Ли Брэкетт - Тайна Синхарата
Это был необычный караван. Перед ним и позади него ехали воины, острия их копий сверкали в лучах восходящего солнца. Конские сбруи были усыпаны драгоценными камнями, носилки с покрывалами из алого шелка производили впечатление варварской пышности.
Дикий свист дудок и рокот барабанов наполнили воздух.
Старк уже и сам начал догадываться, кто это выходит из пустыни, подобно королю.
Делгаун издал хриплый вздох.
— Это Кинон, — наконец сказал он и отошел от окна. В глазах его светилась какая-то забавляющая его мысль.
— Идемте приветствовать Властителя Жизни.
Вместе со всеми Старк вышел на запруженные людьми улицы. На город опустилась тишина. Как валкисяне, так и варвары были охвачены единым безмолвным восторгом. Они шли к каналу узкими длинными улицами. На большой площади рынка рабов Старк оказался возле Делгауна. Тот стоял на огромном камне, возвышавшимся над толпой. Молчаливое ожидание не могло обмануть никого.
Под стук барабанов и визг дудок в Валкис входил Кинон из племени Шун.
Глава 3
Караван вышел прямо на площадь рынка рабов, и люди прижались к стенам, освобождая ему путь. Цоканье копыт по плитам, звон и лязг кольчуг, блеск копий и широких, с двумя лезвиями мечей, характерных для Сухих Земель, и при этом стук барабанов, от которого замирало сердце, и визг дудок, от которых стыла кровь в жилах. Даже Старк ощущал это действие на себе.
Стража, шагающая впереди, достигла рынка рабов, барабанщики одновременно опустили палочки, дудки умолкли, и над площадью повисла тишина.
Она длилась почти минуту, а потом имя Кинона, выкрикнутое всеми варварами одновременно, заставило городские камни ответить эхом.
Человек соскочил с животного и взобрался на высокий камень, где все могли его видеть. Руки его взметнулись в приветствии.
— Я приветствую вас, братья мои!
И снова по площади прокатились крики.
Старк изучал Кинона и удивлялся его молодости. Он ожидал увидеть седобородого пророка, а перед ним был человек с хорошо развитой мускулатурой и загорелыми плечами. Это был воин, почти такой же высокий, как и он сам.
Глаза Кинона были ясными и невероятно синими, лицо, как у молодого орла, голос таил в себе мелодичность, которая взвинчивает толпу до безумия.
Старк перевел взгляд на восхищенные лица людей.
Даже валкисяне поддались общему настроению. Видимо, Кинон — самый опасный человек из всех ранее виденных им людей. Этот рыжеволосый варвар в кильте из узорчатой, цвета бронзы, кожи уже при жизни был полубогом.
Кинон крикнул капитану своей охраны:
— Приведите пленного и старика!
Потом снова повернулся к толпе и призвал ее к молчанию. Когда на площади все стихло, он заговорил:
— Есть еще люди, сомневающиеся во мне, и сегодня, прямо сейчас я предоставлю вам доказательства своей правдивости!
Вздох пронесся над толпой. Люди Кинона вытаскивали на камень древнего старика, настолько согнутого годами, что он едва мог стоять, и юного землянина. Мальчик был закован в цепи. Глаза старика горели безумным огнем, и он смотрел на мальчика с ужасающей решимостью.
Старк, отойдя в сторону, стал наблюдать за ними.
Носилки с алыми занавесками стояли теперь возле камня. Девушка-валкисянка, стоявшая рядом, смотрела вверх. Старку показалось, что глаза ее смотрят на Кинона с тщательно скрываемой ненавистью.
Он перевел взгляд на носилки и заметил, что занавески слегка раздвинулись. За ними виднелось лицо женщины, лежавшей на подушках. Разглядеть ее как следует Старк не мог, лишь видел, что волосы ее подобны темному пламени, а сама она улыбается, глядя на старца и обнаженного мальчика. Потом взгляд ее глаз, казавшихся очень темными в полумраке носилок, устремился в другом направлении, и, следуя ему, Старк увидел Делгауна. Каждый мускул тела правителя был напряжен, а сам он не отрываясь смотрел в сторону носилок.
Старк едва заметно улыбнулся. Чужеземцы наблюдали за происходящим с циничным любопытством. Толпа вновь погрузилась в молчание, полное напряженного ожидания. Солнце светило с синего неба, ветер вздымал пыль, и остро пахло живой плотью.
Старец протянул руку и коснулся оголенного плеча мальчика, обнажив в беззвучном смехе синеватые десны.
Кинон заговорил снова:
— Есть еще такие, кто во мне сомневается, я это знаю! Такие, кто усмехается, когда я говорю, что владею древней тайной Рамаса. Но после сегодняшнего дня не останется никого, кто стал бы в этом сомневаться. Сам я не Рамас, — он окинул взглядом свое тело, непроизвольно напряг мышцы и рассмеялся. — Зачем мне им быть? Мне пока ничья помощь не нужна.
Толпа ответила ему непристойным смехом.
— Нет, — продолжал Кинон. — Я такой же человек, как и вы! И так же, как и вы, я не желаю стареть и в конце концов умереть.
Он резко повернулся к старику.
— А ты, дед, хотел бы снова стать молодым? Блистать в битвах и выбирать женщин по своему вкусу?
— Да! Да! — прошепелявил старик, продолжая жадно всматриваться в мальчика.
— Ты им будешь! — Голос Кинона звенел божественной силой. Он вновь обратился к толпе: — Я провел годы в пустыне в поисках тайны Рама, и я узнал ее, братья мои! Я один! Я держу ее вот этими руками! Ими я и начну новую эру для падших Сухих Земель!
Да, нам предстоит сражаться, нам предстоят кровавые битвы, а когда все будет кончено и люди Кена и Шуна освободятся от своих пут, а люди Лау вернут свою прежнюю силу, тогда я вам дам новую жизнь. Всем, кто следовал за мной. Старые, увечные, раненые смогут выбрать себе новые тела, взяв их у пленных. Не будет больше ни старости, ни болезней, ни смертей!
Единый вздох вырвался из глоток присутствующих. Глаза их горели кровожадным огнем, а рты были раскрыты в приступе внезапного голода, что так легко охватывает человека.
— Если еще кто-то сомневается в моем обещании, — сказал Кинон, — смотрите, я покажу вам!
Все замерли едва дыша.
Медленно и мрачно забили барабаны. Капитан охраны с эскортом воинов из шести человек подошел к носилкам и взял из рук женщины, находящейся там, что-то завернутое в шелк. Придерживая свою ношу так, будто это была необыкновенная ценность, он подошел к камню и взобрался на него. Кинон принял у него из рук сверток.
Шелковые покрывала полетели в стороны, и в руках Кинона заблестели две хрустальные короны Он высоко поднял их, и они загорелись под лучами солнца холодным пламенем.
— Смотрите! — воскликнул он. — Корона Рама!
И толпа выдохнула единое:
— Ах!
Барабанщики по-прежнему выбивали зловещую дробь, как будто вбирая в себя пульс всего мира. Одну корону Кинон опустил на голову старика, который согнулся под ее тяжестью еще больше, однако лицо его выражало экстаз. Вторая корона увенчала голову испуганного мальчика.
