Джон Робертс - Конан и сокровища Пифона
В самый разгар веселья неизвестно откуда возник человек очень странного вида. При его появлении песня стала быстро затихать, танец замедлился, а последний удар по барабану прозвучал совсем глухо. Незнакомец был невысокого роста, весь увешанный бусами из костей, клыков, перьев и резных украшений. Такие же украшения позвякивали и на посохе, который он держал в руке. Его лицо покрывала белая краска, на фоне которой ярко выделялись глаза, что придавало ему сходство с черепом. При его приближении зумба расступились, а он замахнулся своим посохом на путешественников.
— Вы направляетесь в горы! — заговорил он на торговом жаргоне, который был знаком путешественникам. — Вас там ожидает смерть! Это священное место, где обитают боги. Вы не должны туда ходить! Никому из зумба я не позволю идти с вами!
— Кто это? — спросил Ульфило.
Гома поговорил с вождями и кое-что разузнал.
— Это Умбасо, верховный шаман всех племен зумба. Он живет далеко отсюда. Непонятно только, откуда он узнал о нашем приходе.
— Он может запретить дать нам носильщиков? — спросил Ульфило.
— Сейчас узнаем, — ответил Гома.
Шаман заговорил с дикарями, и выражение тревоги на их лицах сменилось неподдельным страхом.
— Вряд ли среди этих дикарей найдутся настоящие колдуны, — усмехнулся Спрингальд. — Ведь книгопечатания они не знают. А как иначе, если не искусством письма можно хранить и передавать магические знания?
— Но они боятся его проклятий, — презрительно заметил Конан, — а этого уже достаточно. И не важно, что он не умеет вызывать духов и не знаком с высшей магией. Они верят, что он может сделать их слепыми, хромыми, что стоит ему захотеть — и рука или нога засохнет и отвалится, а этой веры уже достаточно, чтобы повелевать людьми.
Один из вождей стал что-то быстро говорить Гоме, а тот переводил для остальных.
— Он говорит, что, поскольку Умбасо против, он ни за что не даст нам своих людей. Они не станут чинить нам препятствий, но мы должны идти одни и полагаться только на себя.
Ульфило схватился за рукоятку меча.
— С каким огромным удовольствием я завалил бы сейчас этого грязного шарлатана, — угрожающе проворчал он в сторону шамана.
— Я тоже, — поддержал его Конан. — Но не советую этого делать. Возможно, дальше нам придется двигаться почти без вооружения. Как ты считаешь, Гома, наша затея невыполнима?
Гома пожал широкими плечами:
— Настоящие мужчины могут вынести все. Те, кто не может идти по жизни, не имея при себе всех благ цивилизации, не должен пускаться в авантюры, достойные только настоящих бойцов.
— Похоже, теперь нам и придется это проверить, — сказал Спрингальд.
— Лично мне здесь не нужны никакие слуги, — сказал уязвленный Ульфило. — И я, как и любой другой, могу тащить поклажу.
— А что с женщиной? — сказал Вульфред.
— Я когда-нибудь жаловалась? — заносчиво спросила Малия.
— Да, — ответил Конан. — Но в основном насчет насекомых. Ладно, Вульфред, как насчет матросов?
— Они мне подчинятся, — убежденно заявил тот.
Однако у Конана были определенные сомнения в этом. Если головорезы готовы выносить такие лишения, то это означает только одно: Вульфред намекнул им что-то про сокровища, а это уже плохо.
— Мы идем дальше, в горы, — обратился Конан к вожаку сопровождающих их фашода. — Вы идете с нами?
— Мы не боимся ни этого колдуна зумба, ни его заклинаний, — ответил ему человек.
Киммериец, однако, уловил некоторую неуверенность в его словах. Остальные же воины косились на шамана, не желая выказывать открытого страха перед ничтожным зумба. И тем не менее они были напуганы.
Конан поднялся и вплотную подошел к Умбасо.
— Почему ты мешаешь нам идти в горы? — громко спросил киммериец.
— Я не говорил, что вам нельзя идти в горы, — хитро усмехнулся колдун. — Кому какое дело до чужестранцев? Боги тех мест не нуждаются в моей защите. Они сделают с вами все, что им заблагорассудится. — Его глаза зловеще засверкали. — Но своему собственному народу я не позволю их оскорблять.
— А почему в горах и за ними другие боги, не такие, как здесь, на равнине? — спросил Конан. — Ведь здесь они на нас не обижаются.
— Силы тех мест чужие и этой земле, и этим людям. — Шаман тряхнул своими побрякушками и понизил голос до полушепота. — Давным-давно в эту землю пришли люди и полулюди. Они перешли через горы и ушли дальше. С собой они принесли нового бога, ревнивого бога, который не терпел чужаков. Когда эти люди и полулюди умерли, их превратили в духов, охраняющих землю нового божества. Если вы столкнетесь с ними, они убьют вас и съедят ваши души. — Он снова улыбнулся. — Но кто я такой, чтобы отказывать им в жертвоприношении?
— А еще, белые люди, такие же, как мы, ушли туда и перешли через горы. И некоторые вернулись и снова ушли назад. Непохоже, чтобы они сильно боялись духов и богов, — сказал Конан.
Улыбка превратилась в кривую усмешку.
— Да, белые люди ушли туда, а вернулись совсем немногие, и они стали совсем не те, что раньше. А теперь они заманили и своих друзей в запретные земли. Наверное, духи наслаждались вкусом жертв, и им захотелось еще.
— А как зовут этого чужого бога? — спросил Конан.
— Его зовут Маат, — ответил Умбасо.
Услышав, как он произносит это имя, аквилонцы нервно дернулись.
Конану не нравилось все это колдовство и разговоры о богах и плотоядных духах, но у него было огромное желание заглянуть за гряду гор и посмотреть, что там творится. Улучив момент, Конан отвел в сторонку Спрингальда.
— Колдун назвал этого бога Маат. Ты когда-нибудь слышал о таком боге? — спросил его киммериец.
— М-м, да. Маат — это бог Стигии, один из самых древних богов той земли. В отличие от других богов, у Маат нет облика. Его никогда не сравнивали ни с человеком, ни с животным. Это самый загадочный бог. В старейших рукописях говорится, что Маат повелевает мертвецами, определяя судьбу каждого. Если Маат доволен покойником, то дарует ему вторую жизнь, похожую на ту, какой он наслаждался на земле, но совершенно без страданий и неудобств земной жизни.
— А когда Маат недоволен? — спросил Конан.
— Ну, души негодников скармливаются чудовищу по имени Пожиратель Душ. — Он покашлял. — И все же нельзя так расстраиваться, послушав какого-то немытого, увешанного костями туземного лекаря. Что он может знать, кроме пошлых племенных предрассудков да нескольких игрушечных заклинаний? Все эти россказни могут быть простыми байками, которые разносят по округе местные туземцы. Наконец, эти люди — полукочевой народ и, несомненно, были далеко отсюда, когда пал Пифон.
![Юрий Бурносов - Армагеддон [трилогия]](/uploads/posts/books/103310/103310.jpg)
![Юрий Бурносов - Армагеддон [трилогия]](/uploads/posts/books/104290/104290.jpg)
