Джон Норман - Пленница Гора
– Нет, – сконфуженно пробормотала я.
– Голодная девушка за столом прислуживает лучше, – поделилась опытом Юта. – Не беспокойся! Если ты постараешься им понравиться, они дадут тебе поесть.
– Вот как? – процедила я сквозь зубы.
Я была вне себя от негодования. Мне, Элеоноре Бринтон с Парк-авеню, какие-то горианские мужланы, как собаке, бросят кусок мяса со своего стола, да еще при условии, если я им понравлюсь!
– Эй, девки! – прогудел за оградой мужской голос. Мы вскочили на ноги. Я невольно просияла от удовольствия. За нами пришли охранники!
– Выходите! – скомандовал один из них.
Двери открылись, и мы выскочили за железную ограду. Все мое недовольство как рукой сняло. Сегодня вечером наши хозяева сами будут нас угощать!
В ожидании, пока двери закроют, мы опустились на колени на траву. Как приятно было оказаться вне забора, огораживающего нашу невольничью клетку!
За нами пришло трое охранников. Я хорошо знала и их самих, и тех двоих, кто жили вместе с ними одним лагерем. Они нравились мне больше остальных. Я была взволнована. Иногда, прежде чем уснуть, я фантазировала и мысленно видела себя в их объятиях. Я с физической остротой ощущала всю прелесть своей беспомощности и беззащитности, находясь в их крепких, сильных руках. Однако будучи всего-навсего девушкой белого шелка, я могла лишь интуитивно догадываться о том фантастическом наслаждении, которое способен доставить своей рабыне покоривший ее хозяин. Очевидно, эти не подкрепленные опытом представления, эта генетическая память была заложена во мне, будущей женщине, самой природой и существовала в моем подсознании.
Мужчины пребывали в хорошем расположении духа.
Один из них указал на костер, разложенный на земле между фургонами. Он находился примерно в ста ярдах от нашего барака.
Мужчины расстегнули свои пояса, сняли с них вложенные в ножны мечи и взяли ремни в правую руку.
– Ой, нет! – со смехом простонала Юта. – Пожалуйста, не надо!
– Бегите! – скомандовали охранники.
Юта с Ланой вскочили на ноги и помчались к пылающему в ночи костру. Я оказалась менее сообразительной. Звучный, довольно ощутимый шлепок ремня поднял меня с земли. Я вскрикнула от неожиданности и тут же, вскочив на ноги, бросилась вслед за девушками. Они, конечно, бежали быстрее меня. Захлебываясь от смеха, подгоняемые криками и шлепками охранников, мы с Ютой и Ланой со всех ног мчались к сияющему между фургонов костру.
Юта прибежала первой и, смеясь, упала к ногам двух дожидавшихся у огня охранников. Волосы ее коснулись кожаных сандалий ближайшего к ней.
– Я прошу позволить мне прислуживать вам, хозяева! – пролепетала она, тяжело дыша.
Через секунду до костра добежала Лана и упала к ногам второго охранника.
– Я прошу позволить мне прислуживать вам, хозяева! – закричала она.
Я прибежала к костру последней и, как Юта с Ланой, преклонила перед охранниками колени, коснувшись лицом густой, высокой травы.
– Я… Я прошу позволить мне прислуживать вам, хозяева! – задыхаясь от бега, пробормотала я.
– Ну так прислуживайте! – с наигранным нетерпением воскликнул один из дожидавшихся у огня парней – тот, к ногам которого упала Юта.
На нас снова посыпались увесистые шлепки, и мы, крича, шутливо протестуя, снова вскочили на ноги и принялись за дело.
Игра была в самом разгаре. Мы с Ланой и Ютой стояли на коленях лицом к играющим. Руки у нас были связаны за спиной.
Заключившие пари мужчины бросали нам кусочки мяса. За каждый пойманный на лету кусок присуждалось два очка. Мясо, упавшее на траву, не считалось потерянным, и схватившая его девушка получала одно очко. Юта уронила брошенный ей кусок, и в борьбу вступили мы с Ланой. Мы одновременно схватили зубами упавшее на траву мясо, и каждая потащила его в свою сторону. Часть его осталась у меня в зубах.
– Я выиграла! – закричала я.
– Нет, я! – крикнула Лана, держа в зубах половину разорванного куска.
– Каждой – по очку, – рассудили охранники. Мы раззадорились и горели желанием продолжать игру.
– Хватит, мы устали, – отмахнулись охранники.
Побежденные расплатились с выигравшими пари.
Элеонора Бринтон обеспечила выигрыш своему охраннику. Он был ею доволен. Она просияла от удовольствия, когда он, щелкнув пальцами, приказал ей подойти. Она подбежала к нему и опустилась на траву, чтобы ему удобнее было развязать ей руки.
– Принеси паги, – распорядился охранник.
– Да, хозяин, – ответила я и бросилась к фургону, где стояли бутыли с крепким напитком, периодически наполняемые нами из большого кувшина.
Лана с Ютой по приказу своих хозяев последовали за мной.
Вскоре я уже возвращалась с тяжелой бутылью, неся ее, как все горианские девушки, на плече и поддерживая рукой за оплетающие ее днище кожаные ремни.
Все вокруг казалось мне каким-то праздничным. Трава мягко ласкала ступни босых ног. Мне нравился в ней каждый ее стебелек. Тело у меня горело, и я всеми его клеточками чувствовала обнимающую его грубую невольничью тунику.
Вокруг пылающего в ночи костра темнота вставала плотной стеной, сквозь которую с трудом угадывались неподалеку неровные очертания плотной стеной стоящего леса. Было так темно, что казалось, будто небо опустилось на спящую землю и вот-вот засыплет ее мириадами крупных, ярко сияющих звезд.
Откуда-то из леса донесся протяжный вой вышедшего на ночную охоту голодного слина. Я невольно вздрогнула и прибавила шаг.
Но у костра мужчины громко и беззаботно смеялись, и на душе у меня стало спокойнее.
Повсюду вокруг невольничьих бараков виднелись разбросанные на лугу яркие огни костров. Наш был самым ближним к лесу. Присмотревшись, можно было различить маячившие вокруг костров тени охранников. Сегодня была ночь вина, ночь прощания. Завтра Тарго со своими людьми и невольничьим караваном снова тронется в путь. Из Лауриса мы переправимся через реку и возьмем курс на Ко-ро-ба, известный своими Башнями Утренней Зари, а оттуда – в Ар, в славный Ар, поражающий, как утверждают, воображение своей роскошью и изобилием.
Путешествие обещает быть не только долгим и трудным, но и опасным.
– Паги! – нетерпеливым голосом потребовал мой охранник.
Я со всех ног поспешила к нему.
– Позвольте Лане подарить вам танец, – жалобным голосом попросила Лана.
Охранник протянул мне кусок мяса, и я приняла его зубами, стоя перед ним на коленях. Наполняя его кубок пагой из бутыли, я чувствовала, как сок от прожаренного на костре, теплого мяса стекает у меня по подбородку, капает на землю.
Охранник жестом показал, что его кубок наполнен, и я поставила бутыль на траву.
