Ник Харрис - Конан и ритуал Луны
— Не за силу! — перебил Конан
— Да, конечно… — грустно согласился Кушух. — Не за силу! За то, что я избивал людей… Ты прав…
— Ладно, продолжай, — сказал Конан, наполняя кружки.
Кушух с благодарностью кивнул и, морщась от боли в разбитых губах, единым духом осушил свою кружку.
— Жители нашего и соседних селений отправились к чародею Аль-Руфину. Они собрали все деньги, что у них были, и попросили о помощи. Но на сей раз чародей не стал брать плату. Выслушав рассказ одного из старейшин, дочь которого я изнасиловал, он наложил на меня это страшное заклятие. С тех пор я не могу ударить ни одного человека. Ни кулаком, ни мечом, ни чем-нибудь другим… И люди каким-то образом узнают об этом и бьют меня, где бы я ни появился. Редкий день мне удается прожить без побоев.
— И сколько лет ты так мучаешься? — спросил Конан.
— Почти десять лет. Только сила помогает мне держаться… Любой другой давно был бы мертв.
— Ты не пробовал попросить колдуна снять заклятие? По-моему, ты уже достаточно наказан.
— Пять лет назад колдун Аль-Руфин умер… Мне теперь ничто не поможет… — По широкому лицу Кушуха потекли слезы.
— У меня есть знакомый чародей… — в раздумье начал Конан. — Пожалуй, я мог бы попросить его…
— А он достаточно силен, чтобы снять чары? — с надеждой спросил гигант. — Дело в том, что один уже пробовал, и ничего не вышло, стало только хуже.
— Я не разбираюсь в колдовстве, — с досадой бросил северянин. — Если ты сомневаешься, то не стоит и пытаться!
— Нет, нет! — Кушух схватил киммерийца за руку. — Надо попробовать! Сделай это, и я навечно твой раб!
— Мне не нужны рабы, — с презрением процедил варвар.
— Подожди, — умолял Кушух, — ты ведь Конан? Я слышал, как эти шакалы, разбегаясь, выкрикивали твое имя! Ты Конан?
— Да, я Конан, — проворчал варвар, — что дальше?
— Я знаю, как тебя отблагодарить! Знаю! Ты ведь любишь большие сверкающие камни? Рубины, алмазы — я знаю, где их так много, что даже я, с моей силой, не смогу все унести.
Конан невольно еще раз окинул взором фигуру исполина. Пожалуй, впервые киммериец встретил человека, который, скорее всего, не уступал ему в силе. Обнаженное до пояса тело немедийца бугрилось мышцами. Поймав взгляд Конана, Кушух медленно поставил на стол согнутую в локте правую руку. В единственном открытом глазу его была усмешка.
— Так у нас в Немедии меряются силой. За всю жизнь никто не смог выстоять против меня и несколько мгновений.
В синих глазах Конана загорелся мрачный огонек. Он мог бы быть и поучтивее, этот немедиец! Видно, не всю дурь из него выбили! Просит помощи, и тут же хочет посрамить нового друга! Кром! Ладно, посмотрим, на что он способен!
Сцепившись ладонями и прочно уперев локти в стол, гиганты разом напрягли мышцы. Гомон в таверне утих. Такого зрелища завсегдатаи харчевни еще не видели. Два исполина решили странным образом померяться силой! Побороться одними руками. Со стороны казалось, что за столом сидят каменные изваяния. Только страшно вздувшиеся мышцы и легкое подрагивание рук говорили о том, какую огромную силу прикладывают соперники друг к другу.
Кушух, увеличивая нажим, с усмешкой смотрел на противника. Он был уверен в победе. Рука киммерийца медленно клонилась к столу. Казалось, еще немного… Но синие глаза Конана, встретившись с ликующим взором немедийца, вспыхнули гневом. И варвар призвал на помощь Крома!
Он не позволял себе тревожить бога по пустякам, но теперь, похоже, настал момент, когда срочно требовалась поддержка. И бог не остался безучастным к мольбам своего героя. Конан ощутил прилив сил. Он знал, что сейчас Кром, склонившись с горы Бен Морг, с тревогой наблюдает за борьбой. Он, Конан, не посрамит своего заступника!
Теперь уже рука Кушуха была близка к тому, чтобы бесславно упасть на стол. Ликование на лице его уступило место удивлению, а затем и отчаянию. Со страхом смотрел он, как похожий на каменную глыбу кулак киммерийца медленно пригибает его руку к столу.
— Хватит, — прохрипел он, — хватит, я вижу, как ты силен!
— Борись! — сквозь зубы процедил Конан. — Борись до конца!
С искаженным: покрасневшим лицом, на котором особенно страшно обозначились синяки и ссадины, Кушух из последних сил сдерживал натиск киммерийца. Но сил оставалось все меньше, и скоро рука его коснулась стола,
— Теперь я вижу, что ты действительно тот самый Конан-киммериец, о котором я столько слышал, — сказал Кушух, растирая локоть.
— А ты сомневался? — насмешливо спросил варвар, потряхивая рукой. — Так что ты: там говорил о сокровищах, которые не сможешь унести?
* * *Высоко в синем безоблачном небе кружил орел-стервятник. Солнце палило нещадно. В распадке, под одиноким полузасохшим деревом, почти не дававшем тени, сидели двое мужчин. Неподалеку паслись их лошади.
— Мы тут уже две седмицы, — недовольно проворчал Конан. — Где он, твой замок?
— Появится, — убежденно проговорил Кушух, — обязательно появится. Нужно только не заснуть в полночь…..
— Лучше бы послушался Пелиаса и занялся очищением от грехов…
— Твой Пелиас, — начал в запале немедиец, но, взглянув на товарища, осекся, — по-моему, он просто морочил нам голову! Нравственное очищение — и проклятие спадет само! Да я, если хочешь знать… хм… давно уже очистился… с тех пор, как меня стали бить почем зря!
— А может, наоборот — ожесточился? — спросил Конан.
Кушух с досадой отвернулся. Конан встал. Продолжать разговор не хотелось. Вообще ничего не хотелось в такую жару. Хотелось скорее найти таинственный замок и сокровища, обещанные немедийцем.
Конан в раздумье покивал, вспоминая разговор с волшебником Пелиасом. Чародей сразу раскусил, что за птица этот Кушух. Не зря, нет, не зря наложено на него заклятие. И вряд ли ему удастся очиститься настолько, чтобы заклятие пало. Он коварен и хитер. И, кажется, вовсе не собирается исправляться.
«И меня он взял с собой только потому, — размышлял Конан, — что сам не может дать отпор врагам. Ладно. Найдем: сокровище, если он не врет, конечно, и разойдемся в разные стороны…»
Замок… Киммериец усмехнулся. Он и раньше слышал легенду о появляющемся замке. Где-то тут, в Заморе, в предгорьях, близ Карпашских гор появляется замок. Как часто появляется — никто не знает, сколько стоит, прежде чем вновь исчезнуть — тоже. Две седмицы они рыщут по горам, прячась от местных разбойников…
— Послушай, — Конан вновь сел рядом с Кушухом, — почему ты думаешь, что он появится именно в этих местах? Горы — велики! Мы можем его годами искать!
