно отвечала что, по ее мнению, — это чисто мужская работа. «Милый, когда ты по-тарзаньи висишь под потолком, отмывая огромные панорамные окна, то выглядишь очень мужественно, а у женщин в такой позе крайне неэстетичный вид и вдобавок у них портится маникюр от долгого нахождения в резиновых перчатках».
После недолгих препирательств Мика с тяжелыми вздохами подвязывал волосы банданой и, вооружившись ветошью и средством для мытья стекол, по-пиратски зависал на оконной верхотуре. К порученному делу он всегда относился очень ответственно и окна после его мытья сияли алмазным блеском без малейшего развода на стеклах. Затем, держа на весу какой-нибудь вычурный комод, он бросал яростные взгляды на веселую Рени, легко порхающую по комнате и с задумчивым видом присматривающую новое место для увесистого антиквариата. Стараясь добиться максимальной степени уюта, она по нескольку раз заставляла его переставлять тяжелую мебель. Забавно, что совершив ритуальный круговорот, та почти всегда возвращалось на свое прежнее место.
В общем, во время субботника в нашем доме с утра царил невообразимый кавардак и когда он, перевернутый вверх дном, к вечеру блестел чистотой и порядком, то все облегченно вздыхали и с чувством выполненного долга шли отдыхать. Уставшие до чертиков мы тащились в сауну и бултыхались в артезианском бассейне, а затем с удовольствием ужинали при свечах. И обычный вечер превращался в маленький семейный праздник с игрой в преферанс напоследок. Правда, Мика явно поддавался нам, чтобы продлить игру, — ведь у него фотографическая память ну, и интеллект — не чета нам, сирым. Но все равно, несмотря на поддавки, он всегда выигрывал у нас с разгромным счетом, а затем с мстительным удовольствием обнулял наши карточки, говоря, что это возможно на некоторое время прекратит приток в дом кучи бесполезного барахла, которое ему приходится таскать с места на место.
