Джон Норман - Звери Гора
Имнак уехал рано утром. Поскольку на улице, с его точки зрения, было тепло, он не позволил рабыням надеть даже рубашки. Краснокожий оглушительно щелкнул бичом, и девушки навалились на упряжь. Сани были загружены до предела. Золота между тем охотник взял совсем немного. Гораздо более ценными вещами для него оказался сахар, базийский чай и инструменты. Любопытно, что он прихватил также много древесины — как досок, так и бревен. На севере с деревом плохо, между тем без него не сделаешь ни саней, ни чума, ни кайака или тем более умиака — тяжелой, широкой лодки для нескольких человек. Деревья в тех широтах не растут. Потребность в древесине удовлетворяется за счет выброшенных на берег обломков кораблей, затонувших в сотнях пасангов к югу и занесенных течением в суровое полярное море. Имнак еще раз щелкнул бичом, и бывшая представительница среднего класса Барбара Бенсон вместе с бывшей аристократкой Одри Брюстер с криком потащили тяжелые сани.
— Тебе тоже лучше бежать, — произнесла связанная Сидни Андерсон.
— Никто никуда не бежал, — поправил ее я. — Рабочие взяли то, что им положено, и вернулись домой.
— А ты, значит, остался?
— Как видишь.
— Не вздумай ко мне прикоснуться, — ни с того ни с сего вдруг сказала она.
Я развязал веревки на ногах Сидни, рывком поднял ее за волосы и швырнул к двери.
— Куда мы идем? — испуганно спросила она.
Я дернул за ремень на ее горле и потуже затянул петлю.
— О! — сдавленно простонала она и затихла.
Выйдя из помещения, я посмотрел в небо. Все было чисто.
Сидни Андерсон огляделась. Вокруг горели строения. Людей не было видно. Стена лежала в развалинах. Платформу тоже сожгли. Вокруг простиралось огромное пепелище.
Осталась только платформа с козлами для порки. По моей просьбе их оставили целыми. Я толкнул ее на ступеньки.
— Что ты собираешься делать? — выдохнула Сидни.
— Скоро прилетят тарнсмены, не так ли? — спросил я.
— Да, — сердито ответила девушка. — Только я не понимаю…
Я тычками заставил ее подняться по лестнице.
— Послужишь немного Царствующим Жрецам, крошка, — сказал я и пропустил конец стягивающей горло веревки через висящее над козлами кольцо.
— О! — застонала Сидни, когда я вздернул ее за связанные запястья. Затем я привязал ее ноги к нижнему кольцу. После этого сорвал с нее всю одежду и удовлетворенно оглядел свое произведение.
— Как я буду служить Царствующим Жрецам?
— В качестве живой приманки, — ответил я.
— Нет! — завизжала Сидни.
— А почему нет? — удивился я. — Ты же у нас красавица. Потянешь даже на рабыню.
— Нет! — задергалась в веревках Сидни.
— Те, кто прислал тебя на Гор, безусловно, предусматривали такой поворот в твоей судьбе, — сказал я. — Иначе вместо тебя взяли бы какую-нибудь дурнушку. Даже удивительно, что ты столько времени проходила свободной.
— Нет! — кричала она.
— Полагаю, что тебя планировали отдать Друсусу.
— Отдать? — опешила она.
— Ну да. В качестве вознаграждения.
— Не может быть! — заплакала девушка.
— Ты действительно дура, — пожал я плечами. — Неужели ты допускала, что такая красотка не попадет на Горе в ошейник?
От ужаса глаза девушки едва не вылезли из орбит.
Я засунул ей в рот кляп, чтобы зря не орала.
* * *Тарнсмены вели себя осторожно. Они кружили над пепелищем, высматривая возможную опасность. Подвешенную на кольцах красотку они разглядели уже давно. Найти в таких широтах белую женщину — большая редкость. Тем более огненно-рыжую.
Я знал, что рано или поздно они спустятся. Хотя бы один. Тогда у меня будет тарн. Я стиснул в руках лук с тяжелой стрелой из тутового дерева. Тарнсмен стремительно опускался к платформе.
— Осторожно! — вдруг завопила Сидни. Очевидно, ей удалось выплюнуть кляп. — Это ловушка!
Судя по всему, он не разобрал слов, ибо едва тарн коснулся земли, всадник выпрыгнул из седла и побежал к лестнице.
Это был мой шанс. Отбросив лук в сторону, я в несколько прыжков добрался до тарна и оседлал крылатое чудовище. Зверь издал оглушительный рык и, затрещав огромными крыльями, взмыл в воздух. Сверху прямо мне на голову стремительно падал другой тарн. Я рванул за уздечку и едва не перевернул своего тарна спиной вниз. Сам я при этом чуть не вывалился из седла, зато смертоносные когти прошли рядом с головой. Вереща и хлопая крыльями, гигантские птицы сцепились между собой. Мимо моего лица просвистело тяжелое копье. Еще один тарн завис слева. Я выдернул из креплений щит и прикрылся от возможной атаки. Четвертый тарн зашел снизу. Резким ударом копья всадник поранил мне ногу. Я изо всех сил потянул за уздечку, и тарны расцепились. Развернув своего тарна, я повел его по дуге вниз. Это позволило набрать скорость, после чего я вывел его против солнца и начал резко набирать высоту. Четверка противников отстала.
Теперь они кружили позади меня. Ни у кого не возникло охоты гнаться за мной против солнца. Наконец-то у меня появилась возможность осмотреться. Щит был основательно подран когтями, но в остальном цел, справа к седлу было приторочено копье. На всякий случай я слегка распустил стягивающие его ремни. Сзади висел лук со стрелами, а внизу оставалась рыжеволосая девушка. Неплохо. Я подожду их в облаках.
* * *Горианские луны стояли высоко, когда я опустился на платформу.
Охота была долгой. Они совершили ошибку и попытались достать меня на высоте. Двое, правда, ушли. Я догнал их только к вечеру. Они дрались отчаянно и хорошо.
— Как тебе удалось скрыться? — изумленно спросила Сидни. — Их же было четверо!
Мой тарн истекал кровью и задыхался. Наверное, сдохнет. Под конец они перенесли атаки на птицу. Тогда я решил, что охота затянулась.
— Лучше уходи, пока они не вернулись, — сказала Сидни.
— Думаешь, за тобой прилетят? — спросил я.
— Конечно.
Я устало похлопал ее по плечу. Раньше я никогда не прикасался к ее телу.
— Не смей меня трогать! — взвизгнула Сидни.
— Ты в самом деле ждешь, что они тебя вызволят? — спросил я.
— Я в этом не сомневаюсь! — крикнула она.
Я настолько устал, что не стал ничего говорить, молча вывалил из корзины четыре головы и пошел спать.
— Варвар! Варвар! — визжала девушка.
Я знал, что буду спать хорошо.
* * *Утром я проснулся свежим и отдохнувшим.
Солнце стояло уже высоко. Я хорошо поел, уложил рюкзак и поднялся на платформу.
Сидни была без сознания. Несколькими пощечинами я привел ее в чувство.
— Очнись, я уезжаю.
