Алекс Мак-Кинг - Пламя возмездия
Конана недоверчиво посмотрел на Констанция и медленно кивнул.
— Хорошо, я поведаю тебе о своей жизни. С самого детства моим воспитателем и наставником был любовник мамаши Витор, он занял твое место капитана королевской охраны. Рассказывал мне красивые сказки, про добрых рыцарей и коварных злодеев. Вот только не знал Витор, что с каждой его новой историей я все больше злился на него. Мне нравились не эти туповатые рыцари, победу которым приносила лишь невероятная удача, а их противники. Злодеи в сказках всегда намного умнее героев. Но они почему-то в историях Витора все время терпели поражения. За это я его потом и отравил. — Констанций улыбнулся. — Королева Тарамис не любила меня, сторонилась. Я жил в другой части замка. У меня были лучшие учителя. И я учился. Старательно учился, пытаясь привлечь внимание матери. Однажды, удрав из дворца, я бродил по базару. И один купец, признав меня, обругал шемитским выродком. Помню, долго мне пришлось уговаривать Витора, чтобы он объяснил мне слова купца. И он рассказал. Для семи лет я был очень смышленым мальчиком. Даже слишком, как говаривал мой учитель. А в восемь лет я встретил стигийского жреца и за огромный драгоценный камень уговорил его превратить меня в отрока, добавив пару лет возраста. Я убежал из дворца и устроился на работу к купцу-шемиту. В Асгалуне я вступил в банду, прибывшую из Аренжуна. Быстро стал правой рукой главаря. Затем отравил его и возглавил отряд. Потом открыл свое происхождение, и ко мне потянулись шемиты-номады, знавшие отца. Я собрал настоящую армию. Следующей моей целью стала Зингара. Я спокойно прошел через Аргос, договорившись с королем, и атаковал Мессантию. Победа досталась мне легко. Когда я с сорокатысячной армией, объединившей под своими знаменами три народа, остановился под стенами Кордавы, город был деморализован и сдался без боя. Король бежал еще задолго до подхода войск. Больше его никто не видел. На этом я не остановился, ибо все мои завоевания преследовали лишь одну цель. И она тебе известна. Я пришел за твоей жизнью, варвар!
— Почему же ты не убил меня, когда мы шли к Мертвой Долине? — спросил Конан.
— Это было бы слишком просто. Я хочу не просто твоей смерти. Я хочу забрать у тебя славу! Разрушить ореол, навеянный легендами. И произойдет сие прямо на этом поле. На глазах тысяч воинов. Бесславная смерть — достойная кара.
— Нет, — ухмыльнулся киммериец, — если я проиграю бой, мое поражение не будет бесславным.
— Это еще почему? — улыбка сползла с бледных губ юноши.
— Твоя армия вдвое больше моей. Будет неравная битва. Победишь ты — это не удивит людей, и вскоре о тебе забудут. Одержу победу я — моя слава удвоится, а тебя заклеймят позором.
Констанций хотел что-то сказать, но только задумчиво прикусил губу.
— Но я могу дать тебе шанс ворваться в пергаменты летописей, — продолжал Конан. — Зачем бессмысленно проливать кровь наших воинов? Это твои личные счеты. Не по-мужски перекладывать их на чужие плечи!
— Что ты предлагаешь? — Глаза Констанция сузились.
— Один на один. На глазах шестидесяти тысяч воинов. Если ты победишь, никто не усомнится в твоей силе! Но для этого нужна храбрость, которую твой отец вряд ли смог передать тебе по наследству. У него ее тоже не было!
Юноша склонил голову набок и окинул Конана задумчивым взглядом.
— Я понимаю, что ты хочешь разозлить меня. Но это ни к чему. Я действительно намного лучший боец, чем ты. И ты вскоре в этом убедишься!
* * *
Два воина, буравя друг друга взглядом, застыли в самом сердце Мертвой Долины.
— Тебе не будут мешать доспехи? — холодно спросил Конан. — Мне не нужны поблажки!
— Эти латы защищают от меча, но не стесняют движений. И весят они не больше набедренной повязки!
— Я готов, — кивнул киммериец.
— Мне жаль тебя, варвар. За время нашего совместного перехода я очень хорошо тебя изучил! — Констанций взмахнул саблей. — Я готов!
Над пустошью воцарилась напряженная тишина. Воины разом затаили дыхание. Даже птицы на миг утратили голоса.
Еще мгновение короли сохраняли неподвижность, вдыхая аромат предстоящей схватки. А затем ринулись друг на друга. Сверкнула сабля, блеснуло лезвие меча. Противники столкнулись и разошлись. Киммериец перекатился через плечо и резко развернулся. Констанций замер. Потом медленно повернулся к врагу.
Конан встретил его удивленный взгляд.
— Ты кое-что забыл, — сухо сказал король Аквилонии. — Я тоже хорошо тебя изучил!
В следующее мгновение тысячи воинов Зингары, Шема и Аргоса судорожно заглотнули воздух. Мощный порыв ветра сорвал с плеч голову их предводителя и покатил по земле. Тело Констанция пошатнулось и рухнуло в черную траву.
Конан ладонью зажал рану на боку, взглянул на окровавленный меч и бросил его под ноги поверженному врагу.
Киммериец шел к своим воинам, и на каждый его шаг они громко выкрикивали всего одно слово: «Конан!»
Конан!
Конан!..
