Тим Доннел - Пути судьбы
Но только сейчас, глядя на тонкие пальцы, ласкавшие каждую прядку, он понял, почему ему так понравилась эта отчаянная рыжая девчонка: она не прятала свои кудри ни под скромный головной убор из накрахмаленного полотна, не закручивала их в тугой узел; напротив, она позволяла им свободно рассыпаться по плечам, обрамляя лицо. Впервые Луми понял, что волосы даны женщине как бесценное украшение, и сердце в его груди неожиданно гулко забилось.
Он поспешил отвести глаза, как будто смотрел на нечто недозволенное, не предназначенное для посторонних. И все же, не вытерпев, бросал время от времени быстрые взгляды на ее руки и костяной гребень, медленно пробиравшийся по густым волнам бронзово-рыжих волос.
— Ну, вот и все, хвала Богам! Ах, Луми, насколько легче живется вам, мужчинам! — В голосе Сони зазвучало неосознанное кокетство.— Раз-два, и все в порядке! А тут руки занемеют, пока приведешь голову в порядок! Как видно, придется на этот раз заплести косу, хотя я терпеть не могу эту гадкую прическу служанок! Ну, да ничего не поделаешь… Кто знает, что нас ждет впереди, правда?
Не сводя зачарованных глаз с бликов огня, сверкавших в рыжих кудрях, мальчик пробурчал нечто маловразумительное.
— Ха-ха-ха, какие круглые у тебя глаза! Я что, такая лохматая? У вас в Хариффе, надо сказать, поселянки сами себя уродуют: какие-то немыслимые темные платки, надвинутые на самый лоб, можно подумать, что они все плешивые!
Ее быстрые пальцы заплели тугую косу и перевязали зеленой лентой.
Но и с гладкой прической она все равно не походила на тех женщин, которых Луми привык видеть с детства: непокорные завитки пушились на висках и на шее, подчеркивая красоту подвижного лица.
Девушка ощупала безрукавку и сапоги. За то время, что она возилась с гребнем, они совсем просохли. Потом взгляд ее поднялся выше, туда, где солнце тускло светило сквозь редкие перья облаков.
— Ничего не понимаю…— недоуменно пробормотала девушка.— Слушай, Луми, мы сидим здесь довольно долго, вот и одежда успела высохнуть, а солнце не сдвинулось ни на волос… Я хорошо помню, оно стояло как раз над тем острым камнем, когда ты достал свою трубку, и сейчас оно там же!
— Значит, здесь все время вечер! — произнес Луми голосом человека, привыкшего ничему не удивляться.— Ну и хорошо! Больше всего мне не хотелось очутиться в кромешной тьме… Я не люблю ночь,— прошептал мальчик.— Я боюсь темноты. Рыжая, очень боюсь! Во мраке царят такие божества и демоны бездны, против которых я совершенно бессилен!
— В самом деле? — Соня опять не удержалась от искушения поддразнить мальчишку.— Неужели Гартах не научил тебя ничему подходящему для такого случая? Или ты сам пропустил слова колдуна мимо ушей?!
У него, пожалуй, пропустишь… Нет, с демонами ночи Гартах управлялся сам, без нашей помощи, и они ему повиновались. Фу, у меня даже в горле пересохло, дай-ка лучше флягу и не будем больше про них вспоминать… Вот отдохнем и пойдем дальше.
— Странно, Луми, а ведь я совершенно не чувствую ни усталости, ни голода. Могу идти хоть сейчас!
— Ну, так пошли! — сказал Луми, натягивая высохшую рубаху.— Здесь не то место, где можно рассиживаться для собственного удовольствия! Того и гляди, попадешься в какую-нибудь ловушку!
— А что ты собираешься делать с этим… — спросила Соня, показывая на беззвучно полыхающий костер.— Ведь не оставишь же его тут?
— Ну нет, Рыжая, не для того я его брал, чтобы лишь обсушить штаны и рубаху! Жезл Красного Огня такое может! — И Луми встал перед ним на колени, повернувшись к девушке спиной.
Соне было очень любопытно услышать, какими словами ученик колдуна погасит пламя, но мальчишка, словно почувствовав затылком ее пристальный взгляд, бормотал свои заклинания почти беззвучно. Он пару раз взмахнул руками и наконец сцепил их над головой. Ладони стали медленно опускаться, и одновременно с ними все ниже, все меньше становился красноватый пучок огня. Наконец последняя искра вспыхнула на конце трубки, зарытой в песок, и погасла. Мальчик вытащил свой жезл из ямки, бережно стряхнул песчинки и спрятал в суму.
— Все. Можно идти,— сказал он, поднявшись с колен.— Похоже, теперь нам придется карабкаться по горам!
— Где горы — там и пещера! — рассудительно ответила Соня, в глубине души надеясь, что цель близка.
Закинув через плечо лук, она осмотрелась, по старой привычке проверяя, не забыто ли что на месте стоянки. Луми за это время успел немного уйти вперед, и девушка быстрыми шагами нагнала нетерпеливого мальчишку. Они молча пошли рядом, не сводя глаз с синевато-серых отрогов гор.
В этом странном безмолвном мире все было, как во сне: горы словно сами двигались им навстречу, сухая почва по обе стороны Тропы приобрела красновато-бурый оттенок, как будто на ней запеклась давно пролитая кровь. И из этой растрескавшейся земли, словно вехи, отмерявшие путь, торчали огромные каменные глыбы. Стояли, как застывшие в карауле часовые, и Соне казалось, что они смотрят на них, неслышно переговариваясь на своем колдовском языке.
Луми, до этого бодро шедший чуть впереди, вдруг замедлил шаги, а потом и вовсе остановился. Девушка хотела было толкнуть его в плечо и спросить, в чем дело, но, взглянув на валуны, уходившие вдаль, к совсем уже близким скалам, невольно вскрикнула: словно вытесанные исполинским резцом сумасшедшего великана-каменотеса, перед ней устрашающим частоколом высились огромные каменные головы с глубокими провалами вместо глаз.
Высотой не меньше чем в три человеческих роста, со странно искаженными чертами, с торчащими носами, похожими на клювы невиданных птиц, с криво усмехающимися щелями узкогубых ртов, они казались не менее живыми, чем люди, попавшие в их безмолвное царство. Одни изваяния отклонились слегка назад, словно готовясь расхохотаться, другие, вглядываясь черными дырами глаз, наклонились вперед, третьи торчали косо, будто перешептываясь.
— Луми, пойдем быстрей! — чуть слышно сказала Соня, боясь, что ее слова подхватит шальное эхо.— По-моему, эти истуканы разговаривают, они живые, могу поклясться чем угодно! Шагай, не задерживайся, не разглядывай их так долго! — И девушка решительно потянула за собой растерянного мальчишку. Он шел, еле переставляя ноги, и ей приходилось толкать его в спину, чтобы он пошевеливался.
— Да что это с тобой?! — не выдержав, воскликнула Соня, как следует встряхнув спутника за плечи.— Тоже мне, великий колдун с клыком и мандрагорой! Похоже, ты спишь на ходу! Я не собираюсь тащить тебя на собственных плечах, или иди побыстрей, или…— Она замолчала.
Внезапная мысль пришла ей в голову. Девушка крепко ущипнула Луми за бок, так, что мальчишка взвыл и растерянно обернулся.
